Василий Богданов - Бунтующий Яппи

• Название: Бунтующий Яппи
• Автор: Василий Богданов
• Жанр: Русское современное

Наша Библиотека-Вселенная – целое хитросплетение текстуальных созвездий: здесь есть крошечные тексты-карлики, тексты-гиганты, текстовые галактики, закрученные в причудливые вихри, текст – Млечный путь и текст Полярная звезда. Истории в этой книге, как детали конструктора, читать их можно в произвольном порядке, следить за любым персонажем или сюжетной линией, объединяющей нескольких героев. При этом необходимо помнить, что в конце сборки всегда остаются лишние детали.

---

После обеда Замша некоторое время лениво путешествовал по страницам глянцевых журналов, разбросанных тут и там в офисе, и дремал в кресле. Он с ужасом отмечал про себя, что инертное болото лени затягивает его в свои глубины, и пытался проанализировать, как такое могло произойти. Ответом стало слово «разочарование». Замша понял, что разочарован. Разочарование копилось постепенно и достигло своей кульминации не так давно, когда ему пришлось выступать с речью перед судом одной из высших инстанций. Замша целый месяц готовился к этому процессу. Дело было не из лёгких, несколько лет оно ходило по инстанциям, подлежащие применению законы, как и мнения судей, противоречили друг другу, но, изучив горы законодательных актов и судебных прецедентов, Замша распутал клубок противоречий и создал стройную систему аргументации. Он необыкновенно гордился собой, как шахматист, выигравший партию у компьютера. Система права действительно представлялась ему чем-то сродни машине, которая при кажущемся совершенстве всё же была несовершенна и то и дело давала сбои. Разрешая какой-нибудь правовой казус, Замша тем самым доказывал машине, что он её настоящий хозяин.

В назначенный день Замша вышел в центр комнаты в зале судебного заседания, встал за кафедру и внимательно оглядел судей в мантиях. Он немного волновался, но не испытывал обычных затруднений с речью. Юридический язык был той стихией, в которой он, пожалуй, чувствовал себя комфортнее, чем в стихии разговорного языка. Он начал говорить и сам поражался ясности своей речи, лёгкости аргументирующих конструкций, изяществу, с которым разбивал доводы оппонентов.

– Остановитесь на минуту, – прервали его. Он взглянул на судей, и его язык прилип к нёбу. Двое дремали, уронив голову на грудь. Остальные с отсутствующим видом разглядывали его. Ему вдруг показалось, что перед ним не люди, а соломенные чучела. Он даже поймал себя на желании подойти к одному из них и потыкать вилами в бок.

– Есть вопросы к представителю? – спросил председательствующий.

Дремавшие чучела открыли глаза, остальные неловко заёрзали.

– Ну хорошо, тогда у меня вопрос, – обратился к нему председательствующий, и Замша приготовился к изощрённому экзамену.

– Скажите, уважаемый представитель, вы считаете, что ваши требования справедливы? – услышал он и, поражаясь бесцельности вопроса, механически ответил:

– Да.

– Спасибо. Если у вас всё, можете присесть.

– У меня всё, Ваша честь, – сказал Замша и, закрыв папку, уселся на своё место.

Дело было выиграно, но Замша не испытал никакого удовлетворения от победы. Сразу после того, как он вышел из здания суда, у него зазвонил мобильник.

– Ну как? – спросил Шеф.

– Победа, – коротко констатировал Замша.

– Уф-ф-ф, – запыхтел Шеф. – Ну, слава Богу! Уф-ф-ф. Серьёзные люди постарались. Из Москвы звонили. Уф-ф-ф. Уф-ф-ф-ф. Уф-ф-ф.

Сидя в кресле после обеда и вспоминая радостное пыхтение Шефа в телефонной трубке, Замша осознавал, что и сам был чучелом, куклой в разыгравшемся фарсе под названием правосудие, глянцевой журнальной картинкой, изображавшей молодого преуспевающего стажёра адвоката в тёмно-синем костюме и галстуке цвета «аделаида». От таких мыслей начиналась депрессия, и хотелось выпить. Жизнь представлялась чередой однообразных и бессмысленных событий, – таких же, как траектория полёта надписи «Вечный ОМ» на экране монитора.

Посидев минут двадцать, Замша решительно поднялся и отправился к Шефу требовать прибавки жалованья.

Шеф, как всегда, задумчиво курил за большим лакированным столом.

– Николай Николаевич, – с порога начал Замша, – я тут. Дело тут.

– Ух, ты, новый галстук! – Шеф вскочил из-за стола и подбежал к Замше, пыхая сигаретой. – Классный галстук. Вот это молодец! Только дай-ка. – Он подтянул ослабший узел. Замша стоял и густо краснел. Ему было неловко оттого, что шеф возится с его галстуком. Сам шеф носил костюмы и галстуки от Zegna.

– Вот… – Шеф отступил на полшага, любуясь. – Совсем другое дело!

– Николай Николаевич, помните то большое дело, которое вы мне дали?

– Конечно, помню! Что там? – с интересом спросил Шеф, тяжело погружаясь в кресло.

– Документы сданы в налоговую. Сегодня утром.

– Да ты что? Молодчина! Глеб Андреевич! Молодчина! Дай-ка я… – Шеф перегнулся через стол и принялся жать Замше руку. – Я в тебе ни минуты не сомневался!

– А, это…

Замша осторожно присел на краешек стула и отчётливо произнёс:

– Я ещё вот что, Николай Николаевич.

– Что? – Шеф покрасневшими глазами посмотрел на него сквозь дымовую завесу.

– Николай Николаевич, мне бы… – В этот момент у Замши внезапно зачесалась левая голень, и он, резко нагнувшись, принялся её скрести. – Мне бы оклад, – донёсся до Шефа снизу его охрипший голос. Шеф, затушив сигарету, медленно произнёс:

– Вот смотри.

Замша выпрямился и заинтересованно наблюдал, как волосатая рука Шефа, высунувшись из манжеты и брякая по столешнице «Роллексом», рисует на листке бумаги окружность.

– Это мы. Наша коллегия, – сказал Шеф и вонзил карандаш в центр окружности.

Замша кивнул.

– В отличие от других контор мы клиенту оказываем целую кучу услуг, – продолжал Николай Николаевич. – Тут у нас и гражданские дела, и уголовные, и недвижимость, и ценные бумаги, и готовые фирмы, и банкротство, – остро отточенный грифель стремительно делил окружность на сектора, – и исполнение решений, и ещё есть свой нотариус, если нужно, и аудиторы, которые тебе какую хочешь проверку проведут, и эксперты по транспортным происшествиям. Короче, – Шеф хитро прищурился, – если человек к нам в лапы попал с одной бедой, мы его от всех других хлопот избавим, пусть только денежки платит. Где ещё есть такие конторы, как наша?

– Нигде, – согласился Замша и добавил: – В нашем городе.

– Но!.. – Шеф поднял вверх указательный палец. – Все эти наши отделы нужно координировать!

– Да, – кивнул Замша.

– Иначе всё развалится. А ты молодой талантливый парень с высшим образованием, так?

– Ну, да, – снова согласился Замша.

– И я не хочу, чтобы ты ходил всю жизнь в исполнителях.

– Понимаю.

– А ты мыслишь мелко. Как исполнитель. Сечёшь?

– Не совсем, – виновато пробормотал Замша.

– Оклад! – передразнил его Шеф. – Ну, добавлю я тебе оклада тыщи две, что это тебя спасёт? Оклад! Оклад – это тьфу. Это крошки с чужого стола, понял?

Замша молчал, не поднимая глаза на Шефа, и сильно потел.

– Исполнителей вон полно кругом, как грязи, а светлых голов единицы. А я вижу твой потенциал. – Рука Шефа прочертила в воздухе траекторию взлетающей ракеты. – И хочу сделать из тебя толкового руководителя, понимаешь? Я для этого тебя начальником и поставил пока что на «корпоративку». Кстати, как там твои бабы работают?

– Да как, работают вроде… – Замша посмотрел на огромный, писаный маслом портрет Дзержинского, висевший у шефа за спиной. Когда-то давно этот портрет Николаю Николаевичу подарил некий музейный работник.

– Ты давай там загружай их побольше. Нечего им расслабляться.

– Так я и загружаю.

– Загружаешь?

– Загружаю.

– Никому ещё промеж ног не загрузил? – неожиданно поинтересовался шеф и гоготнул, а Дзержинский похотливо подмигнул Замше из-за его спины. – А то они все разведёнки, все без мужиков, жадные до этого дела, ух! – И шеф собрал пальцы в кулак.

Замша поперхнулся и покраснел до корней волос.

– Да ладно, шучу же с тобой, – расхохотался Николай Николаевич и ткнул Замшу карандашом в плечо. – Я только одного хочу: чтобы ты со всеми своими свежими идеями приходил ко мне, – доверительно продолжал он. – Вы же, молодые, крутитесь везде. За вами, в конце концов, будущее, а не за мной.

– Так я, вроде, и прихожу, Николай Николаевич.

– Ну я и говорю. Приходи. А уж я помогу, чем надо. Деньгами или влиянием. Я вообще вот что хочу… – Шеф придвинулся ближе и перешёл на доверительный шёпот. – Я рано или поздно хочу в Испанию уехать и жить там. От дел отойти. Надо же будет кого-то во главе коллегии оставить, все связи передать и так далее. Почему не тебя? Нет, я сейчас не загадываю, но почему не тебя? Ты подумай. Буду просто тогда платить тебе не оклад, хм, – он иронически хмыкнул, – а процент с прибыли. А? Как тебе? Лучше, чем оклад? Или нет? Или тебе оклад? Оклад или проценты? Крошки или Кусок пирога?

– Ну, было бы здорово… – Замша пожал плечами и посмотрел на кончики своих ботинок.

– Что здорово?

– Ну, кусок пирога.

– Добро, – кивнул шеф. – Добро. Я знал, что ты парень толковый. Так что иди пока, подумай.

– Я подумаю, – ответил Замша. – Но всё равно заранее спасибо, Николай Николаевич.

– Не за что, не за что. Молодым, как говорится, везде у нас дорога. – Прикуривая новую сигарету, Шеф благодушно улыбнулся, показав крупные жёлтые зубы. – Ты только это самое. Ты подумай насчёт… – Он покрутил в воздухе пальцами.