Юрий Пастернак - Цветочки Александра Меня. Подлинные истории о жизни доброго пастыря

• Название: Цветочки Александра Меня. Подлинные истории о жизни доброго пастыря
• Автор: Юрий Пастернак
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-17-102342-3

Отец Александр Мень (1935–1990) – протоиерей, богослов, проповедник, автор множества книг о религии. Он был не просто священником, а в каком-то смысле духовным отцом целого поколения. На его проповеди в подмосковном храме собирались люди со всех концов огромной страны, многие приезжали из-за рубежа.

Название книги, составленной Юрием Пастернаком, отсылает к «Цветочкам Франциска Ассизского» – средневековому своду народных преданий о наивном и мудром основателе ордена нищенствующих монахов. Открытость отца Александра, его обаяние, харизма, внутренняя сила, а главное – умение и готовность найти общий язык с каждым, независимо от образования и общественного положения, – всё это продолжает восхищать и притягивать людей даже после его мученической кончины.

В книге собраны воспоминания тех, кто лично знал отца Александра. Среди авторов – писатели Александр Солженицын, Фазиль Искандер и Людмила Улицкая, филологи Сергей Аверинцев и Вячеслав В. Иванов, актёр Сергей Юрский, бард и диссидент Александр Галич, дирижёр Владимир Спиваков, режиссёр и сценарист Андрей Смирнов и многие другие.

---

Из дневника (30 декабря 1984 года)

На исповеди я рассказал отцу об искушениях: дескать, различение у меня есть, я осознаю, вижу мотив, начало движения, ситуацию тоже вижу – вот левое, вот правое, но нет сил остановить искушение, противостоять ему. Что-то находит на меня, и ситуация затемняется. На это отец Александр ответил, что «христианство – не самовоспитание, не самоусовершенствование, не паллиатив. Необходимо возопить из глубины всего существа, нужно просить, молить о втором рождении, когда движение “влево” просто невозможно. Всё становится совершенным, абсолютно верным».

Из дневника (7 апреля 1985 года)

Два праздника совпали в этот день: Благовещение и Вербное воскресение. Дорога в Пушкино была муторной и казалась очень долгой. Дожидаясь своей очереди к исповеди, я лихорадочно обдумывал, о чём говорить. Главная невысказанность была надёжно припрятана на самом дне души, хотя мне казалось, что отец всё знает. Что до остального, то, обдумав, я решил оттолкнуться от его мысли об «игре с Богом». Попав в его харизматические объятия, я пролепетал своё обычное: «Добрый день, отец Александр!» Он стал что-то говорить. Я, по обыкновению, не слушая его, стал ожидать свой черёд говорить. Но после заветного: «Как ваши дела?» – я растерялся и лукаво посетовал, что формулировать на исповеди – это самое трудное для меня дело. На что батюшка ответил, что «это очень важно, это требует усилий, работы. Беса нужно назвать, тогда он будет заговорён». Я сказал о поразившей меня мысли, что с Богом не стоит «играть», а ещё о том, что я не умею готовиться к исповеди, как если бы она была последней, «как перед расстрелом» (по выражению владыки Антония Сурожского). На что отец ответил, что «очень важно, чтобы, как у поэта в моменты творчества, у нас были горячие дни, дни с высокой температурой».

Из дневника (13 июля 1985 года)

На исповеди вместо того чтобы слушать мой бред, отец Александр, взяв меня под локоть, сказал: «Ну вот, это огромное счастье, что мы можем предстать перед Ним, поведать Ему о главном. Подобно молнии Христос сжигает наши грехи, и мы приходим к Нему, приносим весь наш мусор. Ну…» И крепко сжав мне голову руками, он горячо помолился и отпустил мои грехи, целый воз мусора.

Из дневника (19 августа 1985 года)

На исповеди отец Александр сказал мне: «Сегодня, в такой праздник, нужно подходить к Чаше с особенным чувством. Что-нибудь беспокоит вас?»

– Батюшка, я хотел бы просить вашего благословения на принятие обета молчания до конца поста. Если можно, я поясню. В теперешней моей ситуации: ребёнок, тёща и т. д., происходит много бытового говорения. И я вижу, как из зёрен первых слов разрастаются сорные кусты негативных, нежелательных ситуаций.

Отец Александр: «Я хорошо это понимаю. Бог приходит, когда мы молчим. Даже шум наших мыслей мешает нам принять Бога. Я вам обязательно дам почитать роман Гюисманса, католического писателя. Это начало века. Роман о монастыре молчальников, где говорит только один монах, остальные слушают. Так они работают в поле, живут, молятся. Майстер Экхарт[14] говорил, что Бог в молчании произносит Своё Слово. Только вы не доводите до нелепости: по необходимости отвечайте односложно – “да”, “нет”, чтобы не создавать затруднений для домашних. А вообще это дело хорошее. Полезно иногда помолчать».

– Вы благословите меня?

– Конечно же! Да!

Из дневника (29 декабря 1985 года)

На исповеди отец Александр сказал мне следующее: «Вот, осталась неделя поста. Во время поста мы создаём наш внутренний мир. Христос даёт нам этот мир. Вы мудры, вы добры, вы наполнены миром. Излучайте его на всех. В своей семье, со своей замечательной женой и ребёнком, со всеми. Легко разрешайте все проблемы, будьте великодушным и мирным». Затем, помолившись, он отпустил мне грехи, благословил и, получив от меня записку с именем Μελίτων Σάρδεων, добытом мною по его просьбе у Н.П. Аверинцевой, посетовал, что негде поискать, посмотреть, нет словарей и т. д. Сегодня трудно представить, что в 1985 году Интернета ещё не было, и при отсутствии словарей, справочников, энциклопедий по библейской тематике отец Александр совершил уникальный научный подвиг, создав практически в одиночку Библиологический словарь. Ему приходилось преодолевать огромные трудности в поисках одного лишь слова, одной даты, имени, единственной детали. В этой работе ему посильно помогали прихожане.

Из дневника (1 мая 1986 года)

На исповеди в ответ на перечисленные мною грехи батюшка сказал: «Борьба с грехами не личное ваше дело, это наше общее дело. Существуют косные, мешающие нам, удерживающие нас силы. Надо противоборствовать, противостоять им. В этом наша эволюционная задача».

Из дневника (5 ноября 1987 года)

Отец Александр на исповеди спросил, как у меня дела. Я сказал, что старые грехи выметены, есть чувство защищённости. На это он сказал: «Очиститься – не главное. Главное – заполнить пустое чистое пространство». Напомнил слова Христа о том, что дух злобы, покинувший человека, нередко возвращается и, найдя помещение выметенным, чистым, вселяется туда снова да ещё со своими приятелями.

Ольга Полянская

Почти о каждом избраннике Божием говорят, что он примирял людей с Богом. У отца Александра, без всякого сомнения, был этот дар. Помню, примчалась к нему с ропотом: не хочу жить в мире лжи, клеветы, несправедливости, войн, предательств («повсюду ходят нечестивые, когда ничтожные из сынов человеческих возвысились». – Пс. 11:9). И я возмущённо делала упор на «не хочу». И в ответ обескураживающе спокойная, ласковая интонация: «Правильно, ты меня радуешь, ты так и говори: “Господь, я хочу жить (с упором на “хочу жить”) в Твоём мире, по Твоим законам Любви и Божественного милосердия”». И в этот миг эти слова снова примирили меня с Богом. Ведь сам он, наш пастырь, всегда жил по законам Любви и Божественного милосердия, они были написаны в его сердце.[28]

Евгений Рашковский

Однажды на исповеди я спрашивал отца Александра, не безнравственно ли отсиживаться за своим письменным столом, вместо того чтобы, подобно другим, мужественно выступить против действий властей? На что отец Александр ответил: «На мученичество не напрашиваются, мученичества надо сподобиться».

Ирина Рязанова

Прихожанин спросил на исповеди:

– Как не бояться смерти?

– Да полюбить её!

Людмила Степурко

В этот раз исповедь длилась не больше полутора-двух минут. Но, как всегда во время евхаристического канона, отец Александр прерывает исповедь и, встав на колени, молится вместе со всеми. И в конце исповеди он мне говорит: «Вот, когда вам станет как-то… не очень… начинайте перечислять всё то хорошее, что у вас есть… и вокруг вас».

Андрей Тавров (Суздальцев)

Однажды я был очевидцем ситуации почти комической. Я стоял в небольшой очереди на исповедь к отцу Александру, которая шла параллельно службе, и поневоле стал свидетелем того, как одна из прихожанок, которая ему исповедовалась, принялась отчитывать отца Александра, упрекая его в непонимании и разных грехах. Случай редкий, но не необычный. Необычным было то, что священник смиренно всё это выслушал, словно это он пришёл на исповедь к своей прихожанке, а не она к нему. Он так и стоял и слушал, не возражая ни словом, не прерывая гневную девушку ни на мгновение до тех пор, пока её обличительный пыл не начал иссякать и терять силу. Произошло это совсем не скоро, но в конце этого периода, когда всё утихло, я снова услышал его ободряющий низкий голос, а через некоторое время эта прихожанка сошла с клироса совершенно сияющая и, видимо, успокоившаяся.

Однажды, проснувшись рано утром в воскресенье, спросонья я выпил чашку кофе и уже потом спохватился, что собирался причаститься.

На исповеди перед причастием я сказал про кофе отцу Александру в надежде, что он всё равно меня допустит. Но реакция его была неожиданной: «Аскеза – вещь хорошая, – сказал он. – Поупражняйтесь. Будет повод лишний раз сюда приехать», – добавил он, улыбаясь. На такой «отказ» невозможно было обижаться, потому что это вовсе и не был отказ – это была как бы форма взаимного совещания – чудесный дар, которым, к сожалению, так мало людей владеет.

Владимир Файнберг

Одна молодая женщина, попав в трудную житейскую ситуацию, долго боялась прийти на исповедь к отцу Александру. Её мотало то в Сергиеву лавру, то в Пюхтицы, то куда-то ещё, где отчитывали бесноватых. От всего этого, от своей трагедии она страшно душевно устала. Нигде не находила утешения. Отец Александр сказал ей: «Мало вам трудностей тут? Мало вокруг сумасшедших?» Наконец она решилась. Во время исповеди, рыдая, сообщила, что ею совершён страшный грех – и теперь она беременна, на седьмом месяце.