Виктор Моспан - Путь. Стихи

• Название: Путь. Стихи
• Автор: Виктор Моспан
• Жанр: Поэзия
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-7949-0596-0

Виктор Васильевич Моспан родился 28 марта 1946 года в селе Андруши Киевской области. Служил в армии в Казахстане. Окончил факультет русского языка и литературы пединститута. Десять лет проработал в Воениздате, а затем – долгое время в редакционных коллективах МВД ССР и Российской Федерации. Полковник в/с в отставке. Член Союза писателей России. Живет в Москве.

Книгу составили избранные стихи из предыдущих сборников и периодики – результат полувекового труда. Книга издаётся в авторской редакции.

---

Страна берендеев

Высыхают озёра и рощи редеют,
А не тронуло время страну берендеев.
Я доверюсь когда-нибудь картам старинным
И отправлюсь по тропкам и лазам звериным
Во владенья медведей, в оленьи угодья,
Одолею болотной трясины разводья,
И густые поля, и большие поляны,
И пороги, и горы…
Как разные страны,
Всё пройдёт стороной —
Много видов прекрасных.
Но в пути я не встречу соблазнов опасных,
А узнаю – легко, как сомненья, отрину.
И воздастся беспутному, блудному сыну:
Лишь ступлю под зелёные звонкие своды,
Как придёт ощущенье безмерной свободы.

«Это трудно объяснить…»

Это трудно объяснить,
Но всегда легко понять:
Как разорванную нить
Без ущерба не связать,
Так сердца соединить
Без потерь нельзя опять.

После ссоры всякий раз
Мы расходовать должны
Золотой запас любви.
Стоит мир такой цены,
Но насколько хватит нас
И растраченной казны?
НОВОГОДНЯЯ НОЧЬ
Играет бликами зари
Холодная эмаль.
Пылай закат, – дотла сгори,
Сожги мою печаль…

Вдали прощальный луч угас,
Но дня почти не жаль —
Сегодня не в последний раз
Была открыта даль.

Живой надеждами живёт,
Ведь жизнь идёт вперёд,
А значит, от её щедрот
И нам перепадёт

Росток

Кругом далекая равнина…

А. Блок

Земля родимая,
Твой кровный,
Твой чудом выживший росток,
Стою среди равнины ровной,
На перекрёстке всех дорог.

Какие вьюги здесь рыдали,
Какие беды здесь брели!
Как будто все земные дали
Столкнулись на клочке земли.

Как будто все века глухие
Прошли в один короткий срок.
Но мы живём:
И ты, Россия,
И я, пробившийся росток.

Тепло весеннего рассвета
Меня согрело в первый раз…
Какая радость знать, что это
И для тебя счастливый час!

«Душа десятки лет во мне…»

Душа десятки лет во мне
Живет костром неугасимым;
И светлые мечты
В огне
Горят —
Клубятся горьким дымом.

А сколько их, младых сестёр, —
Надежд
Взошло чредой печальной
На этот жертвенный костёр —
В огонь священный, погребальный.

Но и в глухой полночный час
Огонь старался, слава Богу,
И помогал найти не раз
Во мраке
Ясную дорогу.

Придёт пора —
Душа дотла
Сгорит в огне самосожженья…

– Душа пылала —
И жила.
Сгорев,
Она избегла тленья.

«Молодец, сбившийся с круга…»

Молодец, сбившийся с круга,
Да удалая вдова
Поняли тотчас друг друга —
Лишними были слова.

Крепко тебя обнимают
Белые руки вдовы.
Тают, снежинками тают
Все поцелуи, увы!

Здесь, на просторе великом,
Просто удачу найти.
Только таким горемыкам
К счастью закрыты пути.

В жарких объятьях подруги
Ты не оттаял душой,
И королесящей вьюге
Не отогреться с тобой.

Разговор

– Для любви зима – беда.
Душу у соседки
Остудили холода:
Встречи стали редки.

– Я боюсь не холодов.
На сердце истома.
Опасаюсь я следов
У порога дома.

– Пересудам счёта нет.
Всех не успокоишь.
Можно скрыть любой секрет,
А любовь не скроешь.

– Мама выйдет на крыльцо
И увидит строчки.
Что про это письмецо
Скажет после дочке?

– Разве можно ждать беды
От любви хорошей?
До рассвета все следы
Заметёт порошей.

Подсолнухи

Культурам разного достоинства
На ровных грядках место есть,
Но здесь,
Как в сложной массе воинства,
Не по одним заслугам честь.
Пример —
Подсолнух:
Щедро,
Празднично
Одаривает край чужой,
А занимает место —
Разве что
Клочок обочины с межой.
Не балуют его колхозники:
Не помидор – не пропадёт.
И подтверждает осень поздняя,
Что оправдался их расчёт.
Глядишь —
И вправду:
У околицы
На сажень выше городьбы
Застыли строем добры молодцы —
Сплошные русые чубы.
Как перед девицею-павою
Красавцы, первые в селе,
Стоят подсолнухи —
Кудрявые
И словно чуть навеселе.

Сокровенное

…Печаль моя светла.

А. С.Пушкин

В толпе столкнуло нас людским прибоем,
Да развела судьба – теперь навек,
Но удалось почувствовать обоим,
Что повстречался славный человек.

Спасибо вам за добрую улыбку,
Нечаянно подаренную мне.
Я сохраню её, как море рыбку,
На дне души, в холодной глубине.

Среди житейских бурь и треволнений
Минута сокровенная была,
И не осталось горьких сожалений,
А разве что печаль – и та светла.

О любви к природе

Похоже, в наше время стали модой
Признания (которым грош цена)
О радости общения с природой…
Как будто в них нуждается она!

Загадочны её метаморфозы
И отрешённо неприступен лик.
Наивно объяснять морозы, грозы
Заученными строчками из книг.

Томительным величием природы
В смятение повергнется душа.
“А где же ощущение свободы?” —
Окатит как водою из ковша.

В дремотный полдень или ночью звёздной
Лицом к лицу столкнёшься с ней опять —
И не отважишься богине грозной
Признанием в любви надоедать.

«Из белой и сиреневой синели…»

Из белой и сиреневой синели,
Летели за руладою рулада
Пернатого, столь знатного певца,
Что называть его уже не надо.
А небеса столь искренне синели —
Не отвести восторженного взгляда.
И тешились надеждами сердца,
Как будто в жизни сада – вся отрада.

«Последние листья подлеска…»

Последние листья подлеска
Шумят на октябрьском ветру,
Но сдвинется туч занавеска —
И солнце затеет игру:
Лучи по коричневой, бурой
И желтой листве заскользят.
Не часто у осени хмурой
Теплеет задумчивый взгляд.
Глядишь на неяркое солнце,
На тусклые эти лучи —
И кажется: в дальнем оконце
Затеплилось пламя свечи.
И ты, бесталанный прохожий,
Идёшь на мерцающий свет,
В избушке хозяйки пригожей
Находишь приют и привет.

Июль

Дошло зерно в початках кукурузы
До спелости молочно-восковой,
И на баштане дыни и арбузы
Растут, как на опаре дрожжевой.
Поспел налив, и зажелтела дуля[1],
А белая черешня отошла.
Расплавленному золоту июля
Под силу всё живое сжечь дотла.

Ни облачка на выгоревшем своде,
Ни пяди тени на земле. Невмочь Ни человеку, ни живой природе —
Скорей бы знойный день сменила ночь.

А вечером над пыльным небоскатом
Зарницы заиграют кое-где,
И дальним замирающим раскатом
Гроза опять напомнит о дожде.

Заснуть не даст глухой порой ночною,
Вселит надежду жителям села.
Теперь бы только где-то стороною
Она, как наважденье, не прошла.

«Прощайте навек, Андруши…»

Прощайте навек, Андруши[2],
Отчизна моя дорогая,
Столица родимого края,
Любимая песня души.

Послушные воды Днепра
Уже затопили округу…
А кажется – будто по лугу
Я мальчиком бегал вчера.

Я помню, где были ручьи,
Озера, дороги и нивы.
А чибисы плачутся: “Чьи вы?”
Неужто и вправду – ничьи?

Cюда возвращаться всегда
Душе, обратившейся в память, —
Кружить и кружить над волнами,
Как птице, лишенной гнезда.

Лесное молчание

В любимом старом смешанном лесу
Его душа на миг смешалась.
Послышалось:
– Не бойся, я спасу,
И знай – сочувствие – не жалость.

Берёза первая произнесла
Слова отрады беспредельной:
– Ты должен помнить, что душа
Не зла,
А доброты сосуд скудельный.

И к этому добавила сосна:
– В беде мужская честь – опора.
Ты сохранил её – тебя она
Оберегает от позора.

Стояли молча старые дубы,
Но тоже словно убеждали,
Что для мужчин любой удар судьбы —
Пустяк, не стоящий печали.

…Ничто, казалось, не произошло
Среди молчания лесного,
А у него на сердце отлегло,
Душа была на месте снова.

«Увы, снисхождение к людям…»

Увы, снисхождение к людям
Выносят из прожитых лет.
Но все же других не осудим —
Не каждый душою атлет.
И это похоже на жалость,
В которой признаться грешно.
Так что ж тебе, милый, осталось?
Ты знаешь – осталось одно:
Посильно служить добротою
И в жизни, и в честных стихах.
И с этой нелепой чертою
Остаться навек в дураках.

Родословная

От Щека, Хорива и Кия
Да Лыбеди в давней дали —
Представишь: века – да какие! —
Днепровской водой протекли.
Ходили на Русь печенеги,
Грозил половецкий полон.
Из Дикого поля набеги
Неведомых орд и племен.
В ночи от пожаров светало —
Облавой катилась орда.
Казалось, погибель настала,
Но Русь уцелела тогда.
Ордынское иго – до срока,
Про это особая речь…
Потом появилась дорога
На Низ, в Запорожскую Сечь.
И стали казаками предки —
Сторожей на юге страны.
У нас родословные редки,
Но живы дела старины.
Горжусь, россиянин природный,
Что рос в приднепровском селе,
Что жизнью и долей народной
Прикован я к этой земле.

«Там, где стоят над атоллом…»