Питер Джеймс - Одержимость

• Название: Одержимость
• Автор: Питер Джеймс
• Жанр: Триллер
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-389-13932-9

Потеря единственного сына переворачивает жизнь Алекс и лишает ее покоя. Ей все время мерещится, что он где-то рядом. В доме творятся необъяснимые вещи, и рассудок Алекс, успешной, образованной, привыкшей мыслить рационально, отказывается воспринимать происходящее. Напуганная женщина обращается к медиуму. На спиритическом сеансе приоткрывается завеса над тайной рождения Фабиана, которую Алекс хранила много лет. Однако на вопрос, кто же его настоящий отец, она и сама не знает ответа. Оказывается, ей вообще мало известно о личной жизни Фабиана. И Алекс решает узнать всю правду о своем сыне, который будто взывает к ней о помощи из мира теней.

---

Питер Джеймс Одержимость

Посвящается Джорджине

Жизнь всего лишь сон, чьи образы порой
Вновь посещают нас: одни тревожат часто,
Другие – редко, ночью или днем,
А иногда и днем и ночью…

Джеймс Томсон

Peter James

POSSESSION

Copyright © 1988 by Peter James/ Really Scary Books Ltd.

All rights reserved

First published in 1988 by Orion, London

© Г. Крылов, перевод, 2017

© Издание на русском языке. ООО «Издательская Группа „Азбука-Аттикус“», 2017

Издательство АЗБУКА®

* * *

Прожив несколько лет в США, Джеймс вернулся в Англию и… взялся за перо. Его авторству принадлежат более двух десятков книг, переведенных более чем на 40 языков; три романа экранизированы. Все эти произведения отличает глубокое знание психологии: автор с дотошностью ученого исследует личности полицейских и преступников. Огромным успехом пользуется серия романов о детективе Рое Грейсе: по всему миру продано свыше 30 миллионов экземпляров книг.

Писатель завоевал международное признание в мире литературы: он является лауреатом многих престижных премий за лучший криминальный триллер, в том числе «Алмазного кинжала» Ассоциации писателей-криминалистов, полученного в 2016 году. Однако детективами интересы Питера Джеймса не ограничиваются – его привлекают медицина и другие науки, включая исследование паранормальных явлений. Джеймс приглашен консультантом в полицию Суссекса как редкий знаток приемов криминалистики.

Писатель живет на два дома: в Ноттинг-Хилле (Лондон) и Суссексе, неподалеку от Брайтона. Он обожает своих домашних питомцев и коллекционирует автомобили.

Питер Джеймс по праву занимает литературную нишу между Стивеном Кингом и Майклом Крайтоном.

Mail on Sunday

Грандиозный талант… Джеймс – один из немногих писателей, чьи книги никогда не разочаровывают.

Starburst

Нигде больше не найдешь столь пронзительно точного описания типичного оруэлловского кошмара.

Shivers

В мире фантазий всегда полным-полно всяческих страшилок, однако весь ужас в том, что героиня романа находится в мире узнаваемом, реальном…

Daily Express

Книга держит в напряжении от начала до конца.

Джеймс Герберт, автор «Волшебного дома»

1

Тепло роскошной мягкой кровати обволакивало, будто кокон. Фабиан лежал и смотрел в окно сквозь раздвинутые шторы. Красные лучи пронзали рассветное небо – розовое, кровавое.

Он повернулся, посмотрел на спящую девушку рядом. Потом встал и голым прошел к окну, перешагивая через одежду на полу. За окном стоял утренний туман, поднимались клубы дыма от сжигаемых после зимы обрезков виноградных лоз. Как будто убирали трупы после битвы, подумал он. Внезапно Фабиана пробрала дрожь. Его худое, жилистое тело покрылось мурашками.

Он с удовольствием вдыхал воздух, насыщенный утренней влагой и странным животным запахом девушки. Почесался, еще раз посмотрел в окно, чувствуя себя как-то не в своей тарелке.

В дверь раздался осторожный стук, за ним послышался глухой удар.

– Фабиан?

– Одну минуту.

Горло саднило от этой попытки прокричать ответ шепотом. Девушка пошевелилась, простыни зашуршали, как лист на ветру. Потом она снова замерла.

Фабиан натянул джинсы, рубашку без воротника, пуловер. Остальную одежду засунул в сумку, плеснул в лицо холодной водой. Отерся полотенцем, шагнул было к девушке, остановился, взял сумку и, выйдя из комнаты, бесшумно закрыл за собой дверь.

Отто, Чарльз и Генри уже ждали его. Отто, высокий, с крючковатым носом, нависавшим надо ртом, гладко зачесанными назад черными волосами, рябоватым лицом, в пальто из ткани в елочку, мешком висевшем на его долговязой фигуре, казался похожим на хищную птицу. Чарльз стоял рядом с ним, потирая руки, смотрел сонным взглядом с обычным своим недоуменным выражением, словно утро подкралось незаметно и застало его врасплох.

– Боже мой, я чувствую себя идиотом. – Он зевнул.

Генри прислонился к машине и стоял, закрыв глаза и засунув руки глубоко в карманы.

– Извините, что проспал, – сказал Фабиан, открывая заднюю дверь «фольксвагена» и вытаскивая скребок.

– А кофе мы не сможем выпить перед отъездом? – спросил Чарльз.

– Давайте где-нибудь по дороге, – предложил Фабиан, проводя резиновой кромкой скребка по лобовому стеклу, матовому от влаги.

Здесь еще стояла темнота. Он посмотрел на черные угрожающие силуэты высоких сосен и холодные серые стены шато. На окна, пытаясь найти то, что с раздвинутыми шторами. Ему показалось, что там мелькнуло лицо, и он отвернулся.

– На первом отрезке поведу я.

Чарльз и Генри сели на заднее сиденье, а Отто расположился на переднем пассажирском. Фабиан включил зажигание. С шумом двигатель ожил, застучал, произвел громкий выхлоп, вроде бы схватился, но тут же заглох.

– Потрясно, – сказал Чарльз. – Утро будет совершенно потрясное.

– Да-а, очень неплохое, – сказал Генри своим неторопливым, низким голосом и снова закрыл глаза. – Разбудите меня в Кале.

– Я бы предпочел ехать на юг, а не на север, – сказал Отто, пытаясь застегнуть ремень безопасности. – Что за хрень – никак не могу запомнить, как это делается.

Двигатель затарахтел, потом снова схватился, бешено закашлял.

– Извини, Фабиан, что вытащили тебя, – сказал Чарльз.

Фабиан пожал плечами, подался вперед, включил фары.

– Как она – хорошо подмахивала? – спросил Отто.

Фабиан улыбнулся и ничего не сказал. Он никогда не распространялся о женщинах.

* * *

Девушка с подавленным, опустошенным выражением лица стояла у окна и смотрела, как скрывается в тумане красный «гольф». Осторожно притронулась к левой руке – рука болела адски. Подошла к туалетному столику, села перед ним, уставилась на себя в зеркало. Поморщилась, потом снова принялась разглядывать фиолетовые синяки на груди, царапину на левой щеке, распухший правый глаз и губу, потрескавшуюся, в запекшейся крови. Долго смотрела в глаза своему отражению, не в силах отвести взгляд, потом осторожно запустила пальцы между ног, поморщилась от боли при одном прикосновении.

– Salaud,[1] – сказала она.

* * *

– Как думаешь, на какой паром мы успеем? – спросил Чарльз.

– Если дорога все время будет такой, то доберемся до Кале часа в четыре.

– Ты, Фабиан, везучий сукин сын.

– Везучий?

– Да, везучий.

«Дижон»… «Макон»… «Лион»… «Париж»… Дорожные знаки мелькали один за другим, а Фабиан жал на педаль газа на развязке, ощущая, как вгрызаются в асфальт покрышки машины, как сопротивляется рулевое колесо. Слышал резкий рев прогретого двигателя, и захватывало дух от езды по открытой, пустой дороге. Кривая спрямлялась, переходя в магистраль, и Фабиан вдавил педаль в пол, отчего «фольксваген» рванулся вперед. Иногда ему казалось, что машина сейчас оторвется от земли и полетит – прямо к звездам. Он следил за тахометром и переходил на следующую передачу каждый раз, когда стрелка касалась красной зоны, пока не добрался до пятой, после чего кинул взгляд на спидометр, по-прежнему вжимая педаль газа в пол. Сто двадцать пять. Сто тридцать.

– Какие планы на этот семестр? – спросил Фабиан, перекрикивая рев двигателя и ветра.

Отто и Чарльз переглянулись, не понимая, к кому обращен вопрос. Отто вдавил зажигалку в гнездо и вытряхнул помятую сигарету из сплюснутой пачки «Мальборо».

– Я не составляю планов. Никогда.

– А что твои родители? – спросил Чарльз.

– Мои? – переспросил Фабиан.

– Да.

– В норме, – неохотно ответил Фабиан. – По-прежнему врознь. Как твоя мать?

Он поднял руку, покрутил рукоятку и открыл люк. В машину ворвался поток ледяного воздуха и рев, заглушивший ответ Чарльза. Фабиан посмотрел на солнце справа – низкий красный шар, поднимающийся над холмами Бургундии. Благодаря ему нальется соком виноград, а из него сделают вина: великие белые, великие красные. Красные, как кровь. Лет через двадцать он, может быть, откроет бутылочку «Кло-де-Вужо», наклонится к кому-нибудь и скажет: «Я видел солнце, которое теперь в этой бутылке, я был там».

Снова накатило ощущение неумолимости судьбы. Шар солнца вдруг показался слишком близким. Захотелось открыть окно и оттолкнуть его. Лучи света поиграли на приборном щитке, пробежали по нему, яркие, живые. «Словно свежая кровь», – опять подумал он.

– В этом семестре я попытаюсь научиться играть в крикет, – заявил Чарльз.

– Крикет… – Отто бросил на него странный взгляд. – Возможно, Кембридж – моя последняя возможность поиграть.

– Ты сказал – крикет? – прокричал Фабиан.

– Да! – крикнул ему в ответ Чарльз.

Вдали мелькнуло скопление красных огоньков. Рассвело еще не окончательно, а потому четко разглядеть, что там такое, было затруднительно. Несколько автомобилей собрались в кучу, мигает оранжевый огонек, что-то смещается в среднюю полосу. Фабиан вырулил на скоростную полосу, чуть придавил педаль газа, включил фары.