Карл Фельми - Введение в современное православное богословие

• Название: Введение в современное православное богословие
• Автор: Карл Фельми
• Жанр: Религия
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-891000-119-0

Книга профессора Карла Христиана Фельми (диакона Василия) «Введение в современное православное богословие» знакомит читателя с основными богословскими понятиями, принятыми в православном учении, и историей их становления вплоть до современности, раскрывает связь богословия и православного опыта жизни и мысли. Для этого автор обращается не только к догматическим вопросам, но и к богослужебной традиции, и к аскетической практике, подчеркивая единство учения, его богословских интерпретаций и литургического молитвенного опыта.

Книга адресована как преподавателям и студентам духовных заведений, так и широкому кругу читателей, интересующихся православной христианской традицией и наследием крупнейших православных богословов.

---

Bobrinsky Boris. Models of Trinitarian Revelation // SVTQ. 1995. V. 39. N. 2. P. 115-126.

[Bolotov Vasilij.] Thesen über das «Filioque» // RITh. 1898. Bd. 6. S. 681—712. Braunfels Wolfgang. Dreifaltigkeit. VI. Ikonographie // LThK. 2. völlig neu bearb. Aufl. Freiburg : Herder, 1959. Bd. 3. Sp. 561 f.

Brune Frangois. La revelation de l’Amour : La Trinite //Le Messager Orthodoxe. 1980. N. 86. P. 3-25.

Bunge Gabriel. Der Andere Paraklet : Die Ikone der Heiligen Dreifaltigkeit des Malermönchs Andrej Rublev / Mit e. Geleitw. von S. S. Averintsev. Würzburg : Christliche Osten, 1994. 127 S.

Casimir [Me Cambley]. When (the Father) will Subject all Things to (the Son), then (the Son) Himself will be Subjected to Him (the Father) Who Subjects all Things to Him (the Son) : A Treatise on First Corinthians 15:28 by Saint Gregory of Nyssa// GOTR. 1983. V. 28. N. 1. P. 1-25.

Collins Roger John Howard. Athanasianisches Symbol // TRE. Berlin; New York : W. de Gruyter, 1979. Bd. 4. S. 328-333.

Deseille Placide. Saint Augustin et le «Filioque» // Le Messager Orthodoxe. 1980. N. 85. P. 33-49.

Felmy Karl Christian. The Development of the Trinity Doctrine in Byzantium, IX— XV Centuries // The Oxford Handbook of the Trinity / Ed. by G. Emery, O.P, M. Levering. Oxford : University Press, 2011. P. 210—224.

Felmy Karl Christian. Predigt im orthodoxen Rußland : Untersuchungen zu Inhalt und Eigenart der russischen Predigt in der zweiten Hälfte des 19. Jh. Göttingen : Vandenhoeck und Ruprecht, 1972. 320 S.

Ferguson Everett. God's Infininity and Man's Mutability : Perpetual Progress according to Gregory of Nyssa // GOTR. 1973. V. 18. P. 59—78.

Geist Gottes – Geist Christi: Ökumenische Überlegungen zur Filioque-Kontroverse : Bericht und Vorträge zweier Tagungen auf Schloß Klingenthal (Frankreich) / Hrsg, von L. Vischer. Frankfurt am Main : Lembeck, 1981. 165 S.

Gemeinhardt Peter. Die Filioque-Kontroverse zwischen Ost- und Westkirche im Frühmittelalter. Berlin; New York : W. de Gruyter, 2002. 644 S.

Gill Joseph. Filioque // LThK. 2. völlig neu bearb. Aufl. Freiburg : Herder, 1960. Bd. 4. Sp. 126 f.

Hauptmann Peter. Altrussischer Glaube : Der Kampf des Protopopen Avvakum gegen die Kirchenreformen des 17. Jh. Göttingen : Vandenhoeck und Ruprecht, 1963. 152 S.

Hauptmann Peter. Rußlands Altgläubige. Göttingen : Vandenhoeck und Ruprecht, 2005. 378 S.

Jungmann Josef Andreas. Missarum Sollenmnia : Eine genetische Erklärung der römischen Messe : 2 Bde. Bd. 1. Wien : Herder, 1948. 610 S.

Mainka Rudolf Maria. Zur Personendeutung auf Rublev's Dreifaltigkeitsikone / / OS. 1962. Bd. 11. Heft 2. S. 3-13.

Martin Vincent. Aspects theologiques du «Filioque» // Iren. 1989. T. 52. N. 1. P. 36-50.

Mühlenberg Ekkehard. Dogma und Lehre im Abendland // Handbuch der Dogmen-und Theologiegeschichte / Hrsg. C. Andresen. Göttingen : Vandenhoeck und Ruprecht, 1982. Bd. 1. S. 406-566.

Novgorod Icons, XII—XVII Century / Preface by D. Likhachov; Introd. by V. Laurina and V. Pushkariov. Leningrad : Aurora Art Publishers, 1980. 346 p.

Oberdörfer Bernd. Filioque : Geschichte und Theologie eines ökumenischen Problems. Göttingen : Vandenhoeck und Ruprecht, 2001. 628 S.

Orphanos Markos A. Der Ausgang des Heiligen Geistes bei einigen späteren griechischen Kirchenvätern // Geist Gottes – Geist Christi: Ökumenische Überlegungen zur Lilioque-Kontroverse / Hrsg, von L. Vischer. Lrankfurt am Main : Lembeck, 1981. S. 43-64.

Ouspensky Leonide. La theologie de Vicöne dans TFglise orthodoxe. Paris : Cerf, 1980. 488 p. Рус. пер.: Успенский Леонид Александрович. Богословие иконы Православной Церкви. Репр. воспр. изд. 1989 г. М. : Изд. Московской патриархии, 1994. 474 [ 1 ] с.

Quasten Johannes. Quicumque // LThK. 2. völlig neu bearb. Aufl. Lreiburg : Herder, 1963. Bd. 8. S. 937 f.

Ritschl Dietrich. Zur Geschichte der Kontroverse um das Filioque und ihrer theologischen Implikationen // Geist Gottes – Geist Christi : Ökumenische Überlegungen zur Lilioque-Kontroverse / Hrsg, von L. Vischer. Lrankfurt am Main : Lembeck, 1981. S. 25-42.

Ritter Adolf Martin. Dogma und Lehre in der Alten Kirche // Handbuch der Dogmen-und Theologiegeschichte / Hrsg. C. Andresen. Göttingen : Vandenhoeck und Ruprecht, 1982. Bd. 1. S. 99—283.

Schulze Bernhard. Das Nizänoconstantinopolitanum und das Filioque // OCP 1969. V. 35. P. 334-346.

Stylianopoulos Theodore. The Filioque : Dogma, Theologoumenon or Error? // GOTR. 1986. V. 31. N. 3-4. P. 255-288.

Torre Michael D. St. John Damascene and St. Thomas Aquinas on the Eternal Procession of the Holy Spirit // SVTQ. 1994. V. 38. N. 3. P. 303-327.

Wendebourg Dorothea. Person und Hypostase : Zur Trinitätslehre in der neueren orthodoxen Theologie // Vernunft des Glaubens : Wissenschaftliche Theologie und kirchliche Lehre : Lestschrift zum 60. Geburtstag von W. Pannenberg. Mit einem bibliographischen Anhang/ Hrsg. J. Rohls, G. Wenz, W. Pannenberg. Göttingen : Vandenhoeck und Ruprecht, 1988. S. 502 – 524.

Wessel Klaus. Dogma und Lehre in der orthodoxen Kirche von Byzanz // Handbuch der Dogmen- und Theologiegeschichte / Hrsg. C. Andresen. Göttingen : Vandenhoeck und Ruprecht, 1982. Bd. 1. S. 284-405.

Yannaras Christos. Person und Eros : Eine Gegenüberstellung der Ontologie der griechischen Kirchenväter und der Existenzphilosophie des Westens. Göttingen : Vandenhoeck und Ruprecht, 1982. 287 S. Рус. пер.: Яннарас Христос. Избранное : Личность и Эрос. М. : РОССПЭН, 2005. 477 [2] с.

Zizioulas John D. Being as Communion : Studies in Personhood and the Church / With a Foreword by J. Meyendorff. Crestwood, NY : St Vladimir’s Seminary Press, 1985. 269 p. Рус. пер.: Иоанн (Зизиулас), митр. Бытие как общение : Очерки о личности и Церкви / Предисл. прот. Иоанна Мейендорфа. М. : СФИ, 2006. 275 с.

Глава 4 И́ во є҆ди́наго гда і҆и҃са хрта̀, сн҃а бж҃їѧ, є҆диноро́днаго[224] Христология

4.1. Еди́нъ сы́й ст҃ы́ѧ трцы[225] Асимметричная христология

Что касается традиционной христологии, то в области вероучения между православными Церквами, принявшими решения Халкидонского Вселенского собора[226], и Церквами Запада – нет различий. Конечно, христологическое учительное здание Древней Церкви было в целом, пусть не без западного участия, построено на Востоке, – в конечном итоге оно стало общим богословским наследием как Восточной Церкви, так и Западной.

Хотя догматическое содержание христологии в существенных чертах одно и то же[227], все же значение определенных древнецерковных христологических решений оценивается на Востоке и на Западе по-разному, некоторые акценты там и здесь расставлены иначе. И при этом и то и другое – оценка значения и расстановка акцентов – опять-таки связаны с тем, что православное богословие исходит из познаваемого в опыте и отраженного в нем.=

Излагая учение о Пресвятой Троице, мы уже говорили о крестном знамении как о важнейшем молитвенном жесте в Православной Церкви. Православный христианин «исполняет» и «познает» свою веру в Пресвятую Троицу и одновременно также спасительный план этого тринитарного учения, когда он «паки и паки» совершает крестное знамение, соединяя три перста как символ Троицы и благословляя себя знамением креста. Богочеловечество Христа (Его Божественная и человеческая природа) символизируется при этом двумя другими перстами правой же руки[228].

Способ совершения крестного знамения и его символика настолько важны для русских верующих, что разногласия по поводу истинного знаменования были в числе важнейших причин возникновения раскола старообрядчества в XVII в.[229] Стоглавый собор в 1551 г. определил, что крест следует изображать указательным и средним перстами, чем выражается Божественная и человеческая природа Христа[230]. При таком перстосложении более длинный средний палец пригибается к указательному. Этим выражается снисхождение Божественной природы до человеческой. Большой палец, безымянный и мизинец соединяются для выражения веры в Пресвятую Троицу. После реформ патриарха Никона русский обычай был заменен греческим, так что теперь в крестном знамении, наоборот, большой палец, указательный и средний выражают Троицу, а безымянный и мизинец – две природы Христа.

Так или иначе, совершаемое крестное знамение отсылает к учению о Пресвятой Троице и кхристологии как двум важнейшим догматам Православной Церкви и настойчиво возвращает к ним молящегося.

Не только в осенений себя крестным знамением, но также на богослужении, в литургических текстах, православный христианин «опытно познает» христологию в качестве всеопределяющего православного учения. Евхаристические молитвы (в первую очередь молитвы анафоры ев. Василия Великого), Никео-Цареградский символ веры и все богатое наследие литургической поэзии, произносимые на каждой Божественной Литургии и на других богослужениях, – вот что вновь и вновь возвращает православного христианина к содержанию христологической веры. В так называемых богородичнах представлены попытки развернуть догматическое учение о воплощении Бога во Христе. При этом жанр литургической поэзии не препятствует включению в песнопения догматических формулировок, иногда и весьма горячо оспариваемых. В литургической поэзии встречаются такие понятия, как Ипостась, Сущность и Единосущность, что совсем не уменьшает ее художественной ценности и верующими воспринимается как нечто совершенно естественное. Вот почему православный христианин почти ежедневно вновь переживает христологическое учение и постигает его на опыте.

Заслуживают внимания также смещения акцентов в восточной христологии по сравнению с западной, даже если ни одна из сторон и не считает их основанием для церковного разделения. В своей книге «Восточные церкви» Фридрих Гейлер говорит о присутствии в православном богословии хотя и не догматического, но все же подспудного «монофизитства»[231]. Правда, о «монофизитстве» в восточном богословии можно говорить лишь в том случае, если усматривать в западном – несторианство (опять-таки не догматическое, но представленное в тенденции). И снова эта характерная черта православного богословия сопряжена с его установкой на церковный опыт. В богослужении Христос опытно познается как Прославленный, как Грядущий, и Сей вознесенный и вновь грядущий Господь – это не только истинный Бог, но и истинный человек, сквозь человеческую природу Которого слава Божества сияет неприкровенно, словно во время Преображения. Она сияет настолько неприкровенно, насколько, согласно тропарю и кондаку праздника Преображения, ее могут воспринять видящие Его[232]. Уже по этой причине в православном богословии – прежде всего, однако, в православном благочестии – Божественность Христа подчеркнута сильнее, чем Его человеческая природа.