Сергей Витте - По поводу непреложности законов государственной жизни

• Название: По поводу непреложности законов государственной жизни
• Автор: Сергей Витте
• Издательство: Паблик на ЛитРесеd7995d76-b9e8-11e1-94f4-ec5b03fadd67
• Жанр: Политика

«В конце 80-х годов прошлого столетия был возбужден вопрос об устройстве земств в тех окраинах, в которых они не были введены. Между бывшим в то время Министром Внутренних Дел и мною, занимавшим пост Министра Финансов, обнаружилось разномыслие в оценке исторического значения местного общественного самоуправления в общем государственном строе. Разномыслие это толкнуло меня на составление записки, которая, конечно, не предназначалась для печати…»

---

Не проникнутые одной руководящей мыслью, будучи компромиссом двух противоположных направлений, земские учреждения в той форме, в какой создало их Положение 1864 г., когда началось их применение, оказались не отвечающими ни основной идее самоуправления, положенной в их основание, ни тому же административному строю, в который они были механически вставлены и который к тому же остался нереформированным и неприспособленным к новым условиям жизни. Положение 1864 г. пыталось совместить несогласимые вещи и тем одновременно удовлетворить сторонников и противников земского самоуправления. Первым предлагались внешность и надежды на будущее, в угоду вторым компетенция земских учреждений была определена крайне эластично. Они лишены были значения как органы управления, приравнены к учреждениям частно-общественным и поставлены под строгую административную опеку бюрократических учреждений.

Как всякая полумера, Положение 1864 г. не удовлетворило и не оправдало своего назначения, не удовлетворило и ожиданиям сторонников тех противоположных мнений, примирить которые желали его составители. «Хотя нововведение было вызвано», писал в «Вестнике Европы» известный в начале 60-х годов своим либерализмом, впоследствии видный земский деятель Крузе, неудовлетворительностью прежнего, канцелярского порядка в управлении народным хозяйством, но тем не менее устройство нововведения пришлось поручить тому же канцелярскому порядку, и руками, признанными за неискусные, учреждать то, что должно будет их заменить[99]. С другой стороны, газета «Весть», которая, по словам Аксакова, являлась нарицательным именем целого особого направления, ратоборствовавшего за начала крупной собственности и политической привилегированности высшего сословия, решительно вооружилась против всесословного характера земства, а Положение о земских учреждениях называла прямым отражением революционных идей 1789 г. вообще и учений французской революции 1848 г. в особенности[100].

О недостатках Положения 1864 г., о неправильной постановке, данной им делу, было много говорено и писано. Недостатки эти признаются и запиской Министра; поэтому, не входя в подробное их рассмотрение, необходимо лишь отметить, что по самой своей организации вновь созданные учреждения явились зданием далеко незаконченным, зданием без фундамента и без крыши. Мелкой земской единицы, всесословной общины – этой ячейки самоуправления, образовано не было. Вследствие этого земские учреждения оказались без твердой почвы, без надлежащей связи с местностью и ее мелкими насущными интересами. Не имея при этом на местах своих собственных, земских органов, земство, для исполнения всех своих предначертаний, вынуждено было действовать чрез посредство чуждых ему властей – полиции, волостных и сельских управлений, стоящих вне его влияния и потому исполняющих многое не так, как бы то было нужно для успеха дела.

Не имея опоры внизу, земства не имели надлежащей связи и с центральным управлением. Говоря словами записки Министра Внутренних Дел, они были поставлены вне общей системы управления и потому не имели, подобно другим местным учреждениям, определенного центрального ведомства, для которого они были бы «своими», которое, на равноправных с другими основаниях, защищало бы их интересы в центральном управлении (стр. 42). Наряду с земствами, с этой новой организацией местной администрации, которая по первоначальной своей идее должна была обнимать собою все местные административные действия и из круга ведения которой изъята была только одна полиция, – оставалась действовать и продолжала развиваться вся прежняя организация той же местной администрации, за все ответственная, хотя имеющая в своем прямом распоряжении только полицию. При этом, вся эта старая система государственного управления, от самой вершины – губернатора и губернского правления, до самых низших органов – волостных старшин, сельских старост и сотских – нисколько не ограничена одними полицейскими функциями, а распространяется на все без изъятия местные административные отрасли, в том числе и на все те, которыми призвана была заниматься новая административная, т. е. земская организация[101].

Характеризуя ту постановку земских учреждений, которая дана была им Положению 1864 г., академик Безобразов справедливо говорит, что земству было дано много воли и никакой власти, что земские учреждения – не настоящие органы государственного местного самоуправления, а только местные общественные вольности, могущие развиться в таковые органы[102].

Как бы то ни было, несомненно, однако, что как само Положение о земских учреждениях, так и сопровождавший его указ преследуют и выражают одну и ту же целы твердо установить, но смутно провести ту границу, за которой государственная власть не имеет права непосредственных распоряжений. Внизу этой границы начинается и действует представительное право населения каждой местности – самому, через своих выборных уполномоченных, чрез своих представителей распоряжаться своими местными делами. Из области дел, отданных в ведение земства, устранены органы подчиненного управления, принадлежащего государственной власти[103]. Неприкосновенною осталась власть законодательная, власть же управления была значительно сокращена в пользу земских учреждений, как представительных органов власти местных населений.

Несомненно также, что чрез введение земских (и городских) учреждений власть управления раздвоилась. В одной ее части она по-прежнему власть государственная; центр, из которого она исходит, один – самодержавие. Ей противоположна власть самоуправления; центров, из которых она берет начало, много – населения отдельных местностей. Источник власти этих новых органов заключается в доверии не со стороны Верховной Власти, а со стороны местного населения, как земства данной местности. Имя этого населения заменяет собою имя Верховной Власти. «В избирателях начало той власти, которой осуществление и действительное применение передают они избираемым»[104]. Но если так, то и без «конституционных очков», а просто на здоровые, неблизорукие глаза очевидно, что введение учреждений представительного самоуправления в России произвело не иное размещение, не простую децентрализацию, как полагает записка Министра (стр. 71), а смещение, дислокацию власти. От такого перемещения Россия не перестала быть самодержавным государством, но самодержавие затруднено приставленными к нему снизу учреждениями народного представительства, сменено правами местных населений. Совершенно верно, что, не разделяя ни с кем власти законодательной и власти верховного управления, самодержавие всегда имеет возможность отбросить такую приставку, развязать себе руки в делах и местного управления. И тем не менее, формально свободное в этом отношении морально самодержавие значительно связано – нужно было бы отнимать созданные права, т. е. в конце концов нарушить эти права, одним ударом и сразу или постепенно и по частям.

Вообще, казалось бы, что раздвоение власти в нашем местном управлении, созданное введением земских учреждений, является несомненным и неопровержимым фактом. По крайней мере, это раздвоение, т. е. полную противоположность государственной власти, истекающей из воли государя Императора, и власти земской, истекающей из власти населения каждой местности, – даже больше – из воли каждого избирателя, т. е. каждого обывателя, снабженного определенным цензом, – эту противоположность ясно выразили участники в составлении Положения. Историческая записка на этот счет не оставляет почвы для сомнений. По общему взгляду составителей Положения 1864 г., земства должны прежде всего составить противоположность «коронным инстанциям», их «представительное начало прямо противополагается началу служебному». Земства должны быть представителями «совокупности всех местных интересов», они должны быть «первым коллективным органом жизни провинциальной», но их система – отрицает собою «прежнюю чиновничью систему», они не имеют поэтому значения «присутственных мест и не входят в ряд обыкновенных административных инстанций» и т. д.[105] Больше того, составители Положения предвидели всю непримиримость одной и другой власти и, сами того не подозревая, предсказали последствия совместного существования и параллельной деятельности этих властей. В записке (стр. 214 и 215) прямо выражено, что эти две власти «различны по началу своему», что их участие, как двух самостоятельных властей в управлении местными, хотя бы только и хозяйственными делами не приведет ни к чему. Совместиться и соединиться на одно общее дело, не теряя при этом своей самостоятельности, они не могут. Такое соединение «ведет или к совершенному почти уничтожению законного влияния одной из властей на ход дел, или к пререканиям и взаимному противодействию органов той и другой власти, производящим замешательство и неуспешность в распоряжениях, или, наконец, ко взаимному их уклонению от надлежащего исполнения обязанностей, к обоюдному бездействию и апатии».