Джеймс Купер - Сатанстое [Чертов палец]

• Название: Сатанстое [Чертов палец]
• Автор: Джеймс Купер
• Издательство: Logos
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2004
• ISBN: 5-87288-299-8

«Сатанстое» — роман о любви на фоне войны. В одну прекрасную девушку влюблены сразу трое людей, и каждый втайне надеется на взаимность. Другую любит всего один молодой человек, но любит безумно и не скрывает этого. А что же девушки? Первая разобралась в своих чувствах, когда дело дошло до критической точки — проводов на войну, вторая — когда было уже слишком поздно.

---

— Это был только негр, — сказал Гурт, — но это был хороший негр, преданный, как собака, и с душой, как у белого человека!

Схоронив несчастного, мы позавтракали и стали держать совет, что делать.

Решено было прежде всего идти разыскивать наших землемеров. Как всегда, Сускезус шел впереди: сначала мы думали было разрядить в воздух наши ружья, чтобы дать им знать, что мы их ищем, но Сускезус воспротивился этому, так как мы могли этим выдать себя врагу. Он, конечно, был прав, и мы согласились с ним.

ГЛАВА XXVI

Это слишком ужасно! Самая скучная человеческая жизнь, которуюгнетут и старость, и нищета, и горе, и страдания, является раемв сравнении с тем, чего мы ожидаем от смерти

Шекспир «Мера за меру»

Вскоре мы пришли в ту часть леса, где землемеры уже работали, и, руководствуясь их зарубками на деревьях, быстро пришли к тому участку, на котором они трудились в настоящее время. Часа полтора мы шли не останавливаясь, предводительствуемые Сускезусом, как вдруг он разом остановился и тотчас же спрятался за дерево; мы последовали его примеру. Это первое правило воина в лесу — искать прикрытия за стволами деревьев.

— Что такое, Сускезус? — спросил Гурт.

— Нехорошо! Здесь были воины! Быть может, они ушли, а может, и не ушли! Скоро увидите! Раскройте глаза и смотрите!

Мы посмотрели в ту сторону, куда он указал нам рукой, и увидели шагах в трехстах от нас большое каштановое дерево; под ним в траве виднелись чьи-то ноги, как будто человек лежал на спине и спал. Мокасины и онучи были как у индейца, но на таком расстоянии трудно было сказать, были ли то ноги индейца или белого.

— Чьи это ноги? — спросил Гурт краснокожего.

— Не знаю, но думаю — скорее бледнолицего: нога жирная, толстая, а у краснокожего — сухая, жилистая. Большой палец обращен наружу, а у индейца всегда внутрь; так он ходит, так и спит!

— Если это индеец, — сказал Гурт, — я сделаю его своим пленником прежде, чем он успеет вскочить, а если белый, то это кто-нибудь из наших!

Онондаго, вероятно, успел за это время убедиться, что серьезной опасности нет, и не стал протестовать, а только сказал:

— Пойдемте все вместе!

Он быстро зашагал по направлению к большому каштану. Подойдя ближе, мы разом узнали Сама, одного из наших охотников, лежащего на спине; он был мертв; в груди у него зияла большая широкая рана, нанесенная ножом; и с него также был снят скальп.

Все мы были потрясены этим зрелищем. Только один Сускезус оставался невозмутим; по-видимому, он этого ожидал. Осмотрев труп, он с уверенностью сказал: «Он был убит в эту ночь!»

Это было чрезвычайно важно установить; то, что он был убит несколько часов тому назад, говорило, что мы в сравнительной безопасности, потому что индейцы очень редко остаются долго на тех местах, где совершили свое кровавое дело; обыкновенно же, покончив с таким делом в одном месте, они сейчас же идут дальше, подобно тому как проносится над землей ураган. Гурт и тут, не теряя времени, увидел яму, образовавшуюся вследствие того, что большое старое дерево выворотило с корнем. Он отнес в эту яму покойного, завалил яму землей, в чем все мы ему помогали, и в несколько минут тело Сама было погребено. На свежую могилу общими силами навалили тяжелый древесный ствол для защиты от хищников и, прочитав над могилой коротенькую молитву, тронулись дальше.

— Как видите, друзья, — сказал Гурт, — смерть приходит без предупреждения! Несомненно, индейцы прошли здесь, и потому мы должны охранять друг друга, как овчарка своих овец. Будем помнить, что жизнь ненадежная вещь, а смерть — дело верное! Сам, быть может, всего на несколько дней опередил нас; будем же все готовы отдать последний отчет.

— Гурон сделал это недаром, — заметил Сускезус. — Видели вы разницу? Сама они не распяли, не мучили, а просто убили честным ударом в грудь!

— Да, но почему? Быть может, негр раздражил их?

— Мускеруск — великий вождь; спина у него горит от ударов! Я его знаю; он не любит хлыста! Ни один индеец не любит, не терпит! Ни один…

— Так ты думаешь, Бесслед, что бывший пленник Джепа приложил к этому руку? И что военная тропа так же открыта и для личной мести, как и для общественных интересов всего племени?.. Что гурон преследует нас и охотится за нами не столько ради добычи скальпов, сколько ради того, чтобы отомстить за рубцы на спине?

— Несомненно! Три лодки переправились через озеро! Это Мускеруск, я его знаю! Он не будет спать, пока не заживет его спина. Вы видели, что он сделал с негром? А бледнолицего он просто убил, чтобы взять его скальп!

— Так ты думаешь, что столь жестокая участь постигла Петера только потому, что он был негром, и за то, что другой негр побил гурона?

— Да! И это справедливо! Это полезно для его спины, ей стало легче! Повесить негра очень полезно для спины. Джеп это рано или поздно увидит!

Но Джеп был смел, как никто другой, и запугать его было положительно невозможно. Однако на этот раз я заметил, что чернокожее лицо его посерело, как это бывает в сильные морозы. Очевидно, слова Бесследа произвели на него впечатление, и он понял, что ему следует постоянно быть настороже.

— Надеюсь, мистер Корни, что вы не верите ни единому слову из того, что говорит этот индеец? — обратился он ко мне.

— Напротив, Джеп, я ему вполне верю и говорю тебе: будь осторожен! Ведь если тебе случится попасть в руки твоему приятелю Мускеруску, то с тобой поступят еще хуже, чем с Петером! Пусть же это послужит тебе уроком обращаться мягче с твоими пленниками!

— Да много ли я его попорол? Ведь чуточку только! И случай был такой удобный: спина голая на глазах, веревка готовая в руках. Да после всей этой борьбы с ним и сердце еще не успело отойти!

— Да что пользы теперь говорить об этом! Что сделано, то сделано! Теперь этому делу ничем не поможешь; только помни, что если мы попадемся им в руки, они хорошенько с нами рассчитаются, а тебе не видать пощады!

Разговаривая таким образом, мы незаметно отошли приблизительно на две мили от того места, где похоронили бедного Сама, когда онондаго, поднявшись первым на небольшой холм, замахал рукой, давая нам понять, что опять сделал какое-то открытие. На этот раз, судя по его жесту, можно было предположить скорее хорошее, чем ужасное. Так как он при этом остановился, то мы вскоре подошли к нему и тогда увидели то, что он увидел раньше нас.

От того места, где мы стояли, земля спускалась пологим склоном вниз, и так как деревья здесь были очень высокие, а стволы гладкие, без нижних ветвей, то ничто не мешало глазу видеть далеко вперед. Быстрый ручеек сбегал вниз с горы, вытекая из небольшой скалы, а внизу у ручья, расположившись полукругом, сидели Траверс и его два помощника и, по-видимому, ужинали или только что отужинали, так как перед ними еще лежали остатки пиши, а Том, другой наш охотник, сопровождавший их, лежал немного поодаль.

— Слава Богу, — сказал Гурт, — здесь не было даже и переполоха; их не потревожили. Мы поспели вовремя, чтобы предупредить об опасности! Я крикну им сейчас.

— Не кричите, — поспешил остановить его Сускезус, — шум ни к чему хорошему не ведет. Подойдите совсем близко и говорите шепотом!

Так как совет этот был разумный, то мы пошли все вместе к их бивуаку. Но вдруг мне бросилось в глаза, что все они были совершенно неподвижны, и жуткое чувство овладело мной. Страшное подозрение мелькнуло в моем мозгу, но ужас, охвативший меня в тот момент, когда мы подошли к группе, и их мертвенно-бледные лица, их остановившийся взгляд сказали нам, что перед нами не живые товарищи, а мертвецы, — был не меньше от смутного предчувствия.

— Боже правый! — воскликнул Гурт. — Мы пришли слишком поздно!

Только одного Прыгуна нигде не было; его одного мы еще не успели разыскать.

Все эти несчастные были убиты из ружья, и па этот раз я впервые заподозрил в предательстве Прыгуна и, не задумываясь, высказал свое подозрение товарищам.

— Ошибаетесь, — сказал Сускезус с уверенностью. — Прыгун бедный индеец, это правда! Прыгун любит ром, но он не продает друзей. Мускеруск — тот воин, который мстит за себя, а Прыгун любит ром, но он хороший индеец.

Но где же он сам? Из всех оставленных нами здесь людей его одного мы не могли доискаться. Мы повсюду искали его тело, но его нигде не было. Сускезус произвел тщательный осмотр трупов и местности и заявил, что землемер и его товарищи убиты всего три или четыре часа тому назад и что злодеи, убившие их, ушли отсюда не более получаса тому назад.

Мы поспешили похоронить Траверса, его двух помощников и Тома близ ручья, в небольшой пещерке, которая образовалась здесь сама собой. При этом мы убедились, что оружие, заряды, компас и другие вещи, находившиеся в карманах несчастных, были унесены, и хотя индейцы вообще очень редко бывают ворами, но все, что они находят на убитом враге, считают своей законной собственностью и в этом ничем не отличаются от солдат цивилизованных народов. Платья, чертежей и записок Траверса они не тронули, так как эти вещи были им совершенно не нужны.