Карлос Кастанеда - Особая реальность (перевод Останина и Пахомова)

• Название: Особая реальность (перевод Останина и Пахомова)
• Автор: Карлос Кастанеда
• Издательство: «Азбука»
• Жанр: Философия
• Год: 2001
• ISBN: 5-267-00556-8

Карлос Кастанеда.

Особая реальность.

Новые беседы с доном Хуаном.

В 1961 году Кастанеда изучал лекарственные растения и познакомился со старым индейцем Хуаном Матусом. Так началось многолетнее путешествие Кастанеды за пределы обычной реальности, в иные миры, с завораживающими подробностями описанные им в девятитомной эпопее.

Имя Карлоса Кастанеды хорошо известно во всем мире. Уже его первое произведение, вышедшее в 1968 году под интригующим названием «Учение дона Хуана: путь познания индейцев племени яки», имело фантастический успех: за короткий срок было продано 300 тысяч экземпляров. Это вдохновило автора на издание целой серии книг, в которых он с завораживающими подробностями описал свое путешествие за пределы обычной реальности, в иные миры. В течение следующих тридцати лет вышло еще с десяток книг «спиритуального сериала», и каждую ожидали успех и популярность. Они породили обширнейшую литературу и были переведены на 17 языков. Можно сказать, что перед читателем «антропоэтический триллер», повествование о духовном пути человека, жаждущего обрести свободу и подлинные знания на «пути с сердцем».

«Путь с сердцем не есть дорога непрерывного самоанализа или мистического полета, это путь привлечения радостей и печалей мира. Этот мир, где каждый из нас связан на молекулярном уровне с любым другим удивительным и динамическим проявлением существования, – этот мир является охотничьим угодьем воина».

Carlos Cesar Arana СASTANEDA. (1925(?)-1998)

---

– Смотри вперед, – услышал я его голос. Впереди, метрах в ста пятидесяти, виднелся большой покатый холм со вспаханными склонами. От по– ; дошвы холма до его вершины параллельными рядами тянулись борозды. Однообразие борозд нарушали три больших валуна и множество мелких камней. Прямо передо мной росли кусты, они мешали разглядеть овраг или каньон у подошвы горы. На фоне пустынного холма овраг казался зеленым шрамом – по-видимому, на дне его росли деревья. Легкий ветерок дул мне в лицо. Не слышно было ни щебета птиц, ни жужжания насекомых. Мною овладели глубокий покой и умиротворение.

Дон Хуан заговорил снова, но я не сразу его понял.

– Видишь человека на поле? – повторил он. Я никого не видел и не мог произнести ни слова.

Дон Хуан взял меня сзади за голову и стал медленно поворачивать ее из стороны в сторону.

– Подмечай каждую мелочь, – твердил он. – От этого может зависеть твоя жизнь.

Он повернул мою голову раза четыре. Вдруг мне показалось, что слева по полю кто-то идет. Я уловил движение краем глаза, сосредоточился на нем и разглядел человека, бредущего вдоль борозды. Одет он был как мексиканский крестьянин: сандалии, светлосерые штаны, рубаха с длинными рукавами, соломенная шляпа, мешок на лямке через плечо.

Дон Хуан понял, что я кого-то заметил, и стал спрашивать, куда он смотрит и не идет ли в мою сторону. Я хотел ответить, что человек удаляется, так как видел его со спины, но смог произнести лишь слово «нет». Дон Хуан предупредил: если он направится ко мне, надо закричать. Тогда дон Хуан повернет мне голову и тем самым защитит.

Я наблюдал, не испытывая ни малейшего страха. Посреди поля человек остановился. Поставил правую ногу на валун, вытащил из мешка какую-то веревку, обвязал левую руку. Потом, по-прежнему спиной ко мне, стал медленно поворачивать голову, будто осматривая холмы. Я увидел его в профиль, затем он повернулся всем телом и посмотрел в мою сторону. Его голова дернулась, и я понял, что он меня заметил. Протянув вперед левую руку, он двинулся ко мне.

– Идет! – закричал я.

Дон Хуан, видимо, тут же повернул мне голову: я увидел перед собой заросли кустарника. Дон Хуан велел смотреть на предметы «вскользь», не сосредоточиваясь. Предупредил, что отойдет от меня и снова вернется; я должен внимательно наблюдать за ним, пока не увижу свечение.

Он отошел метров на пятнадцать с такой проворностью, что я не мог поверить, что это дон Хуан. Повернулся и велел смотреть на него.

Лицо дона Хуана излучало снопы света. Казалось, я прищурив глаза гляжу на яркую лампу. Свет струился по его груди до пояса. Вероятно, дон Хуан приблизился: свет стал ярче и интенсивнее. Он что-то сказал. Пытаясь понять сказанное, я перестал видеть сияние: рядом сидел обычный дон Хуан. Я сосредоточился на его лице и опять увидел свечение. Словно кто-то направлял на меня крохотные зеркальца; чем ярче свет, тем сильнее расплывалось лицо, пока не превратилось в мерцающее свечение. Снова возникли пульсирующие вспышки света, исходящие, вероятно, из левого глаза. Я не стал задерживать свой взгляд и перевел его, угадав по соседству правый глаз. Здесь был прозрачный источник, жидкий свет.

Я понял, что воспринимаю его не одним зрением, но всеми чувствами. В источнике темного жидкого света угадывалась невероятная глубина. Свет был «дружеским», «добрым» и не вспыхивал, а переливался, медленно закручивался внутрь. Сияние завораживало и успокаивало.

Дон Хуан, должно быть, опять повернул мне голову: я увидел вспаханный склон холма и услышал, что он велит наблюдать за человеком.

Тот стоял у валуна и смотрел на меня. Шляпа закрывала ему лицо, я не мог его разглядеть. Постояв немного, он поправил мешок и двинулся направо. Дойдя почти до края пахоты, он резко изменил направление и сделал несколько шагов к оврагу. Я перестал контролировать взгляд, и человек исчез, а вместе с ним весь окружающий пейзаж… Я увидел прежние заросли кустарника.

Не помню, как мы вернулись домой и что дон Хуан делал, «возвращая меня назад». Проснулся я на своей циновке: у меня кружилась голова, с желудком творилось что-то неладное. Дон Хуан помог встать и повел в кусты за дом. Меня вырвало, и сразу стало легче. Я взглянул на часы: одиннадцать часов вечера. Я отправился спать. Назавтра пришел в себя лишь к часу дня.

Дон Хуан то и дело спрашивал, как я себя чувствую. Я ни на чем не мог сосредоточиться, был очень рассеян, и, заметив это, он вывел меня прогуляться возле дома. Вскоре меня опять потянуло в сон.

Проснувшись под вечер, я обнаружил, что лежу на куче каких-то листьев. Они издавали неприятный запах; я вспомнил, что чувствовал этот запах во сне. На этот раз мне было гораздо лучше.

Я отправился на задний двор и нашел дона Хуана возле канавы. Увидев меня, он криком и жестами вернул меня назад и вскоре сам появился в доме.

– Не смей меня разыскивать! – приказал он. – Если я тебе нужен, сиди и жди.

Я извинился. В ответ он заметил, что извинениями делу не поможешь. Потом сказал, что с большим трудом «вернул меня». Предложил выкупаться. Я стал уверять, что чувствую себя отлично, но он внимательно поглядел на меня и повторил:

– Пойдем, окуну тебя.

– Но я отлично себя чувствую! Смотри, могу даже писать, – возразил я.

Дон Хуан силой стащил меня с циновки.

– Без капризов! – сказал он. – В любой момент ты можешь заснуть, и неизвестно, сумею ли я тебя добудиться.

Мы отправились за дом. По пути к канаве дон Хуан велел мне закрыть глаза и не открывать, пока он не позволит. Он добавил, что если я взгляну на воду, то могу умереть. Потом схватил за руку и с головой окунул в воду.

Он продержал меня в канаве не меньше часа; все это время я не открывал глаз. Купание взбодрило меня: все плохое куда-то исчезло, оставив ощущение бодрости и благополучия. Зато в нос набралось изрядно воды, я расчихался. Дон Хуан вытащил меня из канавы и, по-прежнему не позволяя открыть глаза, повел домой. Он заставил меня переодеться, усадил на циновку, развернул в нужном направлении и только тогда разрешил открыть глаза.

То, что я увидел, заставило меня отпрянуть назад и вцепиться ему в ногу. Дон Хуан стукнул костяшками пальцев мне по макушке; удар был не сильным, но болезненным.

– Что с тобой? Ты что-то увидел? – спросил он. Я не знал, что и сказать. Открыв глаза, я увидел знакомый пейзаж и человека на поле. На этот раз он стоял совсем рядом, почти касаясь меня. Лицо показалось мне знакомым, я почти узнал его. Как только дон Хуан стукнул, видение исчезло.

Я посмотрел на дона Хуана. Он засмеялся и, подняв кулак, спросил, не желаю ли я получить еще. Я отпустил его ногу и опустился на циновку. Старик велел смотреть прямо перед собой, ни в коем случае не поворачиваться в сторону канавы.

Только сейчас я заметил, что в комнате совершенно темно, и даже потрогал глаза руками, – они были открыты. Я громко позвал дона Хуана и заявил, что у меня что-то случилось со зрением: я ничего не вижу, хотя минуту назад видел, как он собирается стукнуть меня по голове. Дон Хуан засмеялся и зажег лампу. Комната выглядела как обычно: глинобитные стены, развешанные на них пучки трав, крыша из тростника, свисающая с балки керосиновая лампа. Сотни раз видел я эту комнату, но сейчас вдруг почувствовал, что и в ней, и во мне появилось что-то новое. Впервые в жизни я усомнился в «реальности» своего восприятия. Я и раньше был близок к сомнению, не раз об этом размышлял, но никогда не испытывал так всерьез. Я перестал верить в то, что комната «реальна», и на мгновение мне даже показалось: если дон Хуан стукнет меня по голове еще раз – все, что я сейчас вижу, исчезнет.

Меня трясло и подергивало, как от холода; позвоночник свело; голова налилась тяжестью, особенно затылок. Я пожаловался дону Хуану и рассказал об увиденном. Он рассмеялся и ответил, что поддаваться страху – глупый каприз.

– Подумаешь, событие – увидел гуахо! Подожди, столкнешься с ним нос к носу, тогда и наложишь в штаны.

Дон Хуан велел мне встать, идти к машине, не поворачиваясь в сторону воды, и там ждать; он прихватит лопату и веревку. Потом мы куда-то ехали, а приехав, стали выкапывать в темноте огромный пень. Копали долго, но так и не выкопали, зато я почувствовал себя гораздо лучше. Вернулись домой, поужинали, и снова все стало «реальным» и привычным.

– Что со мной было вчера? – спросил я. – Что я делал?

– Курил. Сначала – меня, потом – гуахо, – ответил дон Хуан.

– Извини, не понял…

Старик рассмеялся и сказал, что сейчас я попрошу его рассказать все с самого начала.

– Ты курил меня, – повторил он. – Глядел в мои глаза, видел, как светится лицо. Я – колдун, ты увидел это по моим глазам, но ничего не понял, потому что ты Увидел впервые. У людей разные лица и разные глаза, скоро ты сам это поймешь. Потом ты курил гуахо.

– Ты имеешь в виду того человека в поле?

– Это не человек, а гуахо. Он звал тебя.

– Где мы были, когда я его увидел?