В. Тао - Роуд-муви

• Название: Роуд-муви
• Автор: В. Тао
• Издательство: ЛитагентРидеро78ecf724-fc53-11e3-871d-0025905a0812
• Жанр: Религия

«Роуд-муви». Дружелюбная книга, полная юмора и самоиронии. Дефиниции беспомощны в такой ситуации: лузеры и патимейкеры, вэйперы и Optimus Gang – герои множатся, не ограничиваясь мирозданием, словно божества – прекрасные и почти невинные. Оставаясь собой, автор легко обходится с элементами биографии, посмеиваясь над правилами и искусственным интеллектом – здесь и сейчас. «Прошлого нет, а будущее это сбывшаяся куча барахла. И всё».

---

Роуд-муви В. Тао

Дизайнер обложки Виктор Тао

Фотограф Виктор Тао

© В. Тао, 2017

© Виктор Тао, дизайн обложки, 2017

© Виктор Тао, фотографии, 2017

ISBN 978-5-4485-5767-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

ДЕМОНЫ ЭБОЛА

Road movie

колыбельная для России —

одинокая как свеча, полупьяная как молитва —

агнцы в законе под волчьими звездами,

с такими же лицами как у нас – да хранит тебя

смерть, сердце Иисуса сгорающее на Вудстоке

вечный огонь в смуглых душах язычников,

шахидов под кайфом… звезды безумия в зарослях

ангелов, топ-модели в татуировках – слоняюсь

по улицам в пустыне граффити – день-эфиоп

в полусне тревоги, нежное время в бронзовой

дикости

колышется зной, шершень, рассекая шуршащую

степь: изнеженный трип в безмолвии ветра,

крылья распятые в матрице – как земля, как жизнь —

в траве печали утонув по плечи

сияли дни беззвездностью измерений!

перешептывались с тишиной сияющими пушинками

В амфетамине улочек…

В амфетамине улочек —

помятый как сигарета, худой как Лу Рид.

Слоняюсь среди рахитичной архитектуры,

с расточительной роскошью боли:

это раздражает… Святой Петербург —

пугливый словно невинность,

затхлый как аромат наркомании.

Классические силуэты мажут

дуновения косметикой непорочности:

веду себя как проститутка —

но ничего поделать не могу

Ночь. Улица. Фонарь. Ап… —

как послушные псы возвращаются воины

…скрипят полозья в аспирине ночи:

склейка за склейкой помаргивает

экран, увозящий воспоминания —

раскручивается фракталом,

шепчет в самое ухо —

лишь сила духа отливает

тоской дважды вышедшей

из-под сознания

…дружелюбный асфальт,

струйки страха стекающие по подбородку…

в мазуте воздуха полно тепла и хаоса:

голуби кочующие по тротуарам,

свингующие леди Лондона

в толчее развлечений…

в жимолость укутываю плечи,

страшно не танцевальные

у тебя глаза

прости

изгиб канала распятый смертью:

голый как солнце, красивый как трансвестит

Обнимал нежно как друга.

Целовал в мертвую морду.

Убийца бокс-офиса

Солнце сжигает поля.

Орлам скармливают печень.

Звук хлопка одной ладони на щеке Иисуса…

прозрел в кабаке, на пятой порции – старый байкер,

оттянувшийся в шоу: она сбивает с прицела

своей красотой. Я, конечно, ей вру, иногда,

обещая бессмертие – старый добрый

трюк…

Красные облака над карьером. Красные глаза

саамских духов «караулящих нас в поисках вмазки».

Тебя звали Евфрат, пыльным безмолвием

захолустья…

Лотос улегшийся в ногах, расцветающий в голове:

плавится солнце от счастья …топтался в тесной

прихожей, отдирая слипшиеся сигареты…

Последние известия из будущего —

головы нечем прикрыть на ветру отчаяния

…звери толпились на пляже,

оказались залежами прибоя:

видел их как призраков ночи влюбленных

в шепот. Ничем не заслужил это

В тесных сновидениях томится лето…

сидели с сигаретой на берегу —

перешептывались с волнами, перемигивались с…

перед смертью-красоткой: слегка тронутые ее

сиянием Одно крыло на двоих. Одна молния,

сжегшая.

Старая «Лада» шуршит обивкой, помешивая

сквозняк. Треск стрекоз… думаешь спасти свою

задницу в огне, сжигающем жизнь, словно

сухую солому: этот старый механизм,

который они зовут Богом

ребенок в пустыне, вечный ветер

в поисках второй щеки

Каталина глотает янтарь…

Каталина глотает янтарь – закат удлиняет

наши машины! Лишенные времени – голливудские

недотроги: сущности менялись местами с хайвэем —

одиночества хоть залейся! Банкоматы пропахли

деревьями, счастьем.

Бараньи берега, луга… Стовёдерное море.

Молодая луна сутулостью отдавала в скулы: отливают

тоской доспехи. Чайки под жадным мостом

ныряют в заразную воду

Треснувшая спичка. Тюфяк: в зеркалах сияет

запаянное солнце. Эпоха рождает евнухов: время

заканчивается – жизнь растет в цене.

Ветер умер в шорохе аллей – в агрессии

улиц, голубей заваленных счастьем. Бикини реклам…

в компьютерных сумерках красотки снимают

дальнобойщиков – свободный доступ

на пороге гор

Призраки меланхолии

О. Veresk

– Вечер перестает быть дешевым.

Сожгла мне кармы на тысячу баксов,

обесценила зеленый. Это вдохновляет: будет

за что платить.

Вечер выжженный из теплого воздуха.

В сквере… слоняются готы свежие как траур:

грязь под ногтями, пылающий внедорожник

в пыли… мы похожи на города

в памяти землетрясений —

инвалидные коляски

для ангелов.

Два желания, две капли крови

на ступенях: нас нашли в марихуане, детка…

кредитные карты полные любви и денег, пустые

тележки у супермаркета:

будущее это опоздавшее время —

самый дешевый маршрут

по городу.

теснятся такси, ангелы

легкие как сигарета пытаются нас обольстить —

забьем на эту красотку, прикинемся, во что

попало: будущее гарантировано

Производителем!

…бриз растаскивал негу по пляжу,

играл волосами словно песком. Равнодушны

к зонтикам кофеен, пластиковым стульям

на тротуаре… круизный лайнер

респектабельный как улыбка!

показали язык утопающему!

Безмолвие самолетов…

безмолвие самолетов охватывает

голову, тормозит полет – город обламывает

совершенством всеобщей памяти.

Механическая эротика. Механическое

волшебство – получили известие

о своем рождении…

соломенный ангел – когда-нибудь

встретимся на жарких улицах:

«корвет» 89-го года, птицы

творят чудеса в Ханчжоу

смерть

шмель гудит, обживая пространство

Увел ее от блюза…

Увел ее от блюза. Увел от рока.

Курс бакса один на двоих. Птицы не покинули нас – жаль… Нас подталкивают к рождению, засыпают косметикой золотые поля —

это не я в никотине сумерек, у стены

Чувства травят нас, ты просто подвернулась под руку на этом солнечном паркуре. Месяц сомкнулся в объятиях, сияет память как крематорий. Прожекторы сбрасывают музыку на два одинаковых танцпола: есть только мы и время убегающее из наших карманов. Что бы ни случилось, нас спасут! Мы в ауте, признайся!

Разобранный на запчасти день уносится нах…: будет питать нас. На углу возле булочной пристает Гришковец с собакой, Гребенщиков с пудом соли. Это кажется фейком, изменой – за парой глотков и одним косяком – Он просто протягивает нам руку во всех ситуациях, помогает выплыть

арафатка болтающаяся на шее – город это ландшафт изменяемый нашими желаниями: у собак пять пар глаз, все на нас! Тебе чертовски идет эта улыбка – не хватает везения! Могу довести тебя до драгоценной планеты Оргазма, даже не задумываясь над этим. Словно начался исход в св. Грааль

одни в хрустальных чувствах

если вы откроете сердца, вы нас увидите

Блюзовые полутона

Блюзовые полутона / исковерканные машины:

магия отслаивается как старая краска с окон.

Агнцы совершенные как забвение —

прицелы сбились, нашаривая рай.

Мальчик мой, скоро ты станешь

ангелом

…стрекот вертолетов режет память —

фантомы высаживаются, захватывают воображение:

ставят к стенке. Пуля застрявшая в позвоночнике —

радуга или боль превратили этот мир в откровение

ангелы отходят, стягивают

маски: самолетик продолжает падать —

окутанный волшебством радиостанций

пробуждение прекрасно как утренняя почта

Городские кочевники

В Карелии лето тлеет монетой, молчание длится в бессловной лени.

Полдень онлайн, суши-мания в городе…

ношу черные очки-колючки – верный мистраль на автопилоте: если бы я был в тебя влюблён,

я бы начинал не с цветов…

Безделье пробует наши чувства на вкус…

С Линой, у «Deja Vu»: треплемся, проветривая тени.

Малхолланд Драйв в горячих автопокрышках,

в лиловом мареве над проспектом – лето сводит с нашей вечностью счеты:

наше будущее еще не обеспечено кредитами! остаемся здесь, с прокуренными

подругами, худшими стрип-барами Северо-Запада

Перекрестки в нафталине пыли, пятнах бензина…

чувства увядают в инсталляции города, на тротуарах новые лотки…

измазал туфли в глине – икона стиля вылетевшая в астрал: кровь вампиров пропитывает трип…