А. Квиннел - До белого каления

• Название: До белого каления
• Автор: А. Квиннел
• Издательство: РИПОЛ КЛАССИК
• Жанр: Триллер
• Год: 2003
• ISBN: 5-7905-2017-0

Роман современного английского писателя А.Дж.Квиннела, автора получивших широкое признание детективных романов, рассказывает о приключениях бывшего сержанта французского Иностранного легиона Кризи. Действие романа происходит в Италии, где главный герой, ставший телохранителем одиннадцатилетней девочки, в результате трагических событий с помощью своих верных друзей сражается с мафией.

---

– А что с остальными? С теми, кто это сотворил? Вы их уже убили?

Кризи кивнул.

– Я собираюсь убить всех, кто хоть как-то нагрел на этом руки. Мне остались еще два главаря бандитов – один заправляет всем в Риме, второй руководит из Палермо.

В большой, элегантно обставленной комнате снова воцарилось молчание. Его нарушила Рика, говорившая как бы сама с собой.

– А ведь он еще пытался как-то меня утешать. Говорил, что мы остались друг у друга и поэтому жизнь должна продолжаться.

Она взглянула на Кризи, воспоминания, отражавшиеся в ее глазах, погасли, теперь она смотрела перед собой жестко и сурово.

– Вы сказали, что собираетесь разделаться со всеми участниками этого преступления?

Он взял со стола пистолет и кивнул.

– Я приехал сюда, чтобы убить вашего мужа.

Этторе взглянул не на Кризи, а на свою жену. Его красивое лицо утратило все свое обаяние, глаза глядели, как два окна в пустоту.

Кризи убрал пистолет и встал.

– Не знаю, может быть, лучше будет, если я его вам оставлю.

– Да! – почти прошипела она. – Оставьте его, пожалуйста, мне.

Кризи двинулся было к двери, но голос Рики остановил его.

– А что будет с Мансутти?

Он обернулся.

– О Мансутти я уже позаботился.

Дверь за Кризи закрылась.

* * *

Когда Сатта и Беллу ехали по живописной дороге вдоль озера, навстречу им пронеслась в противоположном направлении голубая «альфетта».

* * *

В своей роскошной квартире на последнем этаже престижного жилого дома Вико Мансутти говорил по телефону. Этторе бился в истерике, понять, что он говорил, было почти невозможно.

– Подожди меня, – резко сказал Вико. – Я буду у вас через час. Постарайся взять себя в руки.

Он надел пиджак и сказал немного взвинченной жене, что у Этторе снова неважное настроение – очередной психологический кризис. Вернется он сегодня, скорее всего, поздно.

Спустившись в подземный гараж под домом, он сел в свой «мерседес», включил зажигание, и в тот же момент раздался страшный грохот – взорвалось полкилограмма пластиковой взрывчатки.

* * *

Сатта был поражен. Откинувшись на спинку стула, он с искренним восхищением произнес:

– Никогда, повторяю – никогда в жизни я не пробовал лучшего жаркого.

Гвидо равнодушно пожал плечами.

– Мы здесь в Неаполе не все крестьяне.

– Это вполне очевидно, – согласился Сатта, вытирая губы салфеткой. – Для бывшего преступника, бывшего заключенного, отставного легионера и отошедшего от дел наемника, я бы сказал, вы обладаете поистине экзотическими талантами и дарованиями. Кстати говоря, вы в триктрак не играете?

Гвидо этот вопрос слегка озадачил.

– Вообще-то играю, только не понимаю, какое отношение это имеет к вашему визиту?

Сатта усмехнулся.

– Это просто замечательно. Значит, мое пребывание здесь будет еще более приятным.

– Я сказал вам уже, – хмуро проговорил Гвидо, – пансион сейчас закрыт. Вам лучше было бы остановиться в гостинице.

Сатта налил себе еще немного холодной «лакрима Кристи» и, смакуя, выпил. Когда он заговорил снова, в его словах не было и намека на вальяжность.

– Вы, как никто другой, понимаете всю сложность ситуации. Теперь Кантарелла знает, кто нагоняет страх на всю его организацию. Его источники информации не хуже моих, а кое в чем, может быть, даже лучше. Очень скоро мафия проследит связь Кризи с вами. Как только это произойдет, сюда завалятся ребятишки с покатыми плечами и узкими лбами, которым очень захочется с вами потолковать по душам. Вы сами прекрасно понимаете, что они будут гораздо менее вежливы, чем я.

Гвидо снова пожал плечами.

– Я сумею за себя постоять.

Однако на этот раз он отнесся к словам Сатты с большим вниманием. Только час назад ему из Милана позвонил Элио и сказал, что двое хорошо одетых, но явно подозрительных мужчин заходили в его контору и наводили справки о том, кто рекомендовал Кризи в охранное агентство. Действуя в полном соответствии с инструкциями, полученными от брата, Элио просто ответил им, что выполнял просьбу Гвидо. Ясно, что очень скоро в пансион наведаются местные бандиты. Однако, зная, что здесь находится полковник карабинеров, они, конечно, будут держаться подальше, откладывая свой визит до его отъезда.

– Хорошо, – лаконично ответил Гвидо, – я приготовлю для вас комнату. Только не рассчитывайте, что завтрак я буду носить вам в постель.

Сатта протестующе замахал руками.

– Не беспокойтесь, никаких хлопот я вам не причиню. И поверьте мне на слово, так будет лучше – нам с вами многое надо обсудить.

Сатта приехал вечером, весь день проведя за рулем – путь от Милана до Неаполя был не близким. Тем не менее он предпочел вести машину сам: в дороге было время подумать, еще раз осмыслить события последней недели, свыкнуться с мыслью о том, что один человек без чьей бы то ни было посторонней помощи смог расправиться с одним из самых могущественных бандитов страны.

Потом он вернулся к странному разговору с четой Балетто в их доме на берегу озера.

Сам Балетто, человек светский, всегда умевший держать себя в руках, был пепельно бледен, его в прямом смысле слова трясло, как в лихорадке. Его жена была пренебрежительно надменна, холодна, как лед, и необычайно красива. Сатта помнил, какой она была раньше. Теперь Рика стала еще привлекательнее – ее женственное очарование совершенно неотразимо, возможно, так на ней сказались потрясения и переживания последних месяцев.

Этторе сначала отказывался говорить – с минуты на минуту должен был приехать его адвокат. Но узнав о внезапной гибели Мансутти, он сломался и в отчаянии обратился к Сатте – как к священнику, к отцу, к единственному защитнику.

Этторе стал бессвязно рассказывать о том, что произошло, путая слова, перескакивая с пятого на десятое, умоляя Сатту понять его и войти в его положение. Полковник почти не прерывал его беспорядочный лепет, лишь изредка уточняя какие-то моменты, которые были совершенно непонятны. При этом он старался изобразить на лице симпатию и сострадание.

Беллу записывал эти отрывочные сведения в блокнот, а Рика сидела, излучая холод, не сводя взгляда с мужа. Она смотрела на него уже не столько с ненавистью, сколько с непередаваемым отвращением.

Особенно Сатту поразило то обстоятельство, что теперь Кризи начал охоту на Конти и Кантареллу. Он полагал, что после расправы над Фосселлой телохранитель удовлетворил свое стремление к мести и теперь попытается как можно скорее пересечь границу Италии и затаиться в какой-нибудь далекой стране.

Полковник оставил у Балетто Беллу, чтобы тот официально завел дело и приступил к формальному расследованию преступления, а сам отправился домой – ему надо было о многом подумать в спокойной обстановке.

Ситуация представлялась ему в высшей степени двойственной. С одной стороны, действия Кризи наносили удар в самое сердце мафии, задевая ее гордость. Подумать только – все это сделал лишь один человек! Если, паче чаяния, ему удастся выследить и прикончить еще и Конти, этот удар станет для мафии катастрофическим. А если случится невероятное и он убьет Кантареллу, эта рана сможет стать для организованной преступности просто смертельной.

Союз между Кантареллой и Конти был краеугольным камнем всей этой системы. Теперь мог воцариться хаос, в котором он, Сатта, сможет выступить против любого из оставшихся в живых боссов, и вся организация будет отброшена назад лет на десять, а то и больше. Однако он не тешил себя иллюзиями. Его служба в полиции могла способствовать лишь сдерживанию роста организованной преступности. Навсегда покончить с этим монстром не было никакой возможности, оставалось рассчитывать лишь на то, чтобы на какое-то время затормозить его развитие. Но какая теперь для этого представилась блестящая возможность!

С другой стороны, его работа заключалась в том, чтобы ловить убийц, вне зависимости от того, кого и почему они убивали. Хотя сказать, что Сатту мучили угрызения совести, было нельзя – полковник гордился тем, что совесть его была накрепко заперта в прочной шкатулочке. В один прекрасный день он, может быть, достанет эту шкатулочку из укромного местечка, отопрет ее и очень удивится тому, что в ней обнаружит.

Сатта, скорее, переживал нечто похожее на ревность – этот телохранитель посягнул на его права. По глубокому убеждению полковника, закон можно и нужно обходить. Однако неписаное право нарушать закон могли иметь лишь избранные. Именно поэтому история с Кризи вызывала в нем двойственные чувства, открывая удивительные возможности для деятельности Сатты, он в то же время присваивал себе те полномочия, которыми, по мнению полковника, мог обладать лишь он сам. Тем самым Кризи как бы покушался на права, принадлежавшие лишь избранным, к числу которых Сатта, естественно, в первую очередь относил себя самого.