Федор Козырев - Религия как дар. Педагогические статьи и доклады

• Название: Религия как дар. Педагогические статьи и доклады
• Автор: Федор Козырев
• Жанр: Религиоведение
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-89100-132-9

Статьи и доклады сборника объединены общей психолого-педагогической тематикой, актуальность которой определяется стремительным вхождением в школьную практику новой области педагогической деятельности, названной в России «Духовно-нравственная культура».

Религиозная культура и этика могут преподаваться как закон, как факт и как дар. Тому, как строятся отношения участников педагогического процесса между собой и с предметом в третьем случае, была посвящена монография автора «Гуманитарное религиозное образование» (2010). Настоящий сборник можно рассматривать как ее продолжение.

Рекомендуется для учителей, преподающих Основы религиозной культуры и светской этики, а также для преподавателей и студентов факультетов религиоведения и педагогических факультетов.

---

Один из самых удобных способов деления спектра основан на различии конфессиональных и неконфессиональных форм организации и реализации духовного воспитания. Он хорош тем, что фокусирует внимание на очень важной проблеме – проблеме светскости. Хотя у деления духовного и религиозного образования на светские, или неконфессиональные, и несветские, или конфессиональные, формы есть свои трудности, о которых часто говорят практикующие такое разделение ученые, оно остается широко используемым в Европе. Так, критерий конфессиональное™ положен в основу типологий, предлагаемых в популярных справочных изданиях, выпущенных в последние годы известным в Европе институтом Коменского: «Религиозное образование в Европе» (2007) и «Межрелигиозное и ценностное образование в Европе» (2009)[58]. Нам в России при очень слабой разработанности представлений о светскости образования и школы, как на законодательном, так и на методологическом уровнях, очень важно осваивать европейский опыт рассмотрения этой темы. Не надо рассчитывать при этом на то, что существуют какие-то единые и безошибочные критерии того, что такое светскость и как в соответствии с этим выстраивать духовное воспитание в школе. Достаточно посмотреть, как принципиально по-разному решается вопрос с ношением религиозной атрибутики и одежды в школах Германии и Франции, чтобы понять: единого уравнительного подхода к пониманию светскости в Европе не существует. Здесь нам, опять же, в руки дается только палитра, а составлять свое видение надо самим.

Знакомство с европейским опытом, без сомнения, будет полезным, ибо оно поможет нам избавиться от некоторых страхов и предубеждений, обусловленных особенностями нашей недавней истории. Я уверен, что это знакомство постепенно убедит нас в том, что светскость не исключает религию. Оно приучит нас к более инклюзивному пониманию светскости. Оно со временем позволит увидеть в «религиозном образовании» необходимый и законный компонент школьного образования. Пока же у нас в отличие от других европейских стран сам термин «религиозное образование» понимается очень специфично: как обозначающий исключительно конфессиональное предприятие. Такое понимание дезориентирует. Следуя ему, можно, например, поставить вопрос: а входит ли вообще религиозное образование в компетенцию педагогических наук? Мне эта тема знакома не понаслышке. Я не раз слышал и от высоких чиновников, и от ученых отрицательный ответ на так поставленный вопрос: нет, религиозное образование не является предметом педагогических наук. Но тогда давайте пересматривать определение педагогики. Строго говоря, все учебники по педагогике должны быть тогда снабжены пояснением, что предмет педагогики – воспитание и образование, но не всякое, а за исключением религиозного образования и воспитания. То есть, если, к примеру, И. Ильин определял дух как «самое главное в человеке», а основным духовным состоянием человека считал состояние религиозное[59], то педагогика занимается всем в человеке, кроме самого главного. Хотелось бы услышать, что сказал бы на это Ушинский с его кредо «если педагогика хочет воспитывать человека во всех отношениях, то она должна прежде узнать его тоже во всех отношениях»[60].

Если мы воспользуемся критерием конфессиональности, станет ясно, что объединяет нас с такими двумя странами, как Норвегия и Турция. Нас сближает не только географическое соседство, но и социо-культурные и исторические особенности развития стран, определившие тяготение религиозного образования к выполнению задач трансляции культурного наследия. Турция пережила долгий период секуляризма, не менее жесткого, чем в России, и только в 1980-е годы религия стала постепенно возвращаться в турецкие школы и другие сферы общественной жизни. У Норвегии не было такого опыта, но ее сближает с Россией, да отчасти и с Турцией, феномен государственной религии. Позиции Лютеранской Церкви Норвегии, веками пользовавшейся правами государственной церкви, сильно изменились за последние полвека, и выстраивание новой конфигурации государственно-церковных отношений представляет в Норвегии такую же актуальную проблему, как и в России. Турцию с Норвегией, очевидно, сближает то, сколь значительную роль в разработке программ и подходов к духовному воспитанию играет государство. В Англии, к примеру, это не так, и, несмотря на мощные процессы централизации образовательной системы, каковыми отмечено последнее десятилетие, религиозные общины продолжают играть важную роль в разработке и принятии согласованных программ. Добавим к этому,

что демографическая ситуация и в Турции, и в Норвегии в большей степени, чем в России, характеризуется наличием четко выраженного конфессионального большинства, что в условиях современной Европы становится уже редкостью. Надо заметить, что это обстоятельство, нашедшее отражение в программах религиозного образования, стало одной из главных причин, по которым развитие неконфессионального подхода и в Турции, и в Норвегии столкнулось с трудностями по части прав религиозных меньшинств. И это делает опыт этих стран ценным и поучительным для нас.

Есть в европейском пространстве две другие страны, интересные для нас тем, что им в еще большей степени удается сочетать централизованный, светский и государственно контролируемый характер образования с национально и конфессионально ориентированным духовным воспитанием. Это Греция и Израиль. Они заметно обогащают нашу палитру, ярко свидетельствуя о том, что простым делением на конфессиональные и неконфессиональные нельзя исчерпать существующих моделей. К примеру, некоторые отечественные эксперты полагают, что надежным критерием конфессиональности образования может служить участие религиозной общины в разработке и реализации учебных программ. Опыт указанных стран, и не только их, опровергает это положение. Для нас изучение этого опыта совершенно необходимо. Две указанные страны интересны нам не только в теоретическом плане как некоторый особый тон в палитре. От греков мы приняли православную веру. Подход, получивший название «Основы православной культуры», который в 2002 г. предложило Министерство образования РФ, и который хорошо прижился в ряде регионов России, конечно же, призывает нас к сотрудничеству со страной, где предмет такой же не только по форме, но и по содержанию преподается в школах в течение десятков лет. Израиль интересен неординарным решением проблемы общественных несогласий по вопросам преподавания религии в школе. Если обычно несогласие устраняется путем разведения учащихся одной школы в разные группы или организации разных школ, то в Израиле разделение осуществлено на самом высоком уровне, а именно в виде двух систем образования: государственно-конфессиональной и светской. Учитывая остроту общественных дебатов и противостояний на почве религиозного образования в нашей стране, иногда такое решение кажется единственно возможным, тем более, что многочисленные опросы и исследования показывают сохраняющееся равновесие в количестве сторонников и противников преподавания религии в школе.

Конечно, нам интересно то, что происходит во Франции. На картах моделей религиозного образования в Европе Россия и Франция до сих пор выделяются двумя крупными пятнами, закрашенными одним цветом. В легендах карт этот цвет обозначается как “No RE”. Есть вероятность того, что по окончании федерального эксперимента в нашей стране Франция останется в гордом одиночестве, вернее, с двумя маленькими пятнышками того же цвета – Албанией и Словенией. Хотя, строго говоря, после широко известного доклада Режи Дебрэ 2002 г. о положении с религией в образовании[61]Францию едва ли можно назвать страной, в которой религия полностью выведена из школьной программы. На основе доклада, связавшего очевидные деградационные процессы в системе образования Франции с недостаточным вниманием к изучению религии, министерство приняло ряд решений по насыщению образовательных программ религиозным содержанием. Одним из результатов доклада Дебрэ стало создание в Париже при высшей школе Сорбонны Европейского института религиозных исследований. Мне приятно сообщить, что директор института Жан-Поль Вильям уже выразил принципиальное согласие посетить Санкт-Петербург и рассказать о работе института и о вкладе, который он вносит в методическое и научное обеспечение преподавания сведений о религии в государственных школах Франции.

В нашей палитре до сих пор не хватает главного цвета. Несмотря на то, что весь север Европы, включая Скандинавские страны и страны Объединенного королевства (без учета Северной Ирландии), практикует неконфессиональное религиозное образование, в центре и на юге Европы конфессиональный подход сохраняет свои позиции. Для нас этот подход тоже представляет интерес, поскольку он может найти себе приложение в негосударственном секторе образовательной системы. Очень важно, чтобы этот сектор сохранялся и развивался. Все разговоры о диверсификации и демократизации системы образования, как и разговоры о гарантиях религиозных свобод в России будут «сильно преувеличены», если конфессиональные школы в нашей стране останутся в том плачевном состоянии, в котором они пребывают сегодня из-за отсутствия возмещения государством затрат религиозных школ на исполнение государственных образовательных стандартов. Такое возмещение предполагается принципом равенства верующих и неверующих перед законом.