Владимир Гораль - Марш Кригсмарине

• Название: Марш Кригсмарине
• Автор: Владимир Гораль
• Жанр: О войне
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-00039-622-3

Главному герою повести «Марш Кригсмарине» корветтен-капитану Отто фон Шторму не понаслышке знакомо понятие чести германского офицера. Среди воспитанных на «идеалах национал-социализма» молодых командиров боевых субмарин он – «белая ворона», а значит – не миновать ему смертельных врагов среди сослуживцев. Отто фон Шторму предстоит пройти через моря и океаны, сражения и приключения. Он, теряя друзей и любимых, пытается отыскать свою Правду, которая важнее, чем жизнь и выше, чем воинский долг.

---

Помню, как в ранней юности ночами напролёт я зачитывался «Графом Монте-Кристо» и мне даже в голову не приходило, что этот благородный граф-мститель по факту самозванец и никакой не граф… а вот я действительно граф по рождению. В нашей семье совершенно не кичились своей голубой кровью, а мой отец так и вовсе относился к этому факту с юмором, как к забавному курьёзу. В дружеской компании своих приятелей, моряков с торговых судов акционерного общества HAPAG[8], приписанных к Кенигсбергу, отец любил порассказать забавные анекдоты о своих славных предках, предводителях псов-рыцарей, которые, как он утверждал, получили своё прозвище благодаря густопсовым ароматам, разносившимся из недр тяжёлых доспехов. Это амбре за версту упреждало неприятеля о приближении закованного в броню отряда. Таким образом, неприятель был заранее деморализован и предпочитал спасаться бегством, не рискуя сближаться со смертельно ароматным противником, дабы не погибнуть в бою от удушья. Из этого следует, что химическое оружие рыцари Тевтонского ордена начали применять за семьсот лет до газовой атаки у Ипра.

В первую мировую отец служил в Кайзерлихмарине[9]на У-боте в чине лейтенанта и принимал участие в «неограниченной подводной войне» против торгового флота стран «Антанты»[10]. Ему повезло не только остаться в живых, но и стяжать воинскую славу. Потому как служил он под началом Отто Виддегена[11], командира легендарной U-9, в сентябре 1914 потопившей в одном бою три броненосных крейсера королевского флота Великобритании. На дно Атлантики отправились почти полторы тысячи английских военных моряков. Меня, своего первенца и единственного сына, отец назвал в честь славного моряка Отто, своего командира и моего крёстного отца. Это родство и предопределило всю мою дальнейшую судьбу. В начале первой мировой войны никто, ни мы, немцы, ни Антанта не понимали, насколько серьёзным оружием является подводный флот. У-боты были технической новинкой, и их перспективная мощь была понятна лишь их создателям. Они и убедили правительство кайзера Вильгельма начать их производство. Так что до 1915 года ни один военно-морской флот мира не имел эффективной защиты от боевых субмарин, и только после урока, который Виддеген преподал англичанам, что-то поменялось. Самым эффективным противолодочным средством стало передвижение торговых судов и транспортов в составе морских конвоев, под охраной военных кораблей.

Мой крёстный отец был для меня кумиром долгие годы, пока я сам не стал командиром боевой подлодки. Я вдруг осмыслил, что в героическом сражении Отто Виддегена с тремя броненосными англичанами не всё так славно, как мне казалось в юности. Виддеген потопил первый крейсер и два других застопорили ход, решив, что их товарищ подорвался на мине. Отто торпедировал неподвижные мишени – беззащитные, лежащие в дрейфе корабли, экипажи которых были заняты спасательными операциями. Война есть война, и признаюсь, я на его месте вряд ли поступил бы иначе, только вот гордится такой победой вряд ли имело бы смысл. Я бы посчитал это рутинной боевой работой, не приносящей особой радости, все равно как азартному охотнику пристрелить больного, не способного к достойной защите зверя. Ну впрочем, таково моё личное восприятие.

Все эти мысли посетили меня за самым, что ни на есть, графским занятием. Я с любопытством, но без особых эмоций, перебирал содержимое найденного мной в древнем колодце клада. Мне пришлось потратить неделю, пока я не перенёс эти центнеры серебра и десятки килограммов золота в более удобное для себя место. Сохранились отделанные резной костью рукояти мечей и кинжалов, а также драгоценные части украшений щитов и доспехов. Железо превратилось в ржавую труху, и остались лишь детали орнамента из благородных металлов и драгоценных камней. Монеты попадались тоже весьма интересные. К примеру, я насчитал более сотни с профилем мужчины в остроконечном колпаке и с необычной бородой, заплетённой в косицы. Эти старинные деньги были отлиты в виде неправильных овалов, величиной с ноготь пальца мужской руки и весом в двадцать, двадцать пять грамм. Материалом для них служило белое золото, скорее всего – сплав золота с серебром. По-моему, его использовали ещё в древнем Египте, и назывался он, если не ошибаюсь, электрум. Как ни странно, драгоценные камни, в основном рубины, среди которых попадались весьма крупные, были совершенно тусклыми и сильного впечатления не производили. Жемчуг – тот и вовсе поблек и тоже не слишком радовал глаз. Всем этим богатством я решил распорядиться только теперь, ради моей дочери Эидис – единственного существа, которое мне по-настоящему дорого. Мне лично безразлична эта гора потускневших от времени ценностей, я не ощущаю ни малейших признаков алчности, ни особого трепета, перебирая эти плесневелые сокровища. Наверное, у меня дефицит жизненного азарта, вкуса к земным удовольствиям, которые покупаются за деньги. Я и раньше не замечал за собой меркантильности… к тому же, после всей этой череды смертей любимых мною людей душа моя будто одеревенела, утратила чувствительность. Лишь страх потерять своего ребёнка сумел расшевелить во мне какие-то человеческие эмоции. Я понял, что высшие силы дали мне в руки возможность сделать мою дочь богатой, а значит – во многом независимой и свободной. Уже только поэтому игра стоит свеч.

Глава 3 Зверь, вышедший из моря

Я, бывший корветтен-капитан[12] Кригсмарине, бывший командир U-56, чёртова счастливчика У-бота по прозвищу «Чиндлер», кавалер Рыцарского креста Отто фон Шторм, ныне проклятый изгой, объявленный военным преступником за то, чего никогда не совершал: подлые убийства, расстрелы беззащитных моряков и гражданских лиц, экипажей торпедированных союзнических кораблей и судов.

Осенью 1942 года в Южной Атлантике «Чиндлер» под моим командованием потопил английский транспорт «Лакон»[13]. Эта посудина, как выяснилось позднее, перевозила прорву народа. Кроме английских солдат, – нашей законной добычи, там обретались больше тысячи гражданских, включая женщин и детей, и даже пара сотен итальянских военнопленных с их польскими конвоирами. В общем, повезло мне потопить несчастный Ноев Ковчег, где всякой твари не по паре. Только вот вместо зверей и птиц были живые беспомощные люди. В перископ я наблюдал, как сотни людей, спасая свои жизни, дерутся за места в шлюпках, видел барахтающихся в воде и тонущих пассажиров транспорта. Несколько раз я замечал искажённые смертным ужасом детские лица. Положение осложнялось тем, что дело происходило в трех сотнях миль от побережья Западной Африки, в кишащих акулами местах. Будучи немецким офицером и человеком чести, я поступил как должно – отдал приказ о всплытии и начале спасательных операций.

Вскоре «Чиндлер» был заполнен спасёнными до отказа, и даже на палубе не было свободного места. Радист по моему приказу передал в эфире на открытых частотах наши координаты и призыв ко всем находящимся поблизости кораблям и судам прибыть к месту нашего нахождения, чтобы принять на борт терпящих бедствие. Через сутки подошёл французский эсминец, направлявшийся по приказу маршала Петена[14] из Гвианы в Тулон. Однако народу было слишком много, и большая часть осталась на месте спасения. На следующий день к нам на помощь прибыла итальянская субмарина. Увидев соотечественников, всполошились пленные итальянцы. Они находились в двух связанных вместе шлюпках. Их, видимо по инерции, продолжали охранять польские конвоиры. Итальянцы стали бросаться за борт, чтобы доплыть до своего корабля. Поляки же принялись колоть их штыками и нескольких закололи насмерть. Пришлось лично вмешаться для предотвращения бессмысленной бойни и прокричать в рупор, что если начальник польского конвоя не уймёт своих ретивых подчинённых, то я выброшу его за борт, на радость акулам.

На третьи сутки подошли два наших У-бота и взяли часть людей к себе на борт, ещё часть пересадили на спасательные надувные плоты. И опять всё ещё много народа осталось ожидать помощи. Наступил день четвёртый. На связь вышел ещё один француз – большой военный корвет, так же направлявшийся в Тулон. Позже стало известно, что по приказу маршала Петена на дальнем рейде Тулона была затоплена большая часть французских военных кораблей, с тем, чтобы они не достались ни союзникам, ни силам Оси. К вечеру четвёртого дня появился этот проклятый американец, бомбардировщик В-24 «Либерейтор». Я приказал растянуть на палубе белое полотнище с красным крестом и просигналить проблесковой лампой о том, что мы ведём спасение союзнических солдат, а так же детей и женщин, но американца это не остановило. Этот подонок сбросил бомбы, покалечив и убив множество народа. Погибли и несчастные гражданские, и солдаты союзной им английской армии. «Либерейтор» улетел, но только для того, чтобы пополнить боекомплект и, вернувшись, продолжить своё подлое дело. Опять были жертвы; хотя американец и не был асом бомбометания, но «Чиндлер» всё-таки получил серьёзные повреждения.