Джулия Куинн - Романтическая история мистера Бриджертона

• Название: Романтическая история мистера Бриджертона
• Автор: Джулия Куинн
• Жанр: Исторические любовные романы

Апрель наступает на пятки, а с ним и новый Сезон в Лондоне. Амбициозных мамаш можно найти лишь в магазинах готовой одежды, или у модисток. Они перерыли весь город вместе со своими дорогими дочерьми-дебютантками, надеясь купить какое-нибудь особенное вечернее платье, которое, как они считают, сразу покажет разницу между скорейшим замужеством и одинокой жизнью старой девы.

Что же касается их законной добычи - Закоренелых холостяков - мистер Колин Бриджертон, как раз возглавляет список желанных мужей для их дорогих дочерей, даже учитывая то, что он еще не вернулся из своей небольшой поездки за границу. У него нет никакого титула - да, это, правда - но зато у него в избытке красота, удачливость, благосостояние, и - как знает любой человек, бывавший в Лондоне - обаяние.

Но хотя, мистер Бриджертон достиг довольно приличного возраста - ему тридцать три года - не выказывая интереса ни к одной молодой леди, есть причина считать, что в этом отношение Сезон 1824 года будет существенно отличаться от Сезона 1823 года.

Дорогие Дебютантки - и, тем более, их Амбициозные мамаши - готовьтесь красиво выглядеть, где бы то ни было. Возможно, мистер Бриджертон ищет себе жену, хотя и хорошо скрывает это.

---

– Я полагаю, я поклялся чтить и защищать тебя, - добавил он.

– Позволь мне помочь тебе, - импульсивно произнесла она, - Вместе мы решим эту проблему.

Один из уголков его рта приподнялся в намеке на улыбку.

– У тебя есть готовое решение?

Она отрицательно покачала головой.

– Нет, я уже думала весь день, и я не знаю…хотя…

– Хотя что? - спросил он, приподнимая брови.

Ее губы приоткрылись, затем сжались, затем снова приоткрылись, и она, наконец, сказала:

– Что если я попрошу помощи у леди Данбери?

– Ты планируешь попросить ее, чтобы она заплатила Крессиде?

– Нет, - ее тон был чрезвычайно серьезен, - Я попрошу ее стать мной.

– Прошу прощения?

– Так или иначе, многие до сих пор думают, что она леди Уислдаун, - объяснила Пенелопа, - По крайней мере, очень многие так думают. Если она сделает заявление -

– Крессида тот час же его опровергнет, - прервал ее Колин.

– Кто поверит Крессиде против леди Данбери? - Пенелопа повернула к нему свое лицо с широко открытыми, серьезными глазами. Я в любом случае не смею с ней спорить. Если она заявит, что она леди Уислдаун. То, возможно, я поверю в это сама.

– Что заставляет тебя думать, что ты сможешь убедить леди Данбери солгать ради тебя?

– Ну, - проговорила Пенелопа, пожевывая нижнюю губу, - Я ей нравлюсь.

– Ты ей нравишься? - эхом откликнулся Колин.

– Да, я ей довольно сильно нравлюсь. Я думаю, ей бы понравилось помочь мне, особенно с тех пор, как она терпеть не может Крессиду, почти так же, как и я.

– Ты думаешь ее любовь к тебе, заставит солгать всему высшему свету? - недоверчиво спросил он.

Она уселась на свое место.

– Это стоящее предложение.

Он встал и подошел к окну, движения его были резкими.

– Обещай мне, что ты не пойдешь к ней.

– Но -

– Обещай мне.

– Я обещаю, - проговорила она, - Но -

– Никаких но, - сказал он, - Если придется, мы вдвоем пойдем к леди Данбери. Ну а пока, есть время, нужно придумать что-нибудь другое, - он рукой взъерошил волосы.

– Должно же быть что-то еще.

– У нас есть неделя, - тихо сказала она, но не нашла ничего успокаивающего в своих словах, и трудно было представить, что Колин мог найти что-нибудь успокаивающее в них.

Он резко развернулся кругом так, словно был военным и участвовал на параде.

– Я скоро вернусь, - сказал он, направляясь к двери.

– Но куда ты собрался? - завопила Пенелопа, вскакивая на ноги, и помчавшись вслед за ним.

– Я должен подумать, - проговорил он и положил руку на дверную ручку.

– Ты не хочешь думать вместе со мной? - тихо прошептала она.

Его лицо смягчилось, и он подошел к ней. Он пробормотал ее имя, нежно взяв ее лицо в свои руки.

– Я люблю тебя, - проговорил он, его голос звучал хрипло и страстно. - Я люблю тебя, всей своей душой, всем, что я был, и всем, чем надеюсь стать.

– Колин…

– Я люблю тебя, несмотря на мое прошлое, и люблю тебя благодаря моему будущему, - он наклонился, и поцеловал ее в губы, очень мягко и нежно. - Я люблю тебя за детей, которых ты мне подаришь, и за годы, которые мы проведем вместе. Я люблю тебя за каждую мою улыбку, и даже больше, я люблю и обожаю каждую твою улыбку.

У Пенелопы подкосились ноги, и она плюхнулась на ближайший стул.

– Я люблю тебя, - повторил он, - Ты знаешь это?

Она кивнула, закрыв глаза, и как котенок потерлась лицом о его ладони.

– Я должен кое-что сделать, - сказал он, - Но я не способен сосредоточиться, пока думаю все время о тебе, беспокоясь из-за того, что ты плачешь, и из-за того, что тебе сделали больно.

– Все хорошо, - прошептала она, - Все хорошо, потому что я рассказала тебе.

– Я все сделаю так, как надо, - поклялся он, - Ты только верь мне.

Она открыла глаза. - Я верю тебе всей моей жизнью.

Он улыбнулся, и она неожиданно успокоилась от его слов. Все будет в порядке. Может не сегодня, и даже не завтра, но совсем скоро. Трагедия не может существовать в мире там, где есть одна из улыбок Колина.

– Я не думаю, что до этого может дойти, - нежно проговорил он, в последний раз мягко проводя рукой по ее щеке, прежде чем убрать свою руку.

Он повернулся и пошел к двери, его рука прикоснулась к дверной ручке.

– Не забудь про сегодняшний бал, который устраивает моя сестра.

Пенелопа простонала.

– Мы должны пойти туда? Последнее, чтобы я сейчас хотела, это появляться на публике.

– Мы должны пройти, - твердо сказал Колин, - Дафна не так часто является хозяйкой бала, и очень сильно расстроится, если мы не появимся там.

– Я знаю, - вздохнув, пробормотала Пенелопа, - Я знаю. Я знала этого, даже когда жаловалась, прости меня.

Он улыбнулся.

– Все в порядке. Ты имеешь полное право сейчас на плохое настроение.

– Да, - ответила она, стараясь улыбнуться ему. - Имею полное право, не так ли?

– Я скоро вернусь, - пообещал он.

– Куда ты…, - начала было говорить она, но затем резко оборвала себя.

Он очевидно сейчас не хотел отвечать на вопросы, даже от нее.

Но к ее удивлению, он ответил: - Повидать брата.

– Энтони?

– Да.

Она ободряюще ему кивнула, пробормотав:

– Иди. Со мной будет все нормально.

Бриджертон всегда находил поддержку и источник силы в другом Бриджертоне.

Если Колин чувствовал, что он нуждается в совете брата, он должен немедленно пойти к нему.

– Не забудь подготовиться на бал Дафны, - напомнил он ей.

Она сердечно отсалютовала ему, и смотрела вслед, пока он выходил из комнаты.

Она подошла к окну, чтобы посмотреть, как он будет идти пешком, но он не появился, он должно быть сразу пошел к конюшням. Она тяжко вздохнула, и устало оперлась о подоконник. Ей так хотелось еще в последний раз посмотреть на него.

Она хотела узнать, что же он задумал.

Она хотела, хотя бы быть уверенной в том, что у него есть план.

Но в то же самое время она почувствовала странное чувство легкости и непринужденности. Колин все сделает правильно. Он сказал, что он все сделает, а он никогда не лгал.

Она знала, что ее идея, попросить помощи у леди Данбери, не была самым хорошим решением проблемы, но если у Колина не было идеи получше, что еще они могли сделать?

Но, сейчас она постаралась прогнать все тяжелые мысли из головы. Она была такой усталой, и такой взволнованной, что прямо сейчас ей просто необходимо закрыть глаза и не думать ни о чем, кроме зеленых изумрудных глаз ее мужа, и его теплой улыбки.

Завтра.

Завтра она поможет Колину найти решение их проблемы.

Сегодня она отдохнет. Она немного вздремнет, и попытается представить себе, как же ей сохранить лицо перед всем высшим светом сегодня вечером на балу, когда там непременно будет Крессида, наблюдая за ней, и выжидая ее малейшего неверного шага.

Можно было подумать, что после десяти лет притворства, она не представляла собой ничего большего, кроме стоящей у стенки зала и некому ненужной Пенелопы Физеренгтон, она привыкла играть эту роль, и скрывать свою истинную сущность.

Но так было тогда, когда ее тайна была никому неизвестна. Сейчас все изменилось. Пенелопа свернулась калачиком на софе и закрыла глаза.

Сейчас все изменилось, но ведь это не подразумевало, что изменилось в худшую сторону, разве не так? Все должно измениться к лучшему. Просто должно. Разве не так?

***

Колин начал сожалеть о своем решение поехать к брату в своем экипаже. Ему хотелось идти пешком - энергичное использование мышц своих ног, казалось единственно социально приемлемым выходом его ярости.

Но он сознавал, что сейчас время играет очень важную роль, и даже, несмотря на большое движение на улицах, экипаж доставит его к дому в Мэйфер, гораздо быстрее, чем он доберется туда на своих двоих.

Но в экипаже, стены надвигались на него, а воздух казался слишком спертым, и почему эта, богом проклятая, молочная повозка, именно сейчас умудрилась перегородить улицу?

Колин высунул голову наружу, все еще выглядывая из экипажа, хотя они уже начали останавливаться.

– Боже Всевышний, - пробормотал он, оглядывая место действия.

Разбитые бутылки, валялись по всей улице, молоко было повсюду, он не смог бы сказать, кто визжит громче - лошади, которые запутались в своих упряжках, или леди на тротуарах, чьи платья, оказались полностью забрызганные молоком.

Колин выпрыгнул из своего экипажа, с намерением помочь очистить улицу, но очень скоро стало очевидно, что затор на Оксфорд-стрит продлиться, еще, по меньшей мере, около часа.

Он проверил, что о лошадях должным образом позаботились, и сообщил своему кучеру, что пойдет пешком.

Он вызывающе смотрел на лица всех людей, которые проходили мимо него, словно наслаждаясь, когда они испуганно отводили свои глаза, сталкиваясь с такой откровенной враждебностью.

Он почти желал, чтобы один из них сделал комментарий по его поводу, чтобы он мог хоть кого-нибудь отдубасить, и выпустить пар.

Не имело значения, что единственным человеком, которому он так хотел свернуть шею, была Крессида Туомбли; для этой цели мог подойти любой человек.