Сергей Виноградов - Покаяние. Великая революция: палачи, жертвы, наследники

• Название: Покаяние. Великая революция: палачи, жертвы, наследники
• Автор: Сергей Виноградов
• Жанр: Поэзия

От автора. Я долго думал, прежде чем создать эту книгу. Ведь за 100 лет о Великой российской революции сказано и написано было не мало. А стоит ли повторяться? Вряд ли я скажу и, тем более, открою что-то новое. И всё же я её написал. Только для того, чтобы мы не забывали наше прошлое. Хорошее и плохое. И чтобы покаялись. Но покаяние, видимо, ещё только впереди. А покаяться бы надо. Хотя бы во имя будущего.

---

Баллада о вожде

Жил человечек маленького роста
Учился в школе. Задавал вопросы
Искал пути и сам их находил…
И брали Зимний бравые матросы
И оказалось быстро всё и просто
А маленький невзрачный человечек
Из Смольного уже руководил…

Всё это будет – позже лет на десять
Но час его покуда не пришёл,
Да и себя ещё он не нашёл,
Да и народу был не интересен…

А между тем, набрав ума и силы,
Немного полысел и постарел…
Жаль, пятый год в Женеве вместе с пивом
По молодости – просто просмотрел…

Россия пошумела, покричала,
Но без него. И спать легла опять.
Не зря же он марксизм учил на «пять»
И без неё решил – начать сначала…

Чтоб разбудить её, как раньше Герцен,
Подняв толпу – разрушить всё мечтал….
Он о России думал. Но не сердцем,
Он цифрами Россию просчитал…

И никогда не помышлял, не ведал,
А что в его – безбожника – душе?
И осенью в промёрзшем шалаше
Он план другим безбожникам поведал…

Потом был залп «Авроры» поздней ночью
Потом экспроприации, ЧК, царя в расход
Отправил лично. Точно.
Не будет же в России врать народ…

И цифры, цифры – пирровой победы
И беды, беды. Слёзы. Кровь. Война
Оставила свой след на век. А следом
Пошёл в стране Великий балаган…
И где же ты была Фани Каплан,
Когда всё это и не начиналось?

А вот и Горки и он сам – усталый
От прошлых дел и будущих забот…
И тишина. Рыдающий народ…
И человечек маленький в Колонном
Лежит один. Он страшно одинок…

И даже с ним поступят беззаконно,
Чтоб даже мёртвым – мёртвым быть не мог…
Оставят зрить его – в пример потомкам
В укор другим – не верившим в Итог.

Итог же оказался предсказуем
И маленький вот этот, человек,
Расправившийся с первыми буржуями,
Не думал их увидеть через век.

Но всё пошло не так. А он лежит
Как и лежал в своём костюме строгом.
Он получил сполна, что заслужил
От партии своей. Но не от Бога…

Семь десятилетий до рассвета

Холодный ветер
Нервно дул с Невы…
Октябрь. Ночь.
Костры. И разговоры
О мире и земле.
И залп «Авроры»
Сквозь шорох
Опадающей листвы….

И где-то далеко
Опять стреляли…
И к Смольному народ
Толпой валил.
И гений
Революцию творил
И по его приказу
Зимний брали…

И был четверг.
Недели середина.
И всё что было —
Всё уже Ничто.
Пришли Никто.
И стали всем зато!
Всё остальное
Мелочь и рутина.

Закрытые
Купеческие лавки,
Декреты,
Что на стенах и столбах…
И первые убитые
В гробах…
И насмерть
Перепуганные шавки…

Таким проснулся
Утром Петроград
И не узнал он
Сам себя, похоже.
Всё те же шли
По улицам прохожие,
Но почему-то
Был никто не рад…

Свершилось!
Нет царя и нет министров!
На смену им
Совдепия пришла.
И что страна искала,
То нашла —
Вместо свободы —
Тиранию коммунистов…

Вместо земли и хлеба —
Продотряд…
И вместо мира
Брат пошёл на брата…
Вместо попов и храмов —
Медсанбаты…
И вместо Петрограда —
Ленинград…

И в Смольном – Ленин.
И вся власть – Советам!
И вместо триколора —
Красный флаг….
Октябрь. Ночь.
Костры. Потом Гулаг…
И семь десятилетий
До рассвета.

Двадцать пятое октября

Каждый год в двадцать пятую ночь октября
Кто я есть, я во сне забываю,
То в Казанском соборе вдруг молюсь за царя,
То, подобных себе, убиваю…

Между красным и белым моя рвется душа,
То печалится, то, словно стерва,
Без суда и без следствия чьи-то судьбы решать
Она вдруг вызывается первой…

И откуда в душе столько злобы и зла?
Словно с богом она не общалась,
Не с её ли команды меня пуля нашла
И в награду за верность досталась…

И под Царским селом я упал мёртвым в снег,
Но она знать меня не хотела —
Я не правильный был для неё человек.
Без души закопали. Лишь тело…

Без молитвенных слов, не поставив креста.
И таких нас, бездушных, мильоны,
Но ведь души, восставшие против Христа,
Вряд ли будут когда-то прощёнными…

…Может быть от того в эту ночь октября
Я во сне своём вновь повторяюсь,
Потому что надеюсь, что, быть может, не зря
Я уже почти век умираю…

Две дороги

В поле белом, в поле чистом
Встретились два коммуниста
И дорога их лежала
Далеко за горизонт.

Был январь. Стемнело быстро
Да и вьюга набежала
И идти вперёд, похоже,
Вовсе даже не резон…

Далеко за далью далей
Коммунизм, но ведь устали?!
Недалёко за пригорком
Крест виднелся – Божий храм…

А в Кремле товарищ Сталин
И товарищ Ленин в Горках,
Но до них уж не добраться
Ни метели, ни волкам…

И куда ж идти? Дорога,
Что короче – прямо к Богу,
А другая мглою скрыта,
Можно запросто пропасть.

За идею умирало
На полях таких же много.
Так что быть идеалистом
Значит, прямо волку в пасть…

И решили без утайки —
Хватит с нас кремлёвской пайки!
Коммунизм – всё это байки,
Натуральная туфта!

Повернули ноги к Храму,
Ведь крестила ж в детстве мама!..
Может всё-таки и примет
Бог? Пусть даже без креста…

Издержки революции

Гражданочки, у нас теперь свобода!
Кричал с трибуны явный ловелас.
Но в октябре семнадцатого года
Другой ему пришёл на смену класс.

– Товарищи, долой буржуев свору!
Теперь вы все для каждого из нас…
История попёрла сразу в гору,
Когда легло полкласса на матрас.

Теперь же говорим мы про издержки
И не ищите в правде вы изъян.
Ведь было: комисарши и консъержки
Вставали в очередь с утра к чужим мужьям…

Ведь революции нужны и командиры,
И те нужны, которых бы вели,
И вот по разнарядке шли в квартиры
Чужие жёны, но не за рубли…

Не говорите: это же позорно!
Ну, перегнули кое-что в ЦК,
Ведь есть у них отдел по беспризорным
И всё, как видите, у партии в руках…

Простите, ради бога, за издёвку,
Всё было – всё прошло. Что говорить,
Но только мне за партию неловко,
Глядишь, могли б Европу покорить…

Женский день

…Петербург. Начало века.
Пролетарками забит
Невский весь.
Все с красным в красном.
Только Бог один скорбит…

В революцию шагает
Дружным шагом наш народ.
Ну, а праздник? Праздник будет!
И его придёт черёд…

…Революцию свершили.
Очень весело зажили —
И конечно праздник этот
Стал на праздник чуть похож…

Дружно помитинговали.
О победах доложили,
А потом, ну, мы ж в России,
Море праздника и рож —
Полупьяных, даже пьяных.
В общем, кто во что горазд.
Год и сорок поздравляли —
Пели. Пили.
Каждый раз…

…. Власть сменилась.
Век сменился.
А восьмое марта вновь
Ждём мы также как и ждали.
И готовим море слов…

Вместо митингов – подарки…
Вместо орденов – цветы…
И давно не пролетарский —
Праздник женской красоты!

…И пусть Бог его не любит,
У него свои есть дни.
Женщин обижать не будем —
Он такой один у них!

Восемнадцатый год

По заснеженным тропам мчатся кони лихие
И в едином порыве брат на брата идёт…
И кровавой метелью по голодной России
Закружил чумовой восемнадцатый год.

Перепутал нас всех. Всё в России смешалось.
Белый, красный, зелёный —
Цвет священных знамён…
Сколько страшных грехов этот год совершалось
И в степях растопталось безымянных имён…

Сколько судеб людских на полях тех осталось…
Сколько бедных сирот появилось и вдов…
А проклятой войне даже этого мало —
И безумством объятые в схватке сходимся вновь…

Ипатьевский подвал

Ипатьевский подвал.
Нет «лучше» места:
Ни смеха палачей.
Ни стона жертв.
Не слышно ничего.
И неизвестно,
Как чувствовал
Себя в нём изувер,
Поднявший руку
На Царя и Веру?

Опять июль.
Такой же, как тогда.
Где тот стрелявший,
Веривший без меры,
В свою непогрешимость?
Но года,
Расставили всех
По делам их бравым.
Позволил Бог
Поцарствовать им всласть,
Но кончилась
Эпоха для не правых!
Для убиенных —
Только началась…
И на крови невинных
Храм поднялся
И мой народ с колен
Подняться смог.
Того же,
Кто в подвале том смеялся,
Не вспомнит ни народ,
Ни даже Бог…

Золотые погоны