Барбара Картленд - Тайная гавань

• Название: Тайная гавань
• Автор: Барбара Картленд
• Издательство: АСТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 1996
• ISBN: 5-697-00112-6

Страшная участь — брак с распущенным и жестоким стариком ожидает прелестную Грэйнию О'Керри. Не желая смириться, она бросает вызов судьбе: вместе с верным слугой-туземцем девушка разрабатывает хитроумный план побега. Однако, неожиданная встреча в родном доме круто меняет ее планы.

---

— Разве мы так уж суровы в подобных обстоятельствах? — спросила Грэйния.

— Все завоеватели нетерпимы по отношению к завоеванным.

Он произнес это очень резко, и на минуту Грэйния подумала, что и в ней он видит врага. Она посмотрела на него с виноватым выражением, и он тотчас спохватился:

— Простите меня, я постараюсь не быть желчным и, прежде всего, думать о вас, а не о себе.

Грэйния чутко уловила истинную причину его негодования: из-за войны между их странами он не в состоянии предложить ей безопасное убежище в своем имении на Мартинике, и они не могут общаться просто как два человека разной национальности.

Они шли сквозь густые кусты, потом под соснами, пока не увидели дом; тут Грэйния остановилась.

Все было тихо; ясно, что отец еще не вернулся домой.

В противном случае Эйб предупредил бы их.

В то же время Грэйния должна была соблюдать всяческую осторожность: граф был с нею, и нельзя было подвергать его опасности.

Она, было подумала, что он сейчас покинет ее и вернется на корабль, но, когда снова двинулась вперед, Бофор последовал за ней. Они поднялись по лестнице на веранду и вошли в дом через распахнутую дверь.

Тут Грэйния услыхала, что Эйб разговаривает с кем-то на кухне, и окликнула его.

Эйб появился немедленно, и по его широкой улыбке Грэйния поняла, что все в порядке.

— Хорошие новости, леди.

— О твоем хозяине?

— Нет. Никаких новостей из Мэйгрин-Хауса, но матушка Мэйбл вернулась.

Грэйния вскрикнула от радости и спросила:

— Она останется у нас? Будет работать?

— Да, леди. Очень рада вернуться.

— Это просто замечательно! Грэйния обратилась к графу:

— Окажете ли вы честь, месье, отобедать со мной сегодня вечером? Не могу предложить вам блюда, приготовленные французским поваром, но моя мама всегда считала матушку Мэйбл лучшей кухаркой на острове.

Бофор отвесил поклон:

— Благодарю вас, мадемуазель. Счастлив принять ваше любезное приглашение.

— Вам удобно отобедать в половине восьмого?

— Я не опоздаю.

Граф поклонился еще раз, повернулся и зашагал к гавани.

Грэйния смотрела ему вслед, пока он не скрылся, потом обратилась к Эйбу:

— Давай устроим такой же обед, как при маме, с канделябрами на столе и серебряной посудой. У нас есть вино?

— Одна бутылка, леди, — ответил Эйб. — Я спрятал от хозяина.

Грэйния улыбнулась.

Когда у них водилось по-настоящему хорошее вино, мать всегда припрятывала несколько бутылок на всякий случай. Иначе отец, не задумываясь, выпил бы его с любым, кто появился бы в доме, — все равно с кем.

Девушка была рада, что теперь может предложить гостю добрый кларет.

— Подай перед обедом фруктовый напиток, — попросила она, — а после еды, разумеется, кофе. Я пойду, поздороваюсь с матушкой Мэйбл.

Грэйния вошла в кухню; огромная фигура и широкая улыбка матушки Мэйбл, можно сказать, заполняли все помещение.

Кухарка была невероятно толста, но ела она, как ни странно, очень мало.

Готовила она так, что любой из обитателей острова радовался приглашению в «Тайную гавань».

Грэйния помнила, как губернатор утверждал, что нет на свете кухарки лучше матушки Мэйбл, а от матери знала, что этот самый губернатор пытался переманить кухарку к себе, соблазняя высокой оплатой — более высокой, чем она получает в «Тайной гавани».

Но матушка Мэйбл, как, впрочем, и многие другие слуги в имении, считала себя членом семьи.

Все они были сыты, и никого не занимало, платят им мало, или много, или вообще ничего.

Грэйния поболтала в кухне с матушкой Мэйбл, потом пошла, поискать Эйба. Как и предполагала, он занимался чисткой серебра.

Она немного понаблюдала за тем, как он ловко работает, потом сказала тихонько:

— Если твой хозяин появится, предупреди месье, чтобы он не приходил.

Эйб что-то обдумал, потом кивнул и сообщил:

— Завтра Белла вернется.

— А я думала, она уехала.

— Недалеко.

Белла была горничной, которая ухаживала за Грейнией с ее детских лет, а когда та подросла, шила ей все платья.

Графиня научила Беллу всему, что должна уметь горничная знатной леди, и Грэйния знала: когда Белла вернется, она станет всячески баловать свою хозяйку и так тщательно следить за ее вещами, что привезенные из Лондона платья прослужат гораздо дольше, чем можно было ожидать.

Но это, пожалуй, чересчур оптимистичные размышления. Если отец все же выдаст ее за Мэйгрина, Белла не последует за ней туда.

Грэйния снова и снова пыталась убедить себя, что ей удастся уговорить отца не выдавать ее за Родерика Мэйгрина. Ведь общими усилиями они смогут наладить дело на плантациях, получать достаточный доход, жить спокойно и счастливо, хотя им обоим будет так не хватать ее матери.

— Господи, прошу тебя, сделай так, чтобы он… прислушался ко мне, — молилась Грэйния.

Настало время переодеться к обеду, и Грэйния поднялась к себе в спальню.

Чемоданы оставались нераспакованными — Эйб вполне разумно решил предоставить это дело Белле.

Грэйния рылась в чемоданах, пока не отыскала одно из самых нарядных платьев.

Мать заказала его незадолго до болезни, и Грейнии, хоть она и была еще ученицей школы и, значит, не вполне взрослой девушкой, все же разрешалось надевать это платье к обеду с друзьями матери у себя дома.

Грэйния приподняла платье и встряхнула длинную пышную юбку. Она знала, что мягкий корсаж и рукава-фонарики очень ей идут.

«Надеюсь, что произведу хорошее впечатление», — подумала она.

Надежда ее не обманула, судя по выражению глаз графа, когда он вошел в гостиную, где ждала его Грэйния.

Еще не стемнело, но она велела зажечь свечи; едва Бофор вошел в дверь, у Грейнии перехватило дыхание — так он был великолепен.

Он выглядел очень элегантно и в дневном костюме, но теперь в вечернем кафтане с длинной талией, сборчатом жабо, в черных шелковых панталонах до колен и шелковых чулках производил неотразимое впечатление.

Она не находила слов, чтобы приветствовать его; казалось, и с ним происходит то же.

Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. Потом Бофор двинулся к ней, и Грейнии показалось, что вместе с ним явилось облако света, с которым ей хотелось соединиться.

— Добрый вечер, Грэйния, — поздоровался он по-французски.

— Добрый вечер, господин граф! — ответила она на том же языке.

— А теперь давайте скажем то же по-английски, — весело предложил он. — Добрый вечер, Грэйния! Вы прелестно выглядите.

— Добрый вечер! — ответила она.

Ей хотелось назвать его по имени, но она почему-то не решилась. И, смущенная этим, быстро добавила:

— Надеюсь, обед не разочарует вас.

— Сегодня вечером меня ничто не может разочаровать.

Она взглянула на него снизу вверх и подумала, что при свечах в глазах у Бофора появилось какое-то новое выражение — они словно говорят ей то, чего она не в силах понять.

Эйб принес фруктовый напиток, к которому был добавлен ром, а сверху в бокал брошена щепотка измельченного мускатного ореха.

Грэйния взяла бокалы с серебряного подноса и снова не находила слов, хотя столько было невысказано; почти с отчаянием думала она о том, что высказать все не хватит времени.

Они обедали в столовой, стены которой по желанию матери были обтянуты бледно-зеленой материей, и занавески повешены тоже зеленые, так что казалось, будто находишься в саду.

Стол освещали свечи в серебряных канделябрах, и когда спустились сумерки, образовался островок света — только для двоих, ни для кого больше.

Обед был восхитительный, но Грэйния впоследствии не могла припомнить, что же она ела.

Граф одобрил кларет, хотя пил его с отсутствующим видом, не сводя с Грейнии глаз.

— Расскажите мне о вашем доме на Мартинике, — попросила она.

Сделав над собой усилие, Бофор заговорил и рассказал, как его отец решил построить один из красивейших домов на острове и выписал для этого архитектора из Франции.

— У меня есть одно утешение, — продолжал граф. — Я этого ожидал, а впоследствии узнал точно, что англичане сделали мой дом своей штаб-квартирой, а это значит, что его не разрушат и не сожгут, как это сделали с домами многих плантаторов.

— Я очень рада.

— Я тоже. В один прекрасный день я надеюсь показать вам этот дом, и вы убедитесь, что французы умеют устраиваться с удобствами даже так далеко от родной страны.

— А как обстоят дела с вашей собственностью во Франции?

Граф пожал плечами:

— Надеюсь, что революция не бушевала на юге с такой же неистовой силой, как на севере Франции. Ванс — небольшой укрепленный городок, возможно, он и уцелел.

— Надеюсь на это ради вас, — негромко проговорила Грэйния

— Как бы то ни было, — сказал граф, — если я и поеду во Францию, то лишь ненадолго. Я, как и мой отец, считаю своим домом Мартинику и стану дожидаться возвращения туда. Верну своему обиталищу прежнюю славу и оставлю в наследство своим детям… если они у меня будут.