Сергей Пилипенко - Два звонка до войны

• Название: Два звонка до войны
• Автор: Сергей Пилипенко
• Жанр: Альтернативная история

Книга познакомит читателя с одним из главных достижений советской разведки. Укажет на истинные причины войны, представляя внутренние портреты лидеров Германии и СССР, а также освещая их личные замыслы. Она же расскажет об инсценировке смерти Гитлера и его жизни после войны. Очень хорошо раскрыта личность Сталина, и установлены причины репрессий. В целом, произведение широко представляет малоизвестные детали прошлого, которые в настоящее время будут интересны всем без исключения.

---

– Но это все хорошо, – думалось ему дальше, – но позвольте узнать, для чего она так рьяно ломает комедию или ведет свою игру. Может, она просто тренируется? – неожиданно пришло ему в голову решение, от которого он сам внезапно опешил, обретая, очевидно, точно такое же выражение лица, как и у его спутницы.

– Так вот оно в чем дело, черт возьми. Нашла время поупражняться. Точно, все способы, как на тренировке в лагере сбора, прошла. Остается только один. Интересно, им воспользуется или оставит все, как есть до следующего раза. Ну, чертовка, вот я тебе сейчас задам.

Что-то в ее поведении по-настоящему разозлило сейчас Молчуна, и он решил, во что бы ни стало, вывести ее на чистую воду. Правда, что делать потом со всем этим, он пока не знал, а потому принял единственно верное решение для самого себя, просто посмотреть, как будет развиваться ситуация дальше.

Времени было еще вполне достаточно для того, чтобы расставить все точки над «и» и как следует подчистить хвосты, если они были на самом деле.

Глава 2 Мосты

Гитлер, словно сумасшедший, носился по своему кабинету, а в округе него стоявшие подчиненные то и дело сторонились от его стремительных проходов.

Не хватало еще, чтобы фюрер, действительно, на кого-то наткнувшись, лично обратил внимание на него, и вполне естественно затем обратил весь присутствующий в нем гнев.

Это была самая жестокая порка, если так можно было сказать о самых высоких чинах, которые присутствовали на совещании.

Как и положено, с целыми портфелями документов в руках и по стойке смирно здесь находились все ответственные лица Третьего рейха, судьба которых напрямую зависела от принимаемых Гитлером решений.

И хотя само по себе помещение рейхсканцелярии было огромным, все же места в ней по-своему недоставало.

Генералы и адмиралы, можно сказать, толпились здесь небольшими группами, в большей части разделяющимися между собой либо по признаку родов войск, либо по отношению к какому-нибудь ведомству.

На минуту остановившись, фюрер смахнул пот со лба, вытерев его платком, и щелчком головы отбросил в сторону свою челку, постоянно свисающую на глаза и, казалось бы, мешающую во всем.

Но так могло казаться только самим подчиненным.

С его же личной стороны, как это не показалось бы странным, это была наилучшая маскировка, которая позволяла наблюдать уже ему самому за всеми, кто присутствовал в зале, и даже отчасти за повсюду расположенной охраной, которая на время таких собраний застывала, словно скала, и, можно, сказать не проявляла себя ничем.

Гитлер не слыл особо жестоким человеком по отношению к своим, но и расслабляться не давал никому.

Очевидно, сказывалось его ефрейторское прошлое, когда еще, будучи в кайзеровской армии, он командовал всего несколькими солдатами, за которых то и дело получал втык от своего непосредственного фельдфебеля.

Потому, дисциплину фюрер любил и соблюдал в точности, как ее же привили ему еще в молодости.

Даже своеобразные движения во многом напоминали те давно ушедшие в небытие годы, когда он торчал в окопе и неизменно отмахивался от окопных вшей.

Своеобразно, то была происходящая, время от времени, встряска его организма, приученного лишь к тому, чтобы освободиться хоть на какой-то период от кучи надоедливых паразитов.

Никто, естественно, не придавал тому именно такого значения, и всем почему-то казалось, что просто он сам по себе такой импульсивный или по-особому гиперстатический, как однажды сказал ему какой-то немецкий профессор, имя и фамилию которого он сам забыл уже давно, а вспоминать прошлое, как всегда, было неприятно даже для него самого.

Но так записали в его личном деле и, возможно, потому все и поверили тому написанному, совсем не придавая ему значения, а просто воспринимая все, как этакую чудаковатость самого фюрера.

Наблюдая за всеми исподлобья, Гитлер оказывал на некоторых своеобразное влияние, отчего порой случались казусы, и какой-либо генерал, то и дело, падал в обморок.

Фюрера, конечно же, все это бесило, и он во всю топал ногами и кричал, чтобы ему неизменно подавали только молодых генералов, крепких здоровьем и готовых идти в бой, как он говорил, вместе с ним.

Но все же иногда прокатывались и молодые, и уже затем Гитлер сам приходил на помощь, помогая им подняться и несколько восторженно при этом говоря:

– Они падают от моей внутренней силы. Я великий идеолог Германии. Я ее вождь. Во мне собраны самые сильные черты немецкого народа, и я их воплощаю в жизнь. Меня не победить злой пулей или снарядом. Я выражаю в своем роде бессмертие. И вы все должны верить тому. И вот вам вполне естественное подтверждение.

Спустя время, лично сам фюрер приводил в чувство упавшего во временное беспамятство человека, и это действительно повергало в шок даже самых стойких из них и мало верящих всей этой баснословной чепухе, которую он им преподносил.

Но все же сила в нем какая-то была, и это признавали многие, но все же признать ее, как какую-то вполне естественную величину, не хотели, да и не имели по-настоящему права, как с точки зрения науки, так и простого обычно существующего в общей среде мнения.

Потому, все сводилось к вполне естественному и оправданному самим временем перенапряжению, в результате которого и наблюдались частичные обмороки уставших от своей службы людей.

Зачастую, сам фюрер отправлял таких людей на отдых, и не жалел действительно для них ничего, выделяя где-либо исключительно хорошие места и вознаграждая, конечно же, материально.

– Пусть, чувствуют заботу фюрера. Они – солдаты Германии. Они завоюют нам мир. Мы им обязаны всему. А потому, честь им и хвала, и пускай набираются побыстрее сил.

Естественно, чувствуя такую поддержку со стороны своего руководства, каждый такой генерал или бывало даже обычный солдат свято был предан самому фюреру, ибо на тот момент в его понимании тот был, чуть ли не единственным их всех окружающих людей, который реально оказал помощь и при этом не ограничился лишь какими-то словесного характера признаниями или навешанными на грудь побрякушками, в виде медалей и орденов.

Хотя Гитлер, несомненно, награждал и этим, демонстрируя периодически всю свою искреннюю любовь к военно образованному человеку.

Так он именовал всех без исключения военнослужащих, включая сюда и обычных рядовых существующего на тот период вермахта.

Возможно, за этим стояла его личная проблема какой-то общей неудовлетворенности в деле признания всех его заслуг за годы первой мировой войны, а возможно, он просто сам хотел видеть в них именно такое отражение им собственноручно построенной действительности.

То, что Германия на то время представляла собой единый во всем воинский контингент, не вызывало сомнения ни у кого.

Даже промышленники носили военную форму и отвечали за все по-военному, невзирая на то, что в самой армии, как правило, не служили и имели о ней весьма поверхностное представление.

Но самого Гитлера это не смущало, и в случае какой-либо провинности, он запросто мог отправить любого на фронт или просто в какие-нибудь тыловые подразделения для сбора опыта военной службы и оттачивания величины исполнения вышестоящих приказов.

В целом фюрер по большинству действовал и принимал решения, исходя из своих личных соображений, или из того, как он сам понимал саму суть исполнения, чьего бы там ни было, приказа уже в годы своей молодости.

Собственно, на этом и строилась так называемая дисциплина в немецкой армии, которая оттачивалась годами неуемного наблюдения со стороны самого вождя.

Если кто-то думает, что в той прежней или кайзеровской армии было нечто подобное, то несколько ошибается.

Там присутствовала так называемая палочная дисциплина, доставшаяся во многом всем немцам от предков и передающаяся из поколения в поколение.

В гитлеровской же армии она была практически исключена, так как сам Гитлер не воспринимал подобную позицию, как истинно законную меру принуждения именно в той сфере, где повсюду присутствовало оружие и вполне естественно оно могло в любой момент выстрелить обратно.

То есть, уже не по врагу, а самому начальнику, отдавшему распоряжение подвергнуть палочному или другого рода наказанию.

Потому, Гитлер отказался от типично немецкого подхода к делу и взял решительный курс на выравнивание всех прав военнослужащих от рядового до генерала, и ввел личную ответственность, как за неисполнение приказа, так и за своеобразное превышение служебных полномочий со стороны вышестоящего командования.

Он всех обозначил солдатами и благодаря именно этой мере своей предосторожности избежал многих так называемых армейских переворотов.

Солдаты уважали его, а офицеры беспрекословно подчинялись и соответственно побаивались. Ведь никто не знал точно, что может выкинуть в любой момент бывший ефрейтор, несомненно, так им и оставшимся в истинном понимании самих этих людей.