Атма Ананда - Духовная практика. Философская трилогия (сборник)

• Название: Духовная практика. Философская трилогия (сборник)
• Автор: Атма Ананда
• Жанр: Самосовершенствование

«Проведя четверть века в гармонизации осмысления с преобразованием, я работала с разными философскими школами и культурными традициями. Несколько десятков книг и полторы сотни статей были написаны как черновики моего собственного видения того, что есть, и понимания, как же действовать. Мною создавались тексты о других мастерах, анализ чужих философских учений, изложение личной практики под руководством многих учителей, – вся работа была необходимой и ценной на пути сначала поиска основания в Себе, а затем экспансии деятельности из данного Центра…»

---

Переход от объектной к безобъектной медитации вполне можно рассмотреть на примере сатсангов со Стэном – личным учеником знаменитого Пападжи[25] и бывшим преподавателем випассаны в США, которого я случайно встретила в тихой горной деревушке Паи на севере Таиланда, где он жил неприметно, будучи погружен в созерцание Самости и ежедневно проводя бесплатные медитации для желающих. Закрыв глаза, вы сосредоточиваетесь сначала на всех возникающих звуках, образах, мыслях, чувствах, – просто наблюдая за их появлением и исчезновением. Затем вы отслеживаете совпадение с позицией Свидетеля, обращая внимание на сам источник наблюдения за всеми процессами. Упрочившись как Свидетель, вы смотрите, нет ли пространства между мыслями и прочими объектами. Важно не пытаться создавать некие образы «зазоров», а отследить реальное пространство, сквозящее в череде сменяющихся переживаний. Когда вы обнаруживаете ту пустоту, в которой происходит течение мыслей и прочих объектов, вы мягко проскальзываете вниманием в безъобъектное пространство – необъятное, сияющее, благостное. Тем самым, происходит совпадение субъекта и объекта – то есть Свидетеля и Пространства, они становятся едины и нераздельны. В конце концов, повсюду царит чистая сат-чит-ананда.

V. Сила различения

Развитие внимания требует использования разума. Поскольку немногие люди представляют структуру разума и его соотношение с умом, за исключением профессиональных философов,[26] сначала придется ввести термины. Речь пойдет именно о разуме, а не об уме, ибо развитие разума требует рефлективной отрешенности от деятельности ума. В этой связи до сих пор существует множество предрассудков – пытаясь «остановить ум», многие начинают «терять разум» или вообще лишаются шансов на его развитие. А это совершенно неверно. Нужно подчеркнуть, что в большинстве духовных традиций именно данный вопрос представляет собой самый серьезный «камень преткновения» для неофитов. Отсюда исходят и дикий фанатизм, и потенциальная возможность создания сект. Ведь преднамеренно подавляя в себе развитие способности отличать реальное от нереального, человек сам отказывается от самостоятельного мышления, которое необходимо даже в варианте традиционного развития при послушании гуру. Не что иное, как эта самая способность и будет удерживать ученика в послушании, если оно духовно продуктивно, отсекая от принятой реальности все привходящее и нереальное. Чтобы гуру мог делать свое дело, ученик должен быть заведомо способен распознать его реальность и удерживаться длительное время в этой реальности, продолжая развивать саму способность различать реальное и нереальное.[27] То же самое при прямой самореализации Реальности.

Итак, введем пары понятий, пользуясь тремя языками: санскритом, английским и русским: буддхи – манас; intellect-mind; разум – ум (рассудок). Теперь обобщим их определения как в восточной, так и в западной философии, ибо они ничем не отличаются по сути. Буддхи – это разум, первичная способность различения реального и нереального, истинного и ложного, исходящая непосредственно из состояния сат-чит-ананды (чистого бытия чистого сознания в чистом блаженстве). Манас есть умственная деятельность, которая направлена на аналитическую обработку чувственных данных и планомерное осуществление целесообразной деятельности. Все люди имеют относительно развитый манас благодаря воспитанию и образованию, тогда как большинство сохраняет буддхи в елетеплящемся состоянии, оставляя без внимания. Буддхи, по сути, развивается только духовной практикой, а при обычной жизни – в экстремальных ситуациях, когда человек попадает в противоречия, неразрешимые одной умственной деятельностью. Обычно в профессиональных переводах санскритских текстов на английском буддхи переводится как «интеллект», а по русски как «разум». Однако встречаются другие синонимы – но это все просто терминологические споры, тогда как по сути здесь необходимо и достаточно задать строгие понятия.

«Лезвие бритвы»

Любая функция развивается только «под оптимальной нагрузкой», поэтому одно упование на богоданный разум несколько наивно. Если у вас есть ноги, но вы ходите на костылях, скоро ваши ноги отнимутся. Если у вас есть глаза, но вы носите очки, скоро вы ослепнете. Если у вас есть разум, но вы не хотите самостоятельно мыслить, скоро вы превратитесь в идиота. Снова подчеркну, чтобы не быть неверно понятой – мыслить разумом, а не думать умом. И здесь уместно привести несколько цитат из западной классической философии, «наводящие мосты» между культурами. По Гегелю,[28] философия требует снятия «досужих измышлений» собственного рассудка, чтобы следовать «имманентному ритму понятий», как они реально существуют. Исходная точка диалектической логики – созерцание Чистого Бытия! По Фихте,[29] «факты сознания» очевидны развитому разуму, однако скрыты от ума собственными мыслями. Итак, западная философия не хуже восточной требует даршана – видеть реальность как она есть, а не просто раздумывать о чем-то. И точно так же, как вся система философии йоги направлена на развитие буддхи путем последовательного упрочения внимания, нам предъявляются требования в западной философии к развитию разума, а не использованию рассудка (ума) для целей, для которых он вовсе не предназначен, а значит, не способен достичь. Можно добавить, что уже в древней Греции философы пользовались термином «алетейя» («несокрытое»), который по сути аналогичен индийскому «даршану» («проявленное») по отношению к истине. Среди современных философов понятие алетейи глубоко исследовал Хайдеггер.

Разум одинаково развивается как в личном опыте мышления (здесь университеты не котируются), так и в духовной практике. Однако направления его деятельности в западной философии и индийских даршанах противоположно. Давайте сравним с подачи оригинального современного мыслителя Зильбермана самые «начала» развития традиций: «Философские размышления», они же в оригинале «Медитации о первофилософии» Декарта[30] (основателя западной философии) и упанишады[31] (базовые тексты традиционной веданты). Методология поиска надежно подлинной Реальности в обоих случаях одинакова: это сомнение в достоверности собственного тела, своих чувств, текущих мыслей и познаний. Последнее следует подчеркнуть особо – Декарт также допускает иллюзорность всех полученных им знаний и ложность возникающих мыслей! Точка расхождения путей обнаруживается именно в деятельности разума – в применении буддхи. Декарт обнаружил устойчивость буддхи как деятельности сомнения: «мыслю – следовательно существую», и далее на этой субстанции восстановил структуру мироздания (мысли, чувства, материю). В упанишадах деятельность буддхи обращается к своему источнику в сат-чит-ананде, а обратное движение разума для реализованной личности, как правило, не представляет смысла. Впрочем, при чтении Декарта обычно не добираются до его реконструкции Бога как высшего первоначала, а ведь в данном отношении он сравнивается с упанишадами!

Посмотрим, до чего дошло развитие традиций к последним векам. Когда великий йог современности Шри Ауробиндо только начинал свою садхану в завершение длительного периода интеллектуально-социальной активности, он добрался до выявления деятельности буддхи и его основании в подлинной Реальности как способности к различению реального и нереального в качестве основания всех противоречий. Всякий раз, когда у него появлялась некая мысль, он держал свой ум открытым для противоположной мысли, и в результате «престиж интеллекта упал». Отметим, что его владение ведантой было совершенно неканоническим, но углубленным, что отражено в его книге «Тайна Вед». Создавая свою новейшую интегральную йогу, он сделал совершенно адвайтический ход, обратившись от разума (буддхи) к сверх-разуму (сат-чит-ананде) как истинной Самости всякой деятельности. Теперь обратим взор на всемирно признанную вершину западной классической философии в диалектической логике Гегеля, которая начинается с выявления в исходном тождестве чистого бытия и чистого ничто основного противоречия, снятие которого приводит к выявлению нового противоречия, и таким образом из чистого бытия чистого сознания возникает мощная понятийная структура конкретизации противоречивого явления. Ведантическая Самость присутствует в понятии абсолютного Субъекта как тождества субъекта и объекта. Все понятийные противоречия окончательно сняты.

На последнем примере хорошо видна разница между философией и духовной практикой в применении буддхи. Оба мыслителя были на уровне буддхи, а не манаса! Оба они видели источник буддхи в бытии-сознании-блаженстве (и хотя у Гегеля отчетливо выражено только тождество чистого бытия и чистого сознания, Блаватская[32] почитала его как величайшего мистика современности). Однако их личное отношение к Реальности было разным: философ Гегель созерцал реальность нереального, а духовный практик Шри Ауробиндо работал над воплощением реального в нереальном так, чтобы нереальное (материя) само по себе являло свою подлинную реальность. Для обоих противоречие реального и нереального снималось в единственной Реальности. Оба они снимали слой индивидуального умствования (манаса или рассудка), очищая разум от всяческих феноменальных проявлении. Если Шри Ауробиндо три дня сидел, созерцая мысли, и достиг нирваны, то Гегель посвятил этому снятию свою «Феноменологию духа», объясняя там соотношение разума и рассудка, а «Науку логики» смог начать одним словом: «Бытие». Но стоило ему начать сознавать бытие с позиций самого сознания бытия, как сразу же возникла сфера чистых понятий, снизойти из которой до работы по внедрению истины в феноменальный мир он не мог, хотя многие его высказывания свидетельствуют, что сам он видел чистое бытие во всем сущем, и в таком пассивном созерцании Гегеля можно считать адвайтистом.