Томас Костейн - Высокие башни

• Название: Высокие башни
• Автор: Томас Костейн
• Издательство: Терра — Книжный клуб
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2005
• ISBN: 5-275-01163-6, 5-275-01164-4

Томас Костейн (1885-1965) — известный американский писатель, профессиональный журналист. Его первый роман вышел в 1942 году, и с тех пор он полностью посвятил себя историческим исследованиям. Костейн написал десятки произведений, которые переведены на многие языки.

Действие романа «Высокие башни» происходит в ХVIII в., в основе сюжета — история влиятельной канадской семьи Ле Мойнов, члены которой сыграли важную роль в освоении Канады, развитии ее промышленности и экономики.

---

— Неправда! — возмутился Карп. — Одной из них я подходил. Неважно, что это была вдова с шестью детьми. Она владела землей возле реки и домом с розовыми ставнями и красной дверью. Стены дома толщиной в два фута и знак, чтобы отпугивать разную нечесть. У нее были деньги и еще один дом и две коровы.

— У нас нет времени, чтобы слушать тебя. Мы спешим в суд, — заявил Бенуа.

Но Карп пожелал поставить точки над «и», чтобы его считали таким же нарушителем закона, как и Филиппа.

— Я мог бы на ней жениться, но не сделал этого, — гнул свое Карп. — Меня не смущало то, что она такая дебелая, и шестеро детей — Тереза, Анжелика, Гуиллам, Генриетта, Бланшфлер и Доминик, самый младший — не остановили бы меня. Я не смог смириться с тем, что она развешивала по всей комнате вонючие пеленки малыша, и я задевал за них лицом каждый раз, когда подходил к двери. Я ей сообщил, что не женюсь, и отдал золотую печатку, принадлежавшую ее первому мужу. Поэтому я остался холостяком, и меня тоже могут привлечь к суду.

— Поликарп, даже если бы ты отказывал каждой вдове в Новой Франции, они все равно не обратят на тебя внимания, — заявил Бенуа и тихо обратился к Фелисите: — Вам, наверно, понятно, что через вас и вашего преданного друга Филиппа они пытаются навредить семейству ле Мойн и в особенности барону Шарлю.

Фелисите припомнила трех маленьких сплетниц в школе, сидевших перед ней, и ей страшно захотелось повторить тот самый знаменитый удар ногой. Всю жизнь ее преследуют злобные сплетни, приносящие свои горькие плоды. Если Бенуа прав, то это только начало серьезных неприятностей.

Подходя к семинарии, где должно было слушаться дело Филиппа, Фелисите увидела множество народа. Горожане торопливо шагали по улицам, и перед зданием собралась огромная толпа. Когда прибыло такое странное трио, по толпе пробежал шепот. Симпатии людей были явно на стороне Филиппа. До Фелисите донеслось:

— Позор! Какой приятный молодой человек!

— Скоро они станут нам указывать, когда мы должны ложиться спать и как часто следует мыть ноги!

Человек с рыжими волосами и сверкающими карими глазами залез на столб и громогласно произнес:

— Десять лет назад в тюрьму посадили солдата, которого должны были повесить весной, но в тюрьме было настолько холодно, что они его вздернули сразу, заявив, что было бы жестоко позволить ему жить в подобных условиях. Вот и королевскому судье не нравится, если люди живут холостяками, он желает надеть на них хомут брака.

Судебное помещение было переполнено, но какие-то крепкие молодые люди протолкнули Фелисите внутрь. Один из них подмигнул ей и сказал:

— Вы имеете полное право находиться здесь.

Со своего места Фелисите могла видеть только голову и плечи судьи. В отдельности от плотного тела голова выглядела надменной и не производила должного впечатления. Плечи могли бы несколько скрасить неприглядную картину, но всем и каждому было известно, что он заплатил из своего кармана за мантию, отделанную горностаевым мехом на вороте и обшлагах. На стене позади него висела бронзовая доска с латинским изречением.

— Молодой человек, вы нам не объяснили собственное упрямство, — говорил судья. Его голос звучал очень торжественно, и Фелисите вспомнила, как барон когда-то сказал о нем: «Помпезное старое ничтожество».

Она не видела Филиппа, но до нее отчетливо донеслось откуда-то справа от возвышения, на котором находились судья и прокурор:

— Господин судья, брак заключается на всю жизнь, и я волен самостоятельно распоряжаться своей судьбой.

Фелисите стала пробираться вперед, улыбаясь и шепотом извинясь. Наконец ей удалось занять более удобное место. Теперь ей был виден судья до самых кончиков небольших аккуратных башмаков. Справа виднелся профиль Филиппа.

— Брак, — резко заявил судья, — это институт, управляемый законом. Филипп Жирар, у тебя нет выбора. Ты не хочешь жениться и тем самым нарушил закон короля. К тому же ты заключил сделку с человеком, который будет торговать с индейцами, а посему тебе грозит суровое наказание.

Судья медленно обвел глазами переполненный зал, как бы ища поддержки. Он мельком скользнул по Фелисите взглядом, а потом удивленно и внимательно посмотрел на нее. Удостоверившись, что это действительно Фелисите, он криво усмехнулся.

— Возможно, ты не повинуешься приказам нашего короля, потому что тебе отказала твоя избранница? — спросил он Филиппа. Тот ничего не ответил.

Судья задал следующий вопрос, не сводя глаз с Фелисите.

— Должно быть, тебе не стоило метить так высоко? — ответа опять не последовало, и судья возмущенно стукнул кулаком по столу. — Я спрашиваю тебя не для того, чтобы слышать собственный голос, мне необходима информация!

— Мсье, я не женился по некоторым соображениям. Вот все, что я могу вам сказать.

Судья нахмурился, но решил зайти с другой стороны.

— Ты из поместья Лонгей?

— Да. Я рос в поместье мсье Шарля ле Мойна. Постепенно стало ясно, что судья ненавидит богатое и известное семейство ле Мойн. Он с издевкой спросил:

— Признайся, ты себя чувствуешь подсудным государственным законам, потому что у тебя влиятельные покровители?

— Нет, мсье, — ответил Филипп.

— Меня удивляет, почему знатный дворянин не присутствует здесь, чтобы приказать оставить в покое человека, необходимого ему для тайных дел? — в голосе судьи слышалась насмешка. — Говорят, вы занимаетесь тем, чтобы упрочить благо семейства, и не думаете о процветании нашего государства.

Судья был страшно доволен тем, что смог публично ужалить семейство ле Мойн и продолжил задавать вопросы на удивление дружелюбным тоном.

— Собирался ли обвиняемый когда-либо жениться? Возможно, его отказ вступить в брак обусловлен причинами сугубо материального характера? Может быть, его мастерская съела все накопления?

Слушая, как Филипп тихо и спокойно отвечает на все эти вопросы, Фелисите подумала: «Как ты изменился! В прежнее время ты не позволил бы этому нахалу так унижать себя! Ты боролся за правду изо всех сил! Филипп, милый Филипп! Раньше ты никого не боялся!»

Судья отбросил ложную симпатию и мрачно уставился на Филиппа.

— Ты что, собираешься всю жизнь изображать из себя отвергнутого любовника с разбитым сердцем?!

— Мсье, позвольте спросить! — воскликнула Фелисите.

Судья очень обрадовался, ибо он формулировал свои вопросы так, чтобы вовлечь ее в обсуждение. Он кивнул и улыбнулся, напомнив Фелисите в этот миг кота, который уже собрался закогтить мышонка.

— Пожалуйста, мадемуазель. Суд готов вас выслушать. Девушка вышла вперед, чтобы ее было всем хорошо видно. Филипп заволновался и начал говорить:

— Мадемуазель, не стоит…

Судья разъярился и приказал ему не мешать свидетелю. Фелисите не сводила с Филиппа глаз и грустно думала: «Филипп, ты ничего не скажешь сам, и мне придется вступиться за тебя».

— Мадемуазель, что вы желаете нам сказать?

— Господин судья, желаете ли вы ввергнуть наш город в пучину смятения и хаоса, чтобы люди все время проводили в суде? Возможно, вы хотите, чтобы все пошло прахом?

Судья нахмурился.

— Этот… этот вопрос не имеет отношения к делу. Вы мешаете вершить правосудие.

— Напротив, — заявила Фелисите, — я задала прямой вопрос, и он связан с каждым жителем Монреаля.

Девушка оглядела зал и увидела, что все присутствующие очень внимательно ее слушают и одобряют смелость.

— Ни для кого не секрет, что закон о браке давно устарел, и его не применяли более тридцати лет. Всем также известно, что если закон не отменен, на него можно сослаться, как вы и делаете сегодня, господин судья. В таком случае у меня возникает еще один вопрос. Если этот закон действует, остаются в силу и другие законы, изданные в одно время с ним?

Судья кивнул.

— Все законы покойного короля действующие.

— Значит, если опираются на один старый закон, то можно опираться и на остальные законы? — радостно воскликнула девушка.

Присутствующие принялись изо всех сил поддерживать девушку, и судья долго не мог их успокоить, хотя он громко стучал по столу молотком. Затем судья мрачно посмотрел на Фелисите, схватил металлическую линейку и стал колотить ею по медной табличке.

— Если шум не прекратится, все тотчас освободят помещение! — заявил он.

Воцарилась мертвая тишина. Людям было интересно дослушать до конца.

Судья недовольно заявил Фелисите:

— Если я захочу, смогу применять старые законы в любое удобное для меня время. Вам все ясно, мадемуазель?

— Разумеется, но меня этот ответ не удовлетворяет. Я требую, чтобы сегодня вспомнили закон, согласно которому родители должны женить сыновей или выдавать замуж дочерей, иначе им придется платить штраф. Возраст вступления в брак юношей составляет двадцать лет, а девушек — шестнадцать! Господин судья, в городе немало родителей, нарушивших этот закон. А один уважаемый гражданин Монреаля, — она пристально взглянула на судью, и за ней повернули головы все присутствующие в зале, — имеет трех незамужних дочерей — девятнадцати, восемнадцати и семнадцати лет… Судья побагровел и грубо оборвал девушку: