Карлос Кастанеда - Особая реальность (перевод Останина и Пахомова)

• Название: Особая реальность (перевод Останина и Пахомова)
• Автор: Карлос Кастанеда
• Издательство: «Азбука»
• Жанр: Философия
• Год: 2001
• ISBN: 5-267-00556-8

Карлос Кастанеда.

Особая реальность.

Новые беседы с доном Хуаном.

В 1961 году Кастанеда изучал лекарственные растения и познакомился со старым индейцем Хуаном Матусом. Так началось многолетнее путешествие Кастанеды за пределы обычной реальности, в иные миры, с завораживающими подробностями описанные им в девятитомной эпопее.

Имя Карлоса Кастанеды хорошо известно во всем мире. Уже его первое произведение, вышедшее в 1968 году под интригующим названием «Учение дона Хуана: путь познания индейцев племени яки», имело фантастический успех: за короткий срок было продано 300 тысяч экземпляров. Это вдохновило автора на издание целой серии книг, в которых он с завораживающими подробностями описал свое путешествие за пределы обычной реальности, в иные миры. В течение следующих тридцати лет вышло еще с десяток книг «спиритуального сериала», и каждую ожидали успех и популярность. Они породили обширнейшую литературу и были переведены на 17 языков. Можно сказать, что перед читателем «антропоэтический триллер», повествование о духовном пути человека, жаждущего обрести свободу и подлинные знания на «пути с сердцем».

«Путь с сердцем не есть дорога непрерывного самоанализа или мистического полета, это путь привлечения радостей и печалей мира. Этот мир, где каждый из нас связан на молекулярном уровне с любым другим удивительным и динамическим проявлением существования, – этот мир является охотничьим угодьем воина».

Carlos Cesar Arana СASTANEDA. (1925(?)-1998)

---

– Ты должен проткнуть ее прямо в пуп, – сказал он.

– Что-о?

– Ты должен взять кабанью ногу в левую руку и проткнуть ею Каталину. Она – ведьма, поэтому дикий кабан войдет ей в живот, и никто, кроме другого колдуна, не увидит, как он там застрянет. Это не просто драка, это схватка двух колдунов. Ты подвергаешься огромной опасности: если сразу не проткнешь Каталину, она может убить тебя на месте или отомстит позже. А если повезет, выйдешь из сражения без единой царапины. Дикий кабан устроит ей веселую жизнь, и она оставит меня в покое.

Мне стало не по себе. Я всем сердцем привязался к дону Хуану, восхищался им, считал его жизнь достойной подражания. Разве можно позволить такому человеку погибнуть? Но, с другой стороны, разумно ли рисковать собственной жизнью? Я углубился в размышления и не заметил, как старик встал. Он похлопал меня по спине.

– Когда поймешь, что готов мне помочь, возвращайся, – сказал он, улыбаясь. – Но не раньше. Если вернешься, я скажу, что надо делать. А теперь поезжай. Если не вернешься, я это пойму.

Я сел в машину и поехал. Дон Хуан развязал мне руки. Я мог уехать; я был свободен, но эта мысль не приносила мне облегчения. Я проехал еще немного, развернулся и покатил обратно.

Дон Хуан по-прежнему сидел на веранде. Мое возвращение ничуть его не удивило.

– Садись, – сказал он. – Смотри, какой закат! Скоро стемнеет. Сиди тихо, позволь сумеркам войти в тебя. Можешь думать о чем угодно, но, когда я дам знак, взгляни на облака и попроси у сумерек спокойствия и силы.

Я просидел часа два, любуясь облаками. Все это время дон Хуан находился в доме и вышел, когда стало смеркаться.

– Сумерки наступают, – сказал он. – Встань! Гляди прямо на облака. Подними руки вверх, растопырь пальцы и прыгай с ноги на ногу.

Я последовал его указаниям. Дон Хуан подошел сбоку, вложил мне в левую руку кабанью ногу и велел придерживать ее большим пальцем. Затем опустил мои руки так, чтобы они указывали на пламенеющие на западе облака. Пальцы он развел веером и попросил не сгибать. Он сказал, что это чрезвычайно важно: прямые пальцы означают просьбу к сумеркам о даровании спокойствия и силы, а согнутые – жест угрозы. Бег на месте должен быть неторопливым и ровным.

В ту ночь я не сомкнул глаз. Сумерки не дали мне спокойствия, а, наоборот, взбудоражили.

– У меня столько незаконченных дел! – начал я жаловаться. – Столько нерешенных проблем!

Дон Хуан усмехнулся.

– В жизни нет ничего незаконченного, – сказал он. – Ничто не завершено, но все решено. Давай-ка спать.

Его слова удивительным образом меня успокоили.

Наутро, часов около десяти, мы позавтракали и сели в машину. Дон Хуан прошептал, что до полудня надо добраться до Каталины. Идеальное время – раннее утро, когда ведьмы теряют силу и осторожность. Но в это время никакая ведьма не покинет свой дом, свое укрытие. Я ни о чем не расспрашивал.

Дон Хуан велел выехать на шоссе; вскоре мы остановились на обочине, где предстояло дожидаться Каталину.

Я глянул на часы: без пяти одиннадцать. Я то и дело зевал, очень хотелось спать, в голове было пусто.

Вдруг дон Хуан выпрямился и толкнул меня локтем.

– Она!

Я увидел на краю возделанного поля женщину, которая направлялась в сторону шоссе. В правой руке она держала корзину. Только сейчас я заметил, что мы остановились на перекрестке. Вдоль шоссе, по обе стороны, тянулись тропинки; еще одна, широкая и утоптанная, его пересекала. Естественно, всякий, кто шел по ней, должен был выйти на шоссе.

Когда женщина приблизилась, дон Хуан велел мне вылезти из машины.

– Действуй! – решительно произнес он.

Я поспешил к женщине и быстро поравнялся с ней. Приблизившись почти вплотную, выхватил изпод рубашки кабайью ногу и изо всех сил ткнул женщину в живот.

Удар не встретил никакого сопротивления. Перед моими глазами быстро метнулась тень, будто передернули занавес. Я резко повернулся и увидел, что женщина стоит уже на противоположной стороне шоссе, метрах в пятнадцати от меня: молодая, смуглая, с сильным, плотно сбитым телом. Она безмятежно улыбалась, прищурив глаза, словно от ветра. В руке она по-прежнему держала корзину.

В полной растерянности я оглянулся назад. Дон Хуан делал отчаянные жесты. Я побежал к нему. Откуда-то появились вдруг трое или четверо мужчин и погнались за мной. Я вскочил в машину, мы покатили прочь.

Я хотел расспросить дона Хуана о случившемся, но не мог сказать ни слова. Уши заложило, я задыхался. А дона Хуана моя неудача неожиданно развеселила, словно не имела к нему ни малейшего отношения. Я вцепился окоченевшими руками в баранку: ноги так одеревенели, что я не мог оторвать их от педалей.

Дон Хуан похлопал меня по спине и велел расслабиться. Мало-помалу я пришел в себя.

– Что произошло? – вымолвил я наконец. Вместо ответа дон Хуан засмеялся и спросил: видел ли я, как Каталина переметнулась через дорогу? Он похвалил ее проворность, чем вновь привел меня в замешательство. Он хвалит Каталину! Дон Хуан сказал, что она – враг сильный, беспощадный. Я удивился: неужели его не тревожит моя неудача? Чему он может радоваться?

Дон Хуан попросил остановить, машину. Свернув к обочине, я заглушил мотор. Старик положил мне руку на плечо и заглянул в глаза.

– Все, что я сегодня проделал с тобой, была уловка, – сказал он. – Есть такое правило: человек знания должен заманить своего ученика в западню. Мне это удалось.

Я не знал, что и подумать. Дон Хуан повторил: вся история с Каталиной – уловка. Эта женщина никогда и ничем ему не угрожала. Просто он свел меня с ней, чтобы в схватке я испытал состояние отрешенности. Дон Хуан похвалил мою решимость и назвал ее проявлением силы. По его словам, я дал ведьме понять, что обладаю незаурядной волей. Возможно, это и не совсем так, добавил он, но мне удалось пустить ей пыль в глаза.

– Пусть ты и пальцем ее больше не тронешь, – сказал он, – но зубы свои показал. Она поняла, что ты не из робкого десятка. Ты бросил ей вызов. Я использовал Каталину в качестве приманки, потому что она сильна, злопамятна и беспощадна. Мужчин, как правило, отвлекают разные дела, и они забывают о мести.

Я невероятно разозлился и заявил, что дон Хуан не имел права издеваться надо мной и играть на моих лучших чувствах.

Старик хохотал до слез. В эту минуту я его ненавидел. Мне безумно хотелось избить его и выкинуть из машины. Но смех завораживал – я буквально пальцем не мог пошевелить.

– Не надо сердиться, – сказал дон Хуан примирительно. И объяснил, что вовсе не издевался надо мной; что он сам прожил несколько лет впустую, прежде чем благодетель заманил его в ловушку, и что благодетель, человек жестокий, относился к нему совсем не так, как он ко мне. Добавил, что Каталина и в самом деле пробовала на нем свою силу, пыталась убить.

– Теперь-то она поняла, что я ее разыграл, – рассмеялся дон Хуан, – а возненавидит за это тебя. Мне она ничего не сделает, зато тебе достанется. Но силы твои ей неизвестны, и она будет тебя понемногу испытывать. Так что ничего не остается, как учиться, иначе не сумеешь защитить себя и станешь ее жертвой. С этой бабой шутки плохи.

Дон Хуан напомнил, как она ускользнула.

– Не сердись на меня, – сказал он. – Это не просто уловка; таково правило.

Действительно, в том, как она ускользнула, было нечто умопомрачительное. Я собственными глазами видел: она перелетела через дорогу в мгновение ока! С этого дня я все чаще мысленно возвращался к случившемуся, и вскоре мне стало казаться, что Каталина меня преследует. Под влиянием непреодолимого страха пришлось оставить ученичество.

Я вернулся к дому дона Хуана после полудня. Судя по всему, он меня поджидал. Едва я вылез из машины, как старик подошел, окинул меня любопытным взглядом и даже обошел вокруг.

– Что тебя беспокоит? – спросил он прежде, чем я раскрыл рот.

Я рассказал, что утром почувствовал вдруг, как ко мне подкрался кто-то незримый. Дон Хуан сел и задумался. Вид у него был очень серьезный. Я сел напротив и стал перелистывать свои записи.

После долгого молчания дон Хуан просветлел лицом и улыбнулся.

– Утром тебе напомнил о себе дух родника, – сказал он. – Я говорил, что надо быть готовым к такого рода встречам, и решил, что ты меня понял.

– Я понял.

– Почему же тогда боишься? Я промолчал.

– Дух преследует тебя, – сказал дон Хуан. – Он дал о себе знать, когда ты был в воде, и наверняка проделает это снова. Если ты не подготовишься, встреча с ним станет для тебя гибельной.

– А что мне делать?

– Короткая же у тебя память! – заметил дон Хуан. – Путь знания – это путь принуждений. Чтобы научиться, надо подгонять себя. На пути знания мы постоянно с кем-то сражаемся, кого-то избегаем, к чему-то готовимся. И этот кто-то всегда непостижим, велик, могуч… Тебя встречают неведомые силы: сегодня – дух родника, завтра – гуахо. Ничего не остается, как быть готовым к любой встрече.