Владимир Гораль - Марш Кригсмарине

• Название: Марш Кригсмарине
• Автор: Владимир Гораль
• Жанр: О войне
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-00039-622-3

Главному герою повести «Марш Кригсмарине» корветтен-капитану Отто фон Шторму не понаслышке знакомо понятие чести германского офицера. Среди воспитанных на «идеалах национал-социализма» молодых командиров боевых субмарин он – «белая ворона», а значит – не миновать ему смертельных врагов среди сослуживцев. Отто фон Шторму предстоит пройти через моря и океаны, сражения и приключения. Он, теряя друзей и любимых, пытается отыскать свою Правду, которая важнее, чем жизнь и выше, чем воинский долг.

---

Мадам Жюли горестно покачала седой головой:

– О мсье Эдмон, мсье Эдмон! – И, спохватившись, прижала руку к дряблой груди: – Ах, простите, господин офицер!

Я безнадёжно махнул рукой:

– Что уж теперь, называйте, как привыкли… – И налил ей ещё коньяку. Старуха выпила вторую рюмку по-крестьянски, как и в первый раз – залпом.

– На свете слишком много подлости, вот что я вам скажу, господин офицер Эдмон… Как морского песка в треснутой устричной раковине. До этого дня все любили малышку Веру, она всегда всех очаровывала своими ласковыми глазами. Но тут, мсье офицер, все, все знакомые разом отвернулись от неё. Шипели в спину разные гадости, мальчишки исподтишка кидали в неё разную дрянь, стоило ей отвернуться. В глаза ей, разумеется, никто ничего не говорил. Продавцы в лавках просто смотрели сквозь неё, будто она стеклянная, а когда она обращалась к ним, внезапно ещё и заболевали глухотой. Так продолжалось около месяца. Последнюю неделю она перестала выходить из дома. Я приносила ей продукты, но она к ним не прикасалась, такая тоска её одолевала. Вы думаете, герр Эдмон, что до этого шумного визита ваших сослуживцев кто-нибудь из знакомых Веры не знал, что она вышла замуж за немецкого офицера? Все знали! Это не тайна исповеди, и венчавший вас святой отец не был обязан свято хранить её. Но все делали вид, что не знают, пока не заявились ваши коллеги. Просто тайное стало явным, а этого люди не прощают. Как говорил мой покойный папа: «Нельзя будить спящую собаку! Кради, но не попадайся! Прелюбодействуй, но не дай уличить себя! Лги, но делай это красиво!» И ещё он говорил: «Люди простят всё, кроме голой правды. В нашем ханжеском мире так заведено от века». Однажды малышка Вера не открыла мне дверь, и я воспользовалась запасным ключом, чтобы войти. Бедняжка лежала на полу без сознания. В оконном стекле зияла большая дыра, на полу валялась окровавленная тряпка, а в ней камень и пропавший накануне, убитый двухнедельный котёнок Веры. Какие-то мерзавцы оторвали ему голову, да так, что наружу торчали белые нитки сухожилий. Ещё там была скомканная записка: «Рожай скорее, проклятая сука!» Я вызвала врачей, её увезли в больницу, а через два дня она умерла… как сказали – от анемии.

Старушка закрыла лицо морщинистыми, в голубых вздувшихся венах руками и принялась тихо всхлипывать, а я ушёл, не затворив дверей. Ушёл прочь из этого места, где был когда-то счастлив. Или мне всё это приснилось?

Глава 6 Живые талисманы гросс-адмирала

Я собирался не просто убить, я хотел уничтожить этого мерзавца! Вот только не было у меня талантов, необходимых для изощрённой мести – Бог не дал. Зато у моего врага подобных дарований было в избытке. Впервые довелось мне встретиться с Гюнтом Прусом ещё год назад. Произошло это в Берлине на церемонии награждения лучших командиров U-ботов Кригсмарине. Два десятка моряков, героев Рейха награждал Рыцарскими и Железными крестами не кто-нибудь, а сам гросс-адмирал Дёниц[23]. Перископ, так прозвали моряки Дёница за долговязость, длинную шею и маленькую голову, вручил мне Дубовые листья к Рыцарскому кресту. После церемонии, во время праздничного фуршета с шампанским, гросс-адмирал удостоил меня личной короткой беседой. Его, как опытного подводника, интересовали особенности скрытных действий подводных лодок в удаленных районах. В какой-то момент Дёниц неожиданно прервал беседу и подозвал находившегося неподалёку небольшого роста рыжего обер-лейтенанта цур зее[24]. Его по-юношески тощую шею, обтянутую накрахмаленным белоснежным воротником, украшал новенький Железный крест[25] первого класса на чёрно-белой орденской ленте.

У обера было неприятное, с грубыми чертами лицо и непропорционально тяжёлый подбородок. Командующий представил нас друг другу, и мы обменялись рукопожатием. Несколько минут Дёниц расхваливал молодого офицера, живописуя его ратные подвиги. О том, как юный лейтенант цур зее Гюнтер Прус в бою отважно принял на себя командование У-ботом, заменив убитого командира и раненого старшего офицера. Мало того, Гюнт в том сражении ещё и умудрился торпедировать вражеский корабль. За этот подвиг Прус был награждён «Железным крестом» второго класса, а уже через пару месяцев, будучи самым молодым из командиров У-ботов во всём Кригсмарине, в своём первом боевом походе потопил девять. «Вы слышите, господа, – Дёниц повысил голос, обращаясь ко всем собравшимся, – девять вражеских кораблей и судов!»

Перископ доверительно поведал мне, что если чутьё его не подводит, то перед нами стоит будущий адмирал, надежда и гордость Рейха и фюрера. Чёрт его ведает, возможно, шампанское тогда ударило в гросс-адмиральскую миниатюрную голову. Дёниц, поставив пустой бокал на поднос официанта, возложил на наши плечи руки с отливающим золотом шевронами на обшлагах кителя, и торжественно заявил:

– Я хочу, чтобы вы, два доблестных моряка, герои Рейха, стали настоящими преданными друзьями. А вы, Отто, как старший товарищ, должны стать наставником Гюнта. Я верю, что ваш опыт, ваше боевое мастерство поможет нашему молодому герою стать настоящим матёрым вожаком одной из самых удачливых «волчьих стай»

Северной Атлантики! – как и подобает, торжественно закончил он свой спич.

Подняв новый бокал трофейного «Дом Периньона»[26], командующий германским подводным флотом провозгласил: «Господа, Фатерлянд ждёт от вас новых подвигов. На вас смотрит великая Германия, на вас смотрит сам фюрер!»

Вскоре свежий кавалер Железного креста первой степени и новоиспечённый капитан-лейтенант Гюнтер Прус был переведён в Сен-Мало в нашу флотилию У-ботов. Я честно попытался выполнить пожелания уважаемого мной Перископа. Пригласив Пруса к себе на лодку, я предложил дать ему несколько уроков по теории боевого маневрирования и приёмам ухода от серий глубинных бомб. Я делал над собой усилие, когда старался быть любезным в разговоре с Гюнтером. Этот человек с самого начала не нравился мне. Хотя надо отдать ему должное, Прус был кем угодно, но только не дураком и не трусом. Выслушав моё вежливое предложение, он ухмыльнулся в своей вызывающей манере и, по-волчьи показав левый клык, заметил:

– Знаете, Отто, у меня своя тактика в бою. Плевать я хотел на все высоколобые теории с их алгебраической абракадаброй. Формулы нужны, когда работаешь в тиши кабинета. Я жонглировал интегралами, когда занимался кораблестроением. Когда же я выхожу в море, у меня отрастают жабры. Я превращаюсь в самое поразительное и прекрасное творение океана – большую хищную акулу. Как это? Да вот так! Просто я и моя лодка с командой становимся одним целым. Я голова с жадной пастью. Мои люди и послушное им железо У-бота – всё повинуется импульсам моего разума, древнего сознания морской рептилии. Сознание это кричит, орёт и требует лишь одного: «Жрать!» Я не жертва, а охотник, и мне некогда совершать сложные маневры. Ведь если я не сожру кого-нибудь в ближайшее время, то моё нутро начнёт переваривать самоё себя. И знаете, Отто, я всегда нахожу себе еду. Я удачливая акула. Я всегда буду жрать и расти! Расти и жрать! – И Гюнт Прус зашёлся своим фирменным скрипучим смехом.

Наверное, если бы акулы и крокодилы умели смеяться, то делали бы это именно таким бесподобным по выразительности манером.

Тот день, когда я узнал, что подлодка Пруса U-666 вечером возвращается на базу, я помню плохо. Меня одолевала нервная лихорадка. Солёная, с железным привкусом крови ненависть затопила душу, как отсек субмарины с безнадёжной пробоиной, а здравый рассудок захлебнулся в этой зоне смерти, не успев побороться за живучесть. Я вошёл в помещение клуба подводников, прямо в зал, не снимая плаща. Сознание будто расщепилось, и какая-то его часть наблюдала за всем происходящим со стороны. Капли дождевой воды стекали по чёрной коже моего командирского реглана. Гюнт, уже порядком набравшийся, сидел, словно голливудская кинозвезда, в окружении поклонников из числа молодых офицеров, а также уютно примостившихся у них на коленях клубных шлюх. Судя по взрывам молодецкого хохота и женским визгам, этой компании было весело. Когда я приблизился к ним, смех и визги мгновенно стихли, и уже во всём переполненном зале наступил тот род тишины, который пошло именуют зловещим. Вынув из кармана плаща свой девятимиллиметровый маузер, я с силой вдавил его дуло в усыпанный рыжими веснушками лоб. В отличие от всех окружающих, которые превратились в снежноликие изваяния, Гюнт в лице совершенно не изменился.

– Ну что же вы, граф? – чуть ли не сдерживая зевоту, лениво процедил он сквозь зубы с зажатой в них папиросой. – Решили стрелять, так стреляйте. Он вынул изо рта погасший окурок и левой рукой раздавил его в пепельнице. Дуло моего маузера по прежнему было плотно прижато к его лбу однако это не помешало Гюнтеру закончить свою, возможно, последнюю тираду: – Только учтите, дорогой корветтен-капитан[27]. Выглядеть после такого выстрела вы будете, как бестолковый помощник мясника. Весь с ног до головы в крови и мозгах. Мне-то, конечно, всё равно, но моим приятелям вряд ли этот пурпурный фейерверк придётся по вкусу.