Пелам Вудхаус - Фамильная честь Вустеров. Радость поутру (сборник)

• Название: Фамильная честь Вустеров. Радость поутру (сборник)
• Автор: Пелам Вудхаус
• Жанр: Проза
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-17-092655-8

«Фамильная честь Вустеров»

Безотказный Берти Вустер терпит неудачу, помогая неугомонной тетушке Далии осуществить ее преступные планы по изъятию антикварного сливочника в форме коровы у грозного судьи Бассета. Фамильная честь Вустеров под угрозой. Но верный Дживс, умница и эрудит, как обычно, находит выход из абсолютно безвыходной ситуации.

«Радость поутру»

Дживс и Вустер вынуждены ненадолго поселиться в деревушке, расположенной в непосредственной близости от дома внушающей ужас Агаты – тети Берти Вустера. К счастью, тетушка уехала, но в усадьбе проживает Флоренс Крэй, которая поставила перед собой задачу сделать из Берти серьезного человека. Кажется, вольная жизнь Берти закончилась, но верный Дживс, как всегда, бросается на помощь своему хозяину-шалопаю…

---

Знаю, многих возмутил бы его тон. Я и сам возмутился. Но всем известно: кто-то мгновенно дает отпор, когда его назовут жалкой козявкой, у другого реакция не такая быстрая.

– Да, да, да, – пролаял этот гад, провалиться бы ему в тартарары, – мы совершенно точно знаем, зачем вы явились сюда. Вас послал ваш дядюшка с заданием украсть для него корову. Не пытайтесь отрицать – бесполезно. Сегодня я застал вас на месте преступления: вы держали корову в руках. А теперь нам стало известно, что к тому же приезжает ваша тетка. Стая стервятников слетается. Ха!

Он помолчал, потом снова изрек: «Стая стервятников слетается», будто это было невесть как остроумно. Я лично ничего остроумного в его словах не нашел.

– Хотите знать, Вустер, зачем я пришел к вам? Скажу: за вами следят, за каждым вашим шагом. И если вы попытаетесь украсть корову и вас поймают – сядете в тюрьму как миленький, уж вы мне поверьте. Не надейтесь, что сэр Уоткин побоится скандала. Он выполнит свой долг и как гражданин, и как мировой судья.

Спод положил мне на плечо руку – в жизни не испытывал ничего противнее. Не говоря уж о символичности жеста, как выразился бы Дживс, он жутко больно стиснул плечо, как будто лошадь укусила.

– Вы опять изволили сказать «да»? – спросил он.

– Нет, нет, – заверил его я.

– Очень хорошо. Уверен, вы сейчас думаете: «Никто меня не поймает». Воображаете, будто вдвоем с вашей драгоценнейшей тетушкой перехитрите всех и украдете-таки корову. И не мечтайте, Вустер. Если вещь пропадет, как бы искусно вы с вашей сообщницей ни заметали следы, я ее непременно найду и превращу вас в отбивную. Именно в отбивную, – повторил он с наслаждением, будто дегустировал марочное вино. – Уяснили?

– Вполне.

– Уверены, что все правильно поняли?

– Вне всякого сомнения.

– Великолепно.

На веранде появилась тень, и куда девался хамский тон Спода, он заворковал с тошнотворной сердечностью:

– Дивный вечер, правда? Необыкновенно тепло для середины сентября. Ну, не буду больше отнимать у вас время. Вы, вероятно, пойдете переодеваться к ужину. Всего лишь черный галстук. Мы здесь не слишком чопорны. Да?

Вопрос был обращен к приблизившейся тени. Услышав знакомое покашливание, я сразу понял, кто это.

– Я хотел поговорить с мистером Вустером, сэр. Я к нему по поручению миссис Траверс. Миссис Траверс шлет свои наилучшие пожелания и просит передать вам, что она сейчас в голубой гостиной и будет рада видеть вас, если вы сочтете возможным поспешить к ней туда. Она желала бы обсудить с вами нечто важное.

Спод фыркнул в темноте.

– Стало быть, миссис Траверс уже прибыла?

– Да, сэр.

– И желает обсудить с мистером Вустером нечто важное.

– Да, сэр.

– Ха! – издал Спод и удалился с резким, отрывистым смехом.

Я встал.

– Дживс, – сказал я, – вы должны выслушать меня и дать совет. Интрига запутывается.

Глава V

Я надел рубашку и трусы до колен.

– Ну как, Дживс, – спросил я, – что посоветуете?

Пока мы шли к дому, я посвятил его в перипетии последних событий, потом оставил его размышлять над ними в поисках выхода и быстро принял ванну. Теперь я с надеждой глядел на Дживса, как тюлень, ожидающий, что ему кинут кусок рыбы.

– Придумали что-нибудь?

– Увы, сэр, пока нет.

– Вообще ничего?

– Боюсь, что так, сэр.

Я издал жалобный стон и стал натягивать брюки. Этот блестящий ум мгновенно находит идеальное решение для сложнейших головоломок, я так к этому привык, что и представить себе не мог возможной неудачи, особенно в нынешних обстоятельствах. Удар оказался слишком болезненным, и, когда я надевал носки, у меня дрожали руки. Было странное ощущение, будто я весь окоченел, и ход мыслей, и движения тела замедлились; казалось, кто-то положил мои мозги, а заодно с мозгами и меня в холодильник и забыл там на несколько дней.

– Может быть, Дживс, вы недостаточно ясно представляете себе картину в целом? – предположил я. – Я слишком коротко пересказал вам, что произошло, – торопился погрузиться в ванну. Мне кажется, стоит сделать как в детективах. Вы читаете детективы?

– Не слишком часто, сэр.

– Во всех детективах сыщик в какой-то момент обязательно начинает систематизировать данные и для этого составляет список подозреваемых, записывает мотивы преступления, где кто когда был, у кого есть алиби, улики, и прочее. Давайте попробуем и мы. Возьмите бумагу и карандаш, Дживс, будем сводить все воедино. Назовем документ «Вустер Б. Положение дел». Написали?

– Да, сэр.

– Хорошо. Едем дальше. Пункт первый: тетя Далия грозит, что, если я не украду корову и не передам ей, она отлучит меня от своего стола – прощай кулинарные шедевры Анатоля.

– Да, сэр.

– Пункт второй: если я украду корову и передам ей, Спод превратит меня в отбивную.

– Да, сэр.

– Самое ужасное – это пункт третий: если я украду корову и передам тетке или не украду ее и не передам Гарольду Линкеру, я не только подвергнусь вышеупомянутой процедуре превращения в отбивную, но Стиффи к тому же отдаст блокнот Финк-Ноттла сэру Уоткину Бассету. И вам, и мне известно, чем это кончится. Так что вот. Таковы мои дела. Вникли?

– Да, сэр. Без сомнения, обстоятельства сложились не слишком благоприятно.

Я выразительно посмотрел на него.

– Дживс, не надо испытывать мое терпение, особенно сейчас. Не слишком благоприятно – это же надо такое придумать! Кого это вы на днях поминали, на чью голову обрушились все невзгоды мира?

– Мону Лизу.

– Знаете, если бы я сейчас встретил эту вашу Мону Лизу, я пожал бы ей руку и сказал, что очень хорошо ее понимаю. Дживс, перед вами лягушка, раздавленная бороной.

– Да, сэр. Пожалуйста, чуть выше брюки, сэр, на четверть дюйма. В просвете между ботинком и манжетой должен с небрежной элегантностью мелькать носок. Эта тонкость чрезвычайно важна.

– Так?

– Безупречно, сэр.

Я вздохнул.

– Бывают минуты в жизни, Дживс, когда человек задает себе вопрос: «А стоят ли брюки такого внимания?»

– Это настроение пройдет, сэр.

– Не с чего ему проходить. Если вы не распутаете этот клубок, всему конец. Конечно, у вас просто не было времени как следует пораскинуть мозгами, – сказал я с некоторой надеждой. – Пока я ужинаю, проанализируйте все еще раз со всех возможных точек зрения. Вдруг на вас снизойдет вдохновение. Такое ведь случается, правда? Вроде как озарит, да?

– Да, сэр. Считается, что древнегреческий ученый Архимед открыл свой знаменитый закон о поддерживающей силе жидкостей и газов совершенно неожиданно для самого себя, когда садился утром в ванну.

– Ну вот видите! И ведь не такой уж был гений. По сравнению с вами, Дживс.

– Необычайно одаренный человек, сэр. Его убил рядовой солдат, и мир до сих пор скорбит о потере.

– Надо же, какая незадача. Но что поделаешь, всякая плоть – трава, так, кажется?

– Истинно так, сэр.

Я в задумчивости закурил сигарету и, выкинув из головы Архимеда – сейчас не до него, снова стал размышлять о жуткой передряге, в которую попал по милости вероломной Стиффи.

– Знаете, Дживс, – сказал я, – если основательно задуматься, то невольно поразишься, как сильно старается прекрасный пол напакостить мне. Помните мисс Уикем и историю с грелкой?

– Помню, сэр.

– А Гледис – забыл фамилию, – которая уложила в постель своего приятеля со сломанной ногой в моей квартире?

– Да, сэр.

– А Полину Стоукер, которая ворвалась посреди ночи в мой деревенский домик в купальном костюме?

– Помню, сэр.

– Что за странные существа эти женщины, Дживс, что за странные создания! Насколько коварнее и злее мужчин, насколько более жестоки. Но по части жестокости Стиффи их всех переплюнет. Чье это имя ангел вписал в золотые скрижали первым?

– Праведника Абу Бен-Адема, сэр.

– Вот-вот, в точности как Стиффи. Ее никто не перещеголяет. Что, Дживс?

– Я просто хотел спросить, сэр, когда мисс Бинг грозила передать блокнот мистера Финк-Ноттла сэру Уоткину, ее глаза не поблескивали, – может быть, вы случайно заметили?

– Вы имеете в виду лукавый блеск, то есть думаете, она попросту дурачила меня? Нет, Дживс, ни намека на блеск. Поверьте, видел я холодные глаза, много раз видел, но чтобы вместо глаз кусочки льда – до нынешнего дня не доводилось. Она не шутила, она диктовала условия сделки на полном серьезе. И притом вполне отдавала себе отчет в том, что совершает низкий поступок – даже по меркам женщин, но ей было на это чихать. А корень зла – эмансипация, современные женщины возомнили себя пупом земли и считают, что им все позволено. Разве во времена королевы Виктории такое было мыслимо? Принц-консорт сурово осудил бы девушку, которая ведет себя как Стиффи, что скажете, Дживс?

– Вполне допускаю, что его королевское высочество мог не одобрить поведение мисс Бинг.

– Она бы и пикнуть не успела, как он согнул ее пополам и отшлепал по попке лакированной штиблетой. А я бы посоветовал ему подвергнуть той же процедуре и тетю Далию. Кстати, уж раз я ее вспомнил, надо, пожалуй, пойти засвидетельствовать почтение престарелой родственнице.