Арутюн Улунян - Балканский «щит социализма». Оборонная политика Албании, Болгарии, Румынии и Югославии (середина 50-х гг. – 1980 г.)

• Название: Балканский «щит социализма». Оборонная политика Албании, Болгарии, Румынии и Югославии (середина 50-х гг. – 1980 г.)
• Автор: Арутюн Улунян
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-91244-101-1

В монографии рассматриваются различные аспекты оборонной политики четырех коммунистических государств Балканского полуострова с момента установления двублокового (НАТО и Варшавский Договор) противостояния в регионе до вхождения этих стран в период системного кризиса на фоне обострения очередного этапа холодной войны и окончания детанта. Основное внимание уделяется формулированию концепции национального суверенитета при проведении оборонной политики, принятию собственных версий военных доктрин, разработке конкретных планов обороны, военно-стратегическим и военно-техническим аспектам проводившейся их руководством внутриблоковой и межблоковой политики. В контексте темы затрагиваются проблемы формулирования военных доктрин в США и СССР, разработка двумя сверхдержавами военно-стратегических концепций, включая использование ядерного оружия. Исследование базируется на широком круге ранее не доступных или малоиспользуемых источников военного и политического характера из четырех Балканских стран – Албании, Болгарии, Румынии и Югославии, а также США, СССР, стран Западной и Центрально-Восточной Европы. Активно привлекалась мемуаристика как отдельная группа источников. Особое внимание в работе уделяется национальной историографии четырех Балканских стран по вопросам оборонной политики с середины 50-х гг. и до 1980 г. Монография рассчитана на историков, политологов и военных специалистов, работающих по широкому кругу вопросов политической и военной истории Балканского региона.

---

На Пленуме ЦК БКП, состоявшемся 29 марта 1968 г., озвученное главой болгарского коммунистического режима видение политической и военной компонент внешнеполитического курса Софии в Балканском регионе не оставляло сомнений относительно подлинных целей руководства НРБ. Так называемая чехословацкая проекция была лишь поводом для формулирования вполне конкретной программы, реализация которой имела бы масштабные последствия. Так, в частности, Т. Живков заявил: «Мы категорично заявили т. Брежневу и т. Косыгину, что нам необходимо быть готовыми использовать наши армии. Мы должны действовать с риском во имя нашего дела. События подтвердили нашу оценку. Мы исключительно довольны тем, что советские товарищи взяли инициативу в созыве дрезденской встречи. Нам нужно надеяться, что она окажет помощь»[711]. Более того, глава БКП фактически определил основной вектор возможного развития ситуации в ОВД и в коммунистическом блоке в целом. По его мнению, происходящее в Чехословакии являлось «и делом югославского руководства, которое пытается через Румынию, Польшу и Чехословакию создать в нашей семье своё объединение. Нет необходимости пользоваться сталинскими методами прошлого, но мы должны использовать такие методы, чтобы мы навели порядок и в Чехословакии, и в Румынии, а после этого мы наведём порядок и в Югославии… Какую линию проводит югославское руководство? Контрреволюционную, антисоветскую! Какую линию проводит румынское руководство? Контрреволюционную, антисоветскую![712]… Разумеется, мы отдаем себе отчёт, что не надо торопиться, но мы должны действовать…»[713]

Происходящее свидетельствовало о возможных акциях СССР и его союзников как против нового руководства Чехословакии, так и тех, кто мог его поддержать. Однако форма давления на Прагу ещё не была окончательно определена в середине апреля 1968 г.[714] Этот факт отмечался и руководством Албании. Э. Ходжа в присущей ему манере давать характеристики оппонентам определил тем не менее достаточно точно возможный вектор развития событий: «Предательские лидеры партий и правительств ревизионистских стран Восточной Европы во главе с лидерами Советского Союза, за исключением румын, собрались в Дрездене якобы для обсуждения ряда общих для них политических, экономических и военных вопросов, и “закончили работу” очень быстро, за день… Фактически ничего из того, о чём говорится в коммюнике, обсуждено не было, там тем только и занимались, что оказывали давление на своего коллегу, Дубчека, шантажировали его. Какого характера было это давление? Точно мы ещё не знаем, но, наверное, это было давление военного характера (угроза приведения в действие танков под тем предлогом, что чехи заходят слишком далеко и слишком быстро, что они ущемляют интересы “социалистических” стран, ставят под угрозу ГДР и т. д.), экономического и всякого рода другого характера. Сразу же по окончании работы в Дрездене и возвращении Дубчека в Прагу стали распространяться слухи, что у чехословацких границ сосредотачиваются советские войска… Так что интервенция является вероятностью за неимением иного выхода. Теперь советские, немцы и поляки одного мнения»[715].

Общественно-политические процессы в Чехословакии серьезно обеспокоили практически всех глав коммунистических государств Восточной Европы, увидевших в них серьезную угрозу для существовавших режимов. Исключение составляли Югославия и Румыния, руководители которых – И. Броз Тито и Н. Чаушеску – рассматривали происходящее как шанс усиления собственных позиций на международном уровне, а для Бухареста – ив Восточном блоке, где появлялся в лице дубчековской Чехословакии сторонник укрепления национального суверенитета в рамках ОВД.

Э. Ходжа, в свою очередь, счёл необходимым прибегнуть к демонстрации силы единства как рядов АПТ, так и армии[716]. Обращая внимание на последнее, зарубежные аналитики сразу отметили, что на проводившийся на центральном стадионе Тираны военный парад в ознаменование 25-летнего юбилея вооруженных сил коммунистической Албании не были приглашены зарубежные гости, а власти постоянно подчеркивали исключительно национальный характер этого торжества[717]. Частью избранной Э. Ходжей тактики было ужесточение позиций во взаимоотношениях с теми из членов Варшавского пакта и в целом Восточного блока, которые являлись наиболее близкими союзниками Москвы. Одним из них была Болгария. 22 июля 1968 г. обе страны прибегли к высылке дипломатов противоположной стороны, обвинив их в «деятельности, не совместимой с дипломатическим статусом».

В складывавшейся ситуации каждый из условных секторов европейского географического пространства, определенный в Варшавском пакте как потенциальный ТВД и объективно связанный с регионом Восточной Европы, находившимся под советским контролем, начинал играть особую роль в оборонной политике Москвы и возглавлявшегося ею блока. Центрально-европейское направление продолжало сохранять как доминирующее в советских военных планах. Это влияло и на характер военно-технического оснащения, а также боевую подготовку национальных армий стран-участниц ОВД, что определялось географической ориентированностью предполагаемых источников угроз и необходимостью противодействия им.

Данный факт отмечали военные эксперты и представители разведывательного сообщества США, которые смогли в 1968 г. получить уже определенную информацию о состоянии и характере военного планирования в Варшавском пакте. В соответствии с этими данными, основной ударной силой становилась объединенная группировка вооруженных сил СССР, ГДР и Польши на направлении главного удара. Юго-Западный сектор ОВД и Южная группа войск вместе со вторым эшелоном советского Прикарпатского военного округа начинали действовать как вспомогательные, обеспечивающие достижение успеха на основном для СССР и Варшавского пакта ТВД. Особое внимание уделялось конвенциональному оружию, в то время как использование ядерного не снималось с повестки дня[718].

Одним из признаков расширявшегося военного присутствия на юго-западном направлении ОВД было усиление советских военно-морских сил в бассейне Средиземноморья. Это нашло своё проявление в достижении (что было отмечено разведывательными службами США) в апреле 1968 г. самой высокой за всё время численности плавсредств 5-й Средиземноморской эскадры кораблей ВМФ СССР, насчитывавшей 9-10 подводных лодок и 34 надводных корабля, из которых 11 относились к классу основных боевых судов[719]. При этом главной целью Москвы, как отмечалось американской разведкой, достаточно точно определявшей советские планы, было стремление обеспечить военно-политическую поддержку союзным СССР арабским режимам, не допустить усиления Израиля и продемонстрировать, что Средиземное море «более не является американским озером»[720].

Схема 2

Вероятный план боевых действий Варшавского пакта в Центрально-Европейском регионе по предположениям НАТО[721]

Для той части политических кругов США, которая была вовлечена в разработку и принятие решений по внешнеполитическим вопросам, всё очевиднее становилась перспектива изменения ситуации в Восточной Европе. Москва должна была решать в регионе две серьезные проблемы в интересах его удержания под собственным контролем и обеспечения оборонных возможностей ОВД. Первая из них, так называемая чехословацкая, была на Центрально-Европейском направлении. Вторая, «румынская», существовала на Юго-Западном, «балканском», направлении. В соответствии с предположениями, циркулировавшими в кругах внешнеполитической бюрократии США и рекомендациями, высказывавшимися ею по данному вопросу, оценка ситуации и перспектива действий Вашингтона в регионе заключались в следующем: «Восточная Европа в данный момент находится в состоянии наибольшего с 1956 г. движения в смысле внутриполитических изменений и ослабления советского контроля… На основании нынешних оценок не похоже, чтобы СССР прибег к военному вмешательству в целях восстановления собственного контроля в той или иной стране региона. Существуют, однако, непредсказуемые элементы. Нынешняя ситуация, в частности реформистская революция в Чехословакии и осложнение румыно-советских отношений, продолжает развиваться и не прекращается… Вероятно, что в неожиданных на данный момент условиях Советский Союз будет вынужден почувствовать для себя необходимость военного вмешательства в [дела] Чехословакии или даже Румынии; интервенция в Польшу или спокойную сейчас ГДР маловероятны»[722]. В случае подобного развития событий Вашингтон не собирался предпринимать какие-либо военные действия, но предусматривал укрепление восточной границы ФРГ, а также использование дипломатических мер, направленных на осуждение советского военного вмешательства как на уровне международных организаций, прежде всего ООН, так и международного общественного мнения[723]. Ожидания возможных военных действий ОВД в отношении Чехословакии всё больше оказывались в центре внимания Вашингтона, где считали, что возглавляемый СССР пакт может приступить к ликвидации подчеркивающих свою самостоятельность режимов в государствах-членах Восточного блока.