Лев Гумилев - Струна истории

• Название: Струна истории
• Автор: Лев Гумилев
• Жанр: История
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-4467-3095-7

Лев Гумилев принадлежал к редкой в современной науке категории подлинных энциклопедистов. Масштаб его знаний и мыслей не вмещался в узкие рамки советской истории. Он работал на грани нескольких наук – истории, философии, географии, этнографии, психологии – и обладал необычайной интуицией и способностью к интеграции наук. Это позволило ученому создать оригинальную пассионарную теорию этногенеза, актуальность которой год от года возрастает. При этом Гумилев не был кабинетным ученым, – он был великолепным лектором. Владея широким спектром нюансов русского языка и прекрасным знанием человеческой природы, он мог не только научно, но кратко, понятно и ярко изложить свою теорию для представителей любого социального слоя и возраста. Его научные лекции и семинары были общедоступны, чрезвычайно популярны в 1980-е годы и проходили всегда при переполненных залах. Уникальный курс лекций Льва Гумилева, издаваемый на основе аудиоархива ученого, впервые в полном объеме становится доступным широкому кругу читателей.

---

Забегая вперед, скажу, что легионеры, число которых увеличилось до 100–120 тысяч человек, не считая вспомогательных сил, – женщин, детей, прислуги, всего, только реальной силы было такое количество, – они составили особую субэтническую группировку, которая начала постоянно бороться с Сенатом и гражданским населением. Дальнейшая история Рима – это была борьба профессиональных военных со всеми прочими. Причем военные, как правило, естественно, побеждали.

Как мы видим, прогрессивное развитие, которое привело Рим от его основания до его расцвета, носило в себе уже причины дальнейшего упадка. То есть мы видим здесь не прямое эволюционное развитие, а развитие диалектическое. За счет чего? – Подождем решения.

Посмотрим, что было в Ираке.

Парфяне – это примерно наши туркмены. Все помнят стихи Пушкина: «Узнаем парфян кичливых // По высоким клобукам».[95] Так вот, туркмены до сих пор носят высокие шапки. Это парфянская одежда.

Народ этот был очень немногочисленный, но весьма боевой и воинственный.[96] Они создали систему подлинно аристократическую, наиболее близкую в политическом отношении к феодальным системам. Во главе страны, завоеванной парфянами, то есть всего Ирана, стоял не шах, а четыре знатных рода, один из которых правил, а остальные ждали очереди. Назывались пахлавы, фамилия у них была Пахлавы. Затем, существовало семь знатных семейств, которые не имели права на престол ни при каких условиях. Но составляли высшую аристократию – министров и советников царя. Все должности были наследственные. Ниже стояло дворянство. Примерно 240 семейств парфянских и отчасти персидских, которые должны были нести службу в коннице, естественно, за свой счет. Это были богатые люди, потому что лошади тогда очень дорого стоили, гораздо дороже, чем в позднее время. И вооружение стоило дорого. И каждый выходил ведь не один, а «конно, людно и оружно», то есть в сопровождении своих слуг. И это была грозная сила, ударная сила – парфянская тяжелая конница.

Ниже были декханы (так сейчас называются крестьяне, но в то время это слово не значило «крестьянин» в нашем смысле) – это были мелкие землевладельцы, которые сами работали на своих участках и которые носили сабли и выступали в случае войны (а войны были постоянно), как пехота. На лошадей у них денег не было. А ниже были уже горожане, батраки, бедняки и прочие угнетенные массы.

Система была о-очень продуманная, очень сильная. Они имели огромные успехи, они отбили римлян,[97] они отбили саков[98] (это среднеазиатские скифы), которые на них пытались напасть с востока. Но все-таки благами страны пользовалось слишком незначительное количество людей. И эти люди были для Ирана основного, западной части Ирана, – чу-ужими людьми. Их никто за своих – за персов – не считал, хотя их признавали и подчинялись им. И когда в 224 г. вождь, один из семи знатных родов Арташир Папакан[99] из рода Сасана, князь города Тарса, вот здесь (Л. Н. Гумилев показывает на географической карте. – Ред.), поднял восстание, то к нему примкнули почти все декханы, то есть пешая часть войска. И примкнули маги, то есть – интеллигенция. Маг – это в то время означало просто грамотный человек, интеллигент, ученый. Они его поддержали, и он низверг Парфянскую династию, хотя прекратили только членов царствующего дома, а всех прочих – взяли на службу. То есть система хотя и пошатнулась и заменился в ней личный состав, но она укрепилась. Как будто так же, как в Риме, правда?

Что же было в это время в Китае, к I веку? В Китае, как только он объединился и избавился от своих объединителей, тех самых, которые заставляли крестьян работать без отдыха, а интеллигенцию заниматься исключительно тремя научными специальностями, а все прочие были запрещены. Какие три? – Астрология, метеорология и агрономия. Всё! Прочее было запрещено под страхом закапывания живым в землю. Как только от этих извергов избавился Китай (а извергами называлась династия Цин), и простой крестьянин Лю Бан взял власть в 207 г. до н. э., то наступила эпоха династии Хань – эпоха, где количество законов сократилось, соответственно сократилось и количество преступлений. Население начало потрясающе быстро расти. Поднялись земледелие, ремесла, образование, даже военное дело. Причем сами китайцы не любили служить в армии, при всей своей воинственности, дисциплину не любили, шагистику не любили. И поэтому в армию отправляли молодых негодяев, то есть преступников определенного возраста, которые должны были в армии отбывать свой срок наказания. И молодые негодяи воевали довольно сильно, крепко.

И что же было для Китая самым тяжелым? То, что в Китае много тута (шелковичное дерево. – Ред.). А тут ест шелковый червь. И китайцы научились делать великолепные шелковые нити. И ткать из них материи. И удобно, и красиво, и замечательно, и, самое главное, – вши не водятся на шелку. А в то время, когда весь мир заедали вши, для каждого человека иметь шелковую рубашку – это было великое счастье. Шелк шел как валюта, наравне с золотом. И вот тут-то была беда для великолепного, растущего, богатого Китая.

Тут мы сомкнем линии нашего исследования.

Римляне знали о Китае только по слухам. Китайцы о Риме знали только по слухам. Между ними существовала, значит, Парфия, и государство Кушан – в Индии. Я его специально оставляю в стороне, потому что это нас уведет далеко. И вот эта местность называлась Согдиана. И здесь согдийские купцы ходили караванами, – вот таким вот образом (Л. Н. Гумилев показывает на географической карте. – Ред.), в Китай. И возили из Китая шелк, который продавали за баснословные деньги, а с Запада привозили другие предметы роскоши – духи, киноварь, пурпурную краску, притирания всякие и золото, конечно. Но вы понимаете, что Запад не мог оплатить своими продуктами того количества шелка, который он соглашался потребить. И римские женщины требовали у своих мужей, чтобы им эти мужья предоставляли эти шелковые одежды. Мужья и рады были бы, но приходилось за шелк платить золотом. И кому?

Шелк продавался здесь вот – в Сирии. (Л. Н. Гумилев показывает на географической карте. – Ред.) И пряжа здесь выделывалась в местных ткацких мастерских – в эргастериях. Шелк проходил через Парфию, парфяне брали таможенные пошлины. Шелк попадал к согдийцам – согдийцы брали свои барыши, потому что они были перекупщики. Согдийцы шли в Турфан, проводили здесь караваны. Эти местные жители оазисов брали свои барыши. В Китай попадала ничтожная часть того золота, которое было заплачено в Риме или в Малой Азии в Антиохии, в Александрии за шелк. Но все-таки какое-то золото попадало. Однако в Китае вырабатывали шелка столько, что оплатить Запад его целиком не мог. А он нуждался в этом шелке страшно. Поэтому согдийцы, которые были больше всех заинтересованы в шелке – большая часть прибыли прилипала к их рукам – стали уговаривать кочевников Великой Степи – хуннов, делать на Китай набег, получать от них дань шелком и им продавать, – они его купят любое количество за золото. Хунны, естественно, делали. Потому что хунны предлагали китайцам обмен: «Мы вам пригоним овец, мы вам пригоним лошадей, а вы нам оплатите шелком».

Если говорить о нормальных ценах, то всего гуннского скота не хватило бы на один караван шелка. Но гунны требовали, чтобы им продавали по демпинговым ценам, то есть значительно меньше себестоимости: «А в противном случае, – вы будете иметь дело с нами!»

А стреляли хунны из луков хорошо. Китайцам приходилось этот шелк выдавать по пониженным ценам. А когда это дело уже набрало инерцию и эти, промежуточные люди, сумели выкачивать из Рима – золото, а из Китая – шелк, то они продолжали делать это со страшной силой, не желая лишаться своих доходов. У них создался собственный стереотип поведения – жить за счет международной торговли.

Чем это кончилось? В Китае оказывалось, что все должности, которые занимались не по наследству, а по назначению, приходилось покупать, потому что государство нуждалось постоянно в деньгах на оплату армии и чиновничества. Кроме того, эти должности получались, как мы бы сказали, – по блату. То есть их очередная императрица или полуимператрица – фаворитка императора – проводила на эти должности своих знакомых. Те, оказавшись губернаторами провинций, верховными судьями, предводителями каких-то войск, председателями академий, – они самым простым образом возмещали, во-первых, свои затраты, а во-вторых, стремились оставить какое-то имущество для своих детей. Потому что они знали, что долго они на этих должностях не просидят.