К Акула - Боем живет истребитель

• Название: Боем живет истребитель
• Автор: К Акула
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Югославское освободительное движение - славная страница борьбы этой мужественной страны. История, богатая подвигами, к которым волею судьбы приобщился и один из моих земляков - второй пилот транспортного самолета Борис Тихонович Калинкин.

А случилось это так.

Весной 1944 года гитлеровское командование решила нанести сокрушительный удар по Народно-освободительной армии и партизанским отрядам для того, чтобы развязать себе руки на Балканах, собрать резервы для отправки на Восточный фронт.

25 мая в районе города Дрвары был выброшен фашистский десант, который нанес удар по Верховному штабу югославской армии.

Немцы овладели городом. Но члены Верховного штаба и правительства Югославии сумели уйти в горы. Гитлеровцы преследовали их по пятам. И тогда было принято решение эвакуировать югославское руководство в безопасное место.

Выполнение этой далеко не простой задачи было поручено экипажу транспортного самолета авиационной группы особого назначения, возглавляемому майором А. С. Шорниковым.

В ночь на 4 июня 1944 года летчики Шорников в Калинкин, пройдя над Адриатическим морем и хребтами Динарских гор, пробившись сквозь дождь и туман, преодолев систему немецкой противовоздушной обороны, приземлились на маленькой площадке в горах, взяли на борт двадцать человек, в том числе и маршала Тито, руководителей союзных военных миссий и благополучно доставили в Бари (Италия) на нашу авиационную базу, созданную по договоренности с союзниками.

За мужество и героизм, проявленные при выполнении столь необычного задания, А. С. Шорников и Б. Т. Калинкин были удостоены звания Героя Советского Союза и Народного Героя Югославии.

Остров Темисезигет, на который прилетели вначале мы, а затем и 659-й истребительный и 951-й штурмовой полки, относился к территории, на которой уже довольно длительное время югославы не видели гитлеровцев. Правда, фашисты находились близко. Но жители острова уверяли: захватчики здесь даже носа не показывают. Этому можно было верить: каждый местный житель имел при себе автомат, винтовку или пистолет.

На острове жили в основном, сербы. Оказалось, что у них такой же, как у нас, алфавит. Мы снова находились среди братьев и ощущали это на каждом шагу.

Нужно было расчистить от кустов и коряг полосу для взлета и посадки хозяева острова не дали нам взяться за лопаты и топоры, все сами сделали.

Организовали охрану самолетов, впервые за всю войну поставленных в линию (иначе ширина расчищенной площадки не позволяла), а хозяева острова помимо нашего выставили и свой патруль. Только если у нас постоянно находилось на дежурстве четыре человека, то от них - около шестидесяти, которые группами ходили вокруг стоянки,

А сколько споров было при размещении личного состава! Мы сначала поселились на квартирах по четыре человека. Сербы пошли к Онуфриенко, шумели, настаивали, чтобы в каждом доме остановился русский. Кончилось все тем, что каждый хозяин выбрал себе постояльца. И только командиры эскадрилий Якубовский, Кравцов, я - поселились вместе у престарелого серба.

Наступила первая ночь на югославской земле. Мы попросили сербов, чтобы они на всякий случай разведали, как ведут себя гитлеровцы. Несколько человек сейчас же отправились в путь, вернулись часа через два, доложили, что все в порядке, фашисты, видимо, даже не подозревают, что так близко от них находится советская авиация.

За ужином разговорились с хозяевами, и оказалось, что глава семейства хорошо владеет русским языком. Еще в первую мировую войну попал в плен и прожил где-то в Таврии лет пять.

...На острове - югославская осень: красочная, какая-то зелено-золотистая. И горы вокруг такие же. Воздух налит свежестью, погода пока солнечная, но чувствуется, что вот-вот задождит. Я вспомнил астраханскую осень. Там она сухая, иногда жаркая.

Хорошая погода - наш верный союзник. Мы ведь базируемся в пятидесяти километрах от Белграда. От нас без конца требуют все новые и новые разведданные - мы накануне освобождения столицы Югославии.

А у нас - нехватка горючего. Тылы пробираются через горы медленно - на дорогах завалы. Нам остается сливать бензин из всех самолетов, чтобы заправлять несколько, на которых и ходим по очереди на задания. Но вот горючее совсем подходит к концу. А между тем наши передовые части уже завязали уличные бои на окраинах Белграда. Что делать?

Онуфриенко послал одного летчика через Дунай на север разведать, нет ли там аэродрома. Тот вернулся и доложил, что недалеко от Бела-Црква передвигается какая-то часть, судя по бензовозам - батальон аэродромного обслуживания. Послали туда людей. Это оказался батальон Пахилло. Мог ли он не выручить своих прежних боевых друзей? Одна цистерна с бензином была доставлена на берег Дуная, а потом по реке - на остров.

Одна цистерна для полка - это слезы. Разослали гонцов в разные концы. А пока, экономя горючее, летали в район Белграда. Самым бережливым оказался Василий Калашонок. Не знаю, как он умудрялся, но у него всегда по возвращении с задания в баках оставалось больше, чем у других, горючего. Видимо, этот смышленый белорус хорошо усвоил, что запас горючего-гарантия благополучного завершения полета.

С каждым днем возрастало количество боевых вылетов. Мы оказались в гуще событий - нас использовали для решения самых разнообразных задач. В связи с тем что немецкой истребительной авиации в воздухе было мало, командарм В. А. Судец принял решение нанести удары по наземным целям. По железным, шоссейным, горным дорогам и водным путям двигалась масса вражеской техники.

Уничтожать! Не пропускать ее в Белград! Мы считали и пересчитывали снаряды, стараясь не тратить их попусту при штурмовках, и одновременно недоумевали: где же снабженцы? Пусть батальону трудно к нам пробиться, но ведь можно организовать доставку горючего и боеприпасов до воздуху. Впрочем, мы, наверное, не знали многих трудностей и разных обстоятельств. Но мы совершенно изумились - раздался звонок из корпуса по поводу цистерны, которую уступил нам Пахилло. Онуфриенко дали понять, что он занимается партизанщиной и это ни к чему хорошему не приведет, о таком факте будет доложено в штаб армии. Григорий Денисович вскипел.

- Что ж, сидеть сложа руки и ждать, пока кто-то подумает о нас? возмущался он. - И как вообще в корпусе узнали об этой цистерне? Не мог же сам Пахилло туда сообщить?

Пахилло не мог - это мы знали точно. Да, собственно говоря, и сообщать-то не о чем было - сколько таких цистерн оставлено на дорогах войны поломанными и подбитыми! Все дело в том, как подобный факт оценить, преподнести. Можно похвалить за находчивость, инициативу, а можно и приписать партизанщину и потрепать нервы командиру полка.

История с цистерной вылетела у всех из головы, как только прибыл наш батальон. Сразу все встало на свои места, мы снова окунулись в боевую работу. В это время к нам пришла памятка-воззвание. В ней, в частности, говорилось: "...Твоя задача, товарищ, состоит в том, чтобы перехватывать отступающие по югославским дорогам немецко-фашистские войска, разбитые в Румынии и Болгарии, а также и те, которые пытаются прорваться в Германию из Греции, Албании и самой Югославии".

Мы самоотверженно выполняли свою задачу. От метких очередей наших истребителей и штурмовиков на горных дорогах пылали танки, самоходные орудия, бронемашины и автомобили.

Враг ожесточенно сопротивлялся. В районе Скопле его зенитчикам удалось подбить машину командира звена 707-го штурмового полка лейтенанта Михаила Антипова. Ему пришлось приземлиться. Фашисты бросились к штурмовику. Но ведомый - парторг эскадрильи младший лейтенант Георгий Дорохов не оставил командира в беде. Он сел рядом с подбитой машиной, вылез из кабины, крикнул:

- Товарищ лейтенант, садитесь за штурвал, я со стрелками полечу в задней кабине.

В одно мгновение все заняли свои места, Антипов дал полный газ-ни с места: колеса засели в грязи.

Антипов, спрыгнув на землю, скомандовал:

- К бою!

Заняли круговую оборону, и тут появились два наших истребителя. Их вели Александр Колдунов и Виктор Степанов. Летчики возвращались с разведки. Продолжая наблюдать за тем, что происходит на земле, они увидели там штурмовиков и, быстро сообразив в чем дело, пошли в атаку. Своим огнем истребители прижали гитлеровцев к земле. Этим воспользовались экипажи штурмовиков, напрягая последние силы, они выкатили машину на дорогу, снова заняли свои места и на этот раз благополучно взлетели.

Когда я вспоминаю об этом эпизоде, мне обязательно приходят на память стихи:

У летчиков наших такая порука,

Такое заветное правило есть:

Врага уничтожить - большая заслуга,

Но друга спасти - это высшая честь!

Друг на фронте - не только тот, кто рядом, с кем каждый день встречаешься и летаешь. Там друг-каждый, кто с оружием в руках сражается против общего врага. В описанном эпизоде Дорохов спасал своего командира. Что же касается Колдунова и Степанова, то ни Антипова, ни Дорохова они никогда в глаза не видели, ничего не знали о них. Однако все действовали согласно неписаному закону: сам погибай, а товарища выручай.