Михаил Генделев - Генделев: Стихи. Проза. Поэтика. Текстология (сборник)

• Название: Генделев: Стихи. Проза. Поэтика. Текстология (сборник)
• Автор: Михаил Генделев
• Жанр: Поэзия
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-4448-0811-5

В настоящей книге публикуется важная часть литературного наследия выдающегося русско-израильского поэта Михаила Генделева (1950–2009) в сопровождении реального, текстологического и интертекстуального комментария. Наряду с непубликовавшимися прежде или малоизвестными лирическими стихотворениями читатель найдет здесь поэму, тексты песен, шуточные стихи и стихи на случай, обширный блок переводов и переложений, избранную прозу (мемуарные очерки, фельетоны, публицистику, литературно-критические эссе), а помимо собственных произведений Генделева – ряд статей, посвященных различным аспектам его поэтики и текстологическому анализу его рукописей.

---

На обожженных черепках всех трех культур и религий читаем мы дактилоскопию его покрытых струпьями пальцев. Как Соломон Авицеброн, он основал демоно- и ангелологию, на его авторитет ссылаются чуть ли не все позднейшие богословы и схоласты. Его читал Фома Аквинский. Его учение о Воле штудирует Джордано Бруно. Сулейман Ибн-Джебэриль – имя в ряду выдающихся имен арабской философии, пережившей свой полдень в мавританской Испании. Для нас он, Шломо ибн-Гвироль, астральный путешественник, философ и грамматик, «алмаз в ожерелье на шее Мудрости», величайший поэт еврейского Средневековья.

Европейское Средневековье герметично и труднопроницаемо, и в скорлупе его, в собственной и еще более твердой оболочке – Средневековье еврейское. И в этой двойной скорлупе, двойной раковине, двойном, если угодно, саркофаге – в броне непереводимости гения и одиночества – Гвироль.

И все же мы взяли на себя смелость предложить читающей по-русски аудитории опыт поэтического перевода <…>, ибо, рассудили мы: даже если тень крыла великого поэта, да что тень! – хоть шум пера одного достигнет слуха непросвещенного читателя – мы сочтем нашу нескромную миссию выполненной. А ежели непредвзятого нашего с Гвиролем читателя раздражает или смущает по отношению к тексту слово «перевод» (и впрямь изрядно скомпрометированное некоторыми нашими предшественниками) – что ж, мы согласны считать наш опыт лишь документом, записью некоего культурного переживания, какое перенесли мы при встрече с Шломо ибн-Гвиролем. Он же Ибн-Габироль. Он же Авицеброль.

«Молний пером, ливней тушь расплескав…»

1 Молний пером, ливней тушь расплескав,
осень писала, туч откинув рукав,
письмо по саду небес, и немыслим сам
был сад лазури и пурпура в небесах.
5 Тогда земля, небесный ревнуя сад,
расшила звездáми покровы дерев и трав.

«Лишь потому наш род – ожившее ребро…»

1 Лишь потому наш род – ожившее ребро —
к вершинам Мудрости взошел высоко столь,
что человек – душа и, тело вкруг надев,
он телу – колеса предназначает роль.

«Господь, грехи мои без потерь…»

1 Господь, грехи мои без потерь
несу к Тебе – меру им отмерь,
и в милости им отпущенье дай —
ведь кто я? – Пепел и прах теперь!
5 А если гибель ко мне в пути,
Господь, захлопни пред нею дверь,
за муки смертные – смерть прости,
ведь смерть я принял уже, поверь.

«Я – страждущий Амнон, пусть приведут Тамар…»

1 Я – страждущий Амнон, пусть приведут Тамар:
я в плен попал страстей, в тенета женских чар.
Эгей, скорей друзей гоните что есть духа
бежать и привести такою мне Тамар:
5 в венце, стан обернув в златую паутину,
в руке бокал вина – лозы веселый дар —
пусть напоить войдет, я ей скажу: утешь!
Огонь коробит плоть – о, потуши пожар!

«Жестока боль, плоть мою круша…»

11 Жестока боль, плоть мою круша.
Изошел я, жизнь мне нехороша —
где душе сокрыться, в какой тиши,
где отдохновенье найдет душа.
55 Дабы дух казнился и чахла плоть,
подошли втроем, как для дележа:
Грех, Недуг, Одиночество – кто их рук —
кто кольца их рук не бежал, дрожа?
Океан я им? Я морской им змей?
10 Кость моя им медь, железо ножа?
По чьему ж наследству меня гнетут
эти трое, алчущие платежа?
Почему ж за грех я один терплю,
А с других не взыщешь Ты ни гроша?
15 Вот мой труд, смотри! Вот страданье мое —
Ведь – орел плененный моя душа,
ведь я раб Твой, мне отпущенья нет,
век живу я – волей Твоей дыша.

Ночная буря

1 Тот я, кто, меч нацепив на бедро,
в рог протрубил, что принял зарок, —
он не из тех, кто с пути своего
отвернет, малодушия не поборов,
5 ибо мудрость звездой путеводной избрал,
юн когда еще был и младобород,
что с того, что дел его выжег сад —
вор времен, жесточе всех воров.

И тогда б он выстоял, кабы дней,
10 дней ублюдки не заступили дорог,
что ведут к началу Зла и Добра,
к основанью, Разум, твоих даров.
Только помни: могилы не переступив,
сокровенных достигнуть нельзя миров.

15 Серебро лишь мысли блеснет впотьмах,
как заря приходит взыскать оброк.
Жив? – В погоню мысли встань в стременах,
день покуда топчется у ворот,
ибо дух мой – времени не слабей,
20 и пока в седле я – храню зарок!
Но всегда настигнет, о други, нас
в роковой наш час беспощадный рок.

В эту ночь невинна небес ладонь,
Ясный луч луны навестил мой кров,
25 пробудил от снов и повел вперед
по дороге, выстланной серебром,
и за свет его я болел, как тот
патриарх, чей первенец нездоров.

Тотчас ветр двинул армады туч —
30 На луну навел парусов их рой,
застил лунный свет, скрыл дождем косым,
пеленою лег, как на лик покров,
точно месяц этот уже мертвец,
облака – могила, могильный ров:
35 Бен-Беор, тучи плачут над телом твоим —
Так Арам рыдал, ибо мертв пророк.

Полночь вышла в латах чугунной тьмы —
но молниеносно пробита бронь!
И кривлялись молнии в высоте —
40 над бессильем тьмы издевался гром —
нетопырь летит так крыла воздев —
мышь летучая – тьму гоня ворон.

В кулаке Господнем моя душа —
положил свободе Господь порог,
45 дух мой взял в железа – пускай в ночи
пробудится дух, как в плену герой,
чтоб не звал, о други, я лунный свет,
что пожрал затменья бездонный рот,
или, свет ревнуя к душе моей,
50 мрак – свет лунный спрятал под свой покров,
чтоб я в новолунье не ликовал,
как от ласки царской – холопский сброд!

Ты в поход, вояка, – так в прах копье.
Ты в побег – паденья тебе урок.
55 Хоть в Сиянья Храме от своры бед
попроси приюта – настигнет рок.

Уходя из Сарагосы

Это одно из его прекрасных и длинных стихотворений, которое он произнес, покидая (навсегда) Сарагосу.

Арабская надпись, предваряющая это стихотворение в сохранившемся списке «Дивана» Шломо ибн-Гвироля

1 Язык к гортани прилип – ни
звука горлу – хрипы одни,

и – сердцекруженье – то боль
и горе зажали в клешни,

5 к очам моим поднялись
и стали бессонны они.

Так доколь уповать? Доколь
полыхать вам, гнева огни?

кому излиться, кому
10 рассказать, как несносны дни!

К кому припасть мне – утешь!
руку помощи протяни!

Я бы сердце свое пред ним
расплескал – а расплесни

15 Боль – да и отойдет душа
от горестей чертовни.

О, утешь! разве стон души
не покроет штормов грызни.

И – что сердце? – размякнет лал,
20 в мой позор его окуни.

По-твоему, жив я? – живя
средь быдла такого, что ни

в жизнь – правую не отличат
от левой своей пятерни?

25 Издох я? В пустыне? Ан нет!
Мой дом – яма, в нем хорони

того, кто юн, нищ, одинок,
без друга, да и без родни

(пожалуй, что Разум один —
30 кому прихожусь я сродни)…

Я слезы мешаю и кровь
с вином, – горше нет стряпни!

Друг, жажду тебя! но – глотком
предсмертным – утешат ли дни,

35 иль с грезой меня развела
рать ангелов в блеске брони!

Здесь всем я чужак, я живу
средь страусов, средь болтовни

жулья – я, чье сердце под стать
40 мудрейшим, я – и они!

Один – жлоб. Злой аспид – второй:
вот яд, мол: ну-ка лизни;

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.