Антология - В координатах мифа

• Название: В координатах мифа
• Автор: Антология
• Жанр: Поэзия
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-00025-075-4

«Антология Живой Литературы» (АЖЛ) – книжная серия издательства «Скифия», призванная популяризировать современную поэзию и прозу. В серии публикуются как известные, так и начинающие русскоязычные авторы со всего мира.

---

Постновогоднее

Зимний город – осколок чужого наследства —
прижигает лицо, как пчелиный укус,
и хрустит на зубах карамелькой из детства. —
Хорошо… – на не слишком взыскательный вкус.

Хорошо… – потому что рукой – до Парижа.
Над Монмартром – луна. И вино – дотемна.
Кто сказал, что далекая Родина – ближе? —
«…был ли мальчик?»
(ну, в смысле – была ли Страна?)

…Отболеть-отгореть-улететь в «несознанку» —
все нормально, все средства давно хороши.
Ты, как Маугли, прячущий волчью изнанку —
в камуфляже глухой человечьей души.

Да куда ж – от себя? Доживай иноверцем,
догорая костром на чужом берегу.
Продолжайся – ожогом на чьем-нибудь сердце,
беглой строчкой, пунктиром лыжни на снегу…

Белый город мятежные мысли хоронит.
И уже однозначно – тебе не родня —
пассажиры на гулком метельном перроне.

И… да здравствует Родина!..
Пусть… – без меня.

Театр Карабаса Ольга Челюканова. г. Москва

Об авторе:

Родилась в Приморье.

Окончила Литинститут имени А. М. Горького.

Член Союза писателей России.

Живет в Москве.

© Челюканова Ольга, 2016

Карточный домик

1

Из атласных, презнакомых, новых,
К сожалению, – «игральных», карт,
Дом стоял… Но на каких основах?
Промолчат и Ньютон, и Декарт.

Выстроен – из всей колоды разом!
Двухэтажный. Виден – далеко…
Справа – превосходная терраса.
Слева – замечательный балкон!

Где стоял тот домик – неизвестно…
Может, близко? Очень может быть…
А вокруг – цветы! Столпились тесно…
Как бы их названий не забыть!

Короли в том доме мирно жили
И друг другу говорили «Вы»,
Потому что короли носили
Сразу две красивых головы.

Жили там четыре чудо-Дамы…
И хоть были четырех мастей,
Никогда не вспыхивали драмы
И не ждали горестных вестей.

Танцевали в разноцветных залах,
Приглашали в гости добрых фей…
Никогда не делали скандалов,
Потому что были эти Дамы
Раза в два обычных дам умней!

Им служили вольные Валеты.
Охраняли. Пили славный эль.
Не было напраслин и наветов,
Даже не слыхали про «дуэль».

Жили там два брата-близнеца.
Джокеры – шуты и менестрели.
О! Они шутили без конца!
И играли гаммы на свирели…

Вечерами голубыми, длинными,
Братья запасались мандолинами
И тогда – откладывали гаммы
И аккомпанировали Дамам.

Боже мой, как пели Дамы эти!..
Слаженней квартета нет на свете.
Звучное контральто Дамы Треф…
И Бубновой ласковый напев…

Медленно над домом появлялось
Лунное подобие часов…
Дверь сама надежно запиралась
На воображаемый засов.

Шла колдунья-Ночь воздушным шагом…
Прах земной – не для ее ноги.
И соцветия цыганских шалей
Медленно роняли лепестки…

2

Что было – неизвестно.
А может, просто так
Разрушилась, исчезла
Гармония… мечта…

3

Я – не верю!
Вот – жутчайший вымысел:
Кучка черных
Сморщенных трилистников…
Горстка красных
Вырванных сердец…
Карты смешаны!
Пропал
Дом, который тут стоял.
Пики – пеплом!
Буби – кровью!
Так играйте!
На здоровье.

4

Ты стоишь невесомо-упрямо.
Над тобой незакатна Луна.
И Крестовая грустная Дама
На дорогу глядит из окна…

Булгаковский цикл

1. Начинающей трагической актрисе

 

Плохо плачешь, малышка.
Но надо учиться.
Дама плачет не так, как положено
В обществе, в общем-то, – в драме…

Как-то так, как, наверно, восплачет волчица
Со светящимся взором,
Летящая лунными льдами…

2. Маргаритина мазь не поможет

 

Маргаритина мазь не поможет.
Не взлететь. Не вернуть. Не найти.
Можно все перещупать пути,
Перервать, перепутать – все то же!..

Кто бессильно шагает вдоль полок?
Кто там платит бессрочный налог?
Продырявят дожди потолок,
Но не сдвинется траурный полог…

Только книги молчали рядами.
Только звезды стояли в окне
И, тебя понимая вполне,
Не предали. Хотя – не рыдали…

Лишь родство переходит в сиротство.
Так звезда – зажигает звезду
И в густом трагедийном чаду
Снова голос живой отзовется

Сквозь блудливые радиоволны
И мирское словечко «успех» —
Запоет! Через муку помех.
Напоенно. Эфирно. И полно.

3. У зубчатой стены

 

Отошли далеко времена
Оголтелых баскаков и ханов.
Хорошела страна, веселела сполна
Под охраной кровавого хама.
Там, на башнях, давно не орлы —
Пентаграммы сверкают упрямо,
Но кресты уцелели на храмах
От погромов «грядущего хама»
Посредине огромной Орды.

4. Михаилу Булгакову

 

21 ноября обрела наконец книгу о нем, долгожданную, тщетно искомую.

В день архангела Михаила
Я нашла ненароком то,
Что так долго не находила…

(А осенних дней решето
Исходило злыми дождями,
Теми, что не от слова «жди».
Время – стерто распрями, прями,
И слепыми поводырями,
Повторяющими упрямо,
Что они лишь – шагают прямо,
Что они-то и впрямь вожди…)

…Вы – у красной зубчатой стены
С ощущением зыбкой вины.

Метафизика здешних мест —
И надежда —
Меж рубиновых знаков – крест.
Как и прежде.

Запрокинете голову: «Боже!
Ну, ответь мне: доколе, доколь?!..»
Ветер – стоном сонма казненных.

А за Вами – странный прохожий…
Ба! Фигура в пальто казенном,
Наживая себе звезду
На невидимых миру погонах,
Находя поступок резонным,
Вслед метнется – серая моль.
Не «пузырь асфальта» – мозоль.

«Что ж, на набережную!
Уйду».

5. Доносы

…Это были не доносы, а докладные записки.

Фраза преподавателя «общественных наук»

…Ну, а когда возник протез ликбеза,
То всякий возомнил,
Что мил богам – кто грамоте обучен.
И в этом мире, грязном и вонючем,
Теперь уж каждый с музами дружил
И рифмовал: «Даешь! – Ядрена вошь!»

О, графомания советского доноса,
Еще не писана история твоя.
Стояли буковки доверчиво и косо,
Идейно-ядовитая струя
С конца пера напыщенно свисала…
За ордера квартирные, за сало.

А зачастую просто так – из зоологии,
Геронтологии, а не «идеологии»
Сжирал сосед соседа, нависая
Над строчками доноса… Будто сало
Сжирал. И было мало, мало, мало.
И мама мыла, мыла, мыла раму.

Усатый все винищем запивал.
И к новым достиженьям призывал.

6. Новый «НЭП»

Вы скажите на милость:
Как вам наш новый «НЭП»?
Все смешалось, свалялось, свалилось
В темном вихре судеб.

Это время похоже
На затоваренный склеп.
Все дороже, дороже, дороже —
И улыбка, и хлеб…

И шарашит морозом по коже!

Восхваляет время сие, кто выгодно слеп.
Восхваляет вслух
Лишь тот, кто выгодно глух.
О, глумливое время! На золоте – крови след.

И «горящее сердце Данко» —
В толстом сейфе швейцарского банка!

7. Непраздничное обращение в праздничный день

…Станиславский был так красив, что и я загляделся. Он был естественный король во всяком царстве, и всех королевских тронов на него не хватило бы. Немирович же был так умен, что мог у лучшего короля служить в министрах (обоих видел у барона Н. В. Дризена.)

В. В. Розанов «Как падала и упала Россия».

Ах, Константин Сергеевич!..
Вы так очаровательно рассеяны,
Как будто спор ведете с Немировичем
О странном бюсте, что гнездится в вестибюле…
Искусствоведческий, суровый спор.
Диспу́т!..

(О, как Вы светитесь при взгляде
Из наших нор, и шор, и пут…)
Хотя и нас, и Вас надули эти люди.

О, ветры времени. От них не поздоровится.
Такие арсеналы не расстреляны.

Погаснет свет! Даешь Театра Мрак!
Да будет так.

27 марта. День Театра

8. Гелла

Холодное, мертвое тело,
Ведомое праведным гневом,
О, Гелла, ужасная Гелла,
Зеленая голая дева.

Творя отомщение смело,
Растут оголенные руки.
О, Гелла, бесстыдная Гелла,
Тень страсти в сиянии муки!

А в теле – душа изболела.
А телу – претит неподвижность.
Убийственно светится Гелла
Волос своих факелом рыжим!

Разбужена. После – забыта,
Когда свое сделала дело.
Что дальше с тобой – шито-крыто.
О, Гелла, трагичная Гелла!

Зеленые бедра и груди,
А волосы – факелом взмыли!
Орудие. Просто орудье.
Использовали – зачехлили.

Такого ль желала удела?..
В ответ захохочешь хрипато.
О, Гелла, о, бедная Гелла,
Читатели не виноваты…

9. Коровьев