Роман Булгар - Убийство журналиста

• Название: Убийство журналиста
• Автор: Роман Булгар
• Жанр: Русское современное

Украина семимильными шагами мчится к первому Майдану. Убит известный журналист. Глас народа. Выразитель всех его чаяний и надежд. Кому-то выгодно обвинить в его гибели армию… Заинтересованные в провоцировании управляемого хаоса силы всеми возможными способами и средствами пытаются путем выдвижения ложных обвинений против отдельных военнослужащих дискредитировать руководство армии, что в конечном итоге приводит к трагической развязке. Продолжение повести «Пир во время чумы».

---

Одного вслед за другим Филимонова и Бойко завели в камеру для допросов. Через минуту появился следователь. «Важняк» сразу взял быка за рога, снова предложил им подписать все бумаги. В противном случае их ждет СИЗО. И машина за ними уже пришла, ждет их во дворе.

– Даю вам, ребята, на размышление пять минут, – самодовольный и самоуверенный высокопоставленный прокурорский начальник небрежно кинул на стол пачку сигарет. – Угощайтесь.

– Нам чужого не надо, – угрюмо произнес Олег.

А Бойко попросту сделал вид, что он не расслышал.

– Некурящие или? – прищурился «важняк» из столицы.

– Свои имеются, – Филимонов достал из кармана пачку, переданную ему Малаховым, показал, что за один табачок они не продаются.

– Курево в камере? Нарушение режима? – мохнатая бровь у следака угрожающе зависла. – Я вынужден буду сообщить вашему коменданту. И вот тогда вы, голубчики, совсем по-другому запоете.

– Извините, гражданин начальничек, – язвительно начал Бойко. – Пока нам не предъявлено обвинение, мы не подследственные. Содержать нас в таком случае положено в камере в офицерском отделении. Мы сами напишем жалобу нашему Прокурору. Нас держат тут незаконно.

– Оставьте это, ребята, – следователь махнул рукой. – Подписывайте, и мы вас выпускаем. Мера пресечения вам в виде подписки о невыезде. Свобода, никаких камерных стен, вонючей баланды…

Под воздействием заманчивой перспективы, до такой степени ярко нарисованной киевским следователем, Бойко потянулся к ручке.

– Миша, не надо, – Филимонов покачал головой. – Не делай этого.

– Почему? Через час мы будем дома…

– Как только ты подпишешь, они тебя никуда не выпустят. Им только это и надо. И следствия никакого не будет…

– Как не будет? – Бойко недоуменно захлопал белесыми ресничками.

– Не будет, Миша, – кривя губы, Филимонов с обреченностью качнул головой. – Влепят они нам срок по самой полной программе, закроют нас надолго и упрячут подальше. Если мы вообще еще с тобой до этого суда доживем. В нашем положении это было бы просто наилучшим исходом.

– Как это, – Бойко весь побледнел, – почему?

– Потому что мы живыми им не нужны. Будем только мешать. Все, – Олег хлопнул ладонью по столу, – разговор окончен. Пока тут не будет представителя военной прокуратуры, мы ничего подписывать не будем.

Еще не веря в то, вернее, не желая верить в то, что жертва сорвалась с крючка, «важняк» хищно прищурился:

– Это ваше последнее слово?

– Последнее… – тихо, но твердо ответил Филимонов.

И вот тут киевский гость всю мощь своего убеждения направил на Михаила, определив в нем самое слабое звено:

– А вы, Бойко, что молчите? Вы не слушайте его. У вас же есть свой ум. Подписывайте и идите себе домой. А этот отправится в СИЗО…

Растерянные глаза сомневающегося человека суматошно забегали по всей комнате, потом остановились на спокойно сидящем Филимонове. И, словно почерпнув в своем товарище по свалившемуся на них несчастью столь необходимую уверенность, Бойко вздрагивающим голосом заявил:

– Пока не будет нашего человека, я разговаривать отказываюсь.

Приняв решение, он обхватил голову ладонями, с силой нажал пальцами на лоб, давя тяжелейшую взрывную боль в мозговой коробке.

– Тем хуже для вас, – «важняк» нажал на кнопку вызова.

В дверях возник прапорщик с темно-красными петлицами.

– Загружайте в машину, – следователь небрежно кивнул в сторону Филимонова и Бойко. – Они пожалеют о том, что упустили свой шанс…

– Руки! – рявкнул откормленный прапор-вертухай и набросил железные «браслеты» на кисти офицеров, теперь, наверное, бывших.

– Но ты! Поосторожнее, – возмутился Бойко. – Какие-никакие, но мы офицеры, по крайней мере, до решения суда, каким бы оно и ни стало.

– На выход! Молчать! – пудовый кулак опустился на спину Бойко. – Я тебя научу, как Родину любить, мразь! Хорошего человека порешили.

– Сам ты, мразь, – огрызнулся майор. – На себя посмотри. Погоны еще носишь. Выродок рода человеческого…

– Молчать! – изрыгнул из себя прапор.

Мгновенный удар справа сбил Бойко с ног, и он рухнул на каменный пол, как подкошенный сноп, ударившись головой о противоположную стенку, скользнул по ее щербатым выступам, оставляя на ее неровной темно-зеленой поверхности непонятного цвета окровавленный след.

– Ну, ты, братец, того… полегче, – мягко пожурил следак. – Это пока еще не ваша территория. Случись что…

– Через десять шагов будут на моей площадке, – прапорщик рывком приподнял обмякшее тело и подтолкнул его вперед.

Безмолвный часовой открыл железную решетчатую дверь.

Сана вышла на улицу, глотнула свежего воздуха и вздохнула. Мысли у нее совершенно путались. Как-то не очень услышанное ею вязалось с созданным средствами массовой информации светлым обликом народного борца за справедливость, кристально честного человека.

Не зря Малахов неласково назвал погибшего журналиста Свистком. Нечистоплотность, хитрость, коварство, тяга к азартным играм и…

Живя рядом с Малаховым, она отвыкла от мысли о том, что где-то с радостью могут шагать и горе, и беда. За своим счастьем она совершенно перестала видеть других, ощущать их боль. Но тем дороже ей должно стать все то, чем смог окружить ее Малахов, и что она вскоре, быстро привыкнув, воспринимает как нечто должное, само собой разумеющееся.

Достав телефон, Оксана нажала на кнопку вызова.

– Что, мое Солнышко? – почти сразу отозвалась трубка, словно на том конце муж только и ждал ее звонка.

– Малахов, ты где? – как обычно немногословно спросила она.

– А что? – как всегда очень коротко ответил муж.

– Кушать хочется… – нежно промурлыкала она.

– Жди. Я тут рядом… – дисплей телефона погас.

– Малахов, ты чудо! – кинула она вдогонку, пряча свой аппарат.

И зачем ей машина? Когда ее муж всегда где-то рядом. Одни лишь хлопоты с ней. Да и желания водить самой у Саны почему-то совсем не наблюдалось. Ехать за рулем, мучиться, напрягаться, переживать за то, что куда-то въедешь, не так свернешь. А тут, чего уж проще? Плюхнулся на мягкое сиденье, подставил щечку для обязательного поцелуя и можно на время поездки расслабиться и ни о чем уже не думать.

Серебристая машина показалась из-за поворота, и она помахала ручкой, тем самым привлекая внимание водителя.

– Куда мы едем? – поинтересовалась Оксана.

– Кушать, – очень даже развернутый ответ получила она.

– А точнее? – прикрывая глаза, с улыбкой спросила женщина.

– Домой, – коротко кинул мужчина, косясь в ее сторону.

– Но дома у нас ничего не готово, – приоткрыв один озорной глазок, она дотронулась до плеча мужа.

– В таком случае я съем тебя! – заявил супруг.

– Что ж, – Оксана склонила повинную голову, – это закономерный итог жизни нерадивой жены, даже не удосужившейся приготовить обед своему дорогому, единственному и любимому мужу. Я готова…

Захватывающая игра двух любящих друг друга супругов началась.

– Приятно слышать. Приехали. Может, отнести тебя на руках? – Малахов, спрятав усмешку, закинул удочку с аппетитной наживкой.

– А что, слабо? – кто-то с лету, не глядя, проглотил приманку.

Впрочем, это органично входило в правила самой игры.

– Легко! Только ты знаешь, чем оно обычно заканчивается? – в черных глазах-омутах задергались-заплясали веселые бесенята.

– Малахов, да я с этим давно смирилась, – лукавая улыбка пробежала по ее губам. – Ну, кто тут хвастался, что…

Через полчаса Сана с охотой поглощала котлеты по-киевски, разогретые в микроволновой печи. Прожевав, супруга хмыкнула:

– Малахов, только ты мне не говори, что ты их сам готовил…

В это она ни за что не поверит! Много талантов у ее мужа, но в области гастрономии… с этим делом у него обстоит похуже.

– Нет, мое Солнышко, – Жека не стал брать греха на душу и честно признался. – Я заказал в ресторане. Там, радость моя, неплохо готовят. Не хуже, к слову сказать, чем некоторые, ныне присутствующие.

– Ха! – женщина без труда уловила его скрытый намек. – Мы бы могли их и там поесть и с не меньшим удовольствием. Не надо было бы их в печке разогревать.

Из согласных уст мужа изреклось вполне философское замечание:

– Но там, Солнышко, нет потрясающей постели, как у нас.

– Ах, вон оно что! Я так и знала, что…

Оксана не успела досказать. Заиграла мелодия телефонного звонка.

– Сана, твой. Иди-иди, беги, – муж, усмехнувшись, подцепил вилкой листик салатика. – Твой Сашка объявился. Может, зря я ему телефончик дал? Теперь начнут беспокоить по поводу и без оного и днем, и ночью.

– Ксана! – громко-громко разнесся взволнованный голос Смирнова. – Тебя разыскивает Ковальчук. Рвет шеф и мечет!

Представив себе кабинет начальника 2-го следственного отдела, женщина неуютно поежилась. Зрелище, надо сказать, не особо приятное.