Виктория Ближевская - Спокойных дней не будет. Книга III. Время любить

• Название: Спокойных дней не будет. Книга III. Время любить
• Автор: Виктория Ближевская
• Жанр: Современные любовные романы

Илья и Соня уверены, что должны быть вместе. Но пока он ищет способ исполнить обещание, Соня неосторожно попадает в романтические сети. Арсений, который пытается украсть ее сердце, молод, хорош собой и представляет серьезную угрозу для Ильи. Потерявшая голову Соня совершает ошибки, теряет близких и наживает врагов. Но Илья не сдается, и прямо накануне свадьбы Соне предстоит выбрать свою судьбу. Потому что даже из самого запутанного лабиринта чувств есть только один выход. И этот выход – любовь.

---

– А ты не поддерживаешь идею семейственности?

– Еще как поддерживаю. Это здорово, что все могут трудиться на общее благо. Но знаешь, если вдруг я не потяну… У нас в доме было не принято не оправдывать доверия. Если Илья сказал, что ты сможешь, – надо умереть, но смочь.

– Тебе можно только позавидовать, – вздохнула Наташа и закурила следующую сигарету. – У меня даже таких возможностей в жизни не было.

– А что твоя семья?

Только тут Соня вспомнила, что никогда не говорила с Наташей о жизни до их встречи. Они, конечно, вспоминали давнее знакомство с Николаем, и Соня знала историю Наташиных отношений с ее нынешнем мужем. Но ни о каких братьях, сестрах и родителях, речь никогда не заходила.

– Моя семья? – с горечью усмехнулась подруга и выпустила длинную светлую струйку дыма. – У меня никогда ее не было, Соня. Я детдомовская.

– Нет?! – с горячностью воскликнула та и смутилась, поймав удивленный взгляд из-за соседнего стола. – Ты?

– Да, представь себе. Никто не знает, даже Коля. Только Виктор, но это отдельная песня.

– Я никому не скажу, – заверила изумленная Соня. – Но я поверить не могу…

– Придется! – зло отчеканила Наташа и раздавила в пепельнице окурок. – Меня мамаша сдала в Дом ребенка, когда мне было что-то около года. Принесла и сказала, что больной ребенок ей не нужен, и она отказывается от своих родительских прав. Сука!

– Даже не представляю, – искренне расстроилась Соня и потерла переносицу. – Как это невозможно?

– Для таких, как она, все возможно.

И следующей фразой она высказала все, что думает о своей биологической матери и ей подобных. Соня, встречающая народ в супермаркетах, бутиках и в офисе, была поражена витиеватостью фразы, которую легко и непринужденно раскрутила Наташа, как будто всю жизнь провела среди грузчиков где-нибудь в южном порту. Соня, как завороженная, выслушала эту тираду и несколько секунд сидела в шоке, пытаясь осознать произнесенное. Потом стряхнула оцепенение и покачала головой.

– Подожди, ты сказала, что речь идет о больном ребенке. Но ты-то здоровая.

– Да, слава богу, не жалуюсь. А тогда мне ставили церебральный паралич. – Сонин подбородок от изумления съехал с подпирающей его ладони, и она помотала головой, не сводя с подруги расширенных глаз. – Но диагноз не подтвердился, а мамаша поторопилась от меня избавиться. И даже ни разу не поинтересовалась, что стало с несчастной малюткой.

– Наташенька…

– Пару раз меня пытались усыновлять. Один раз мне было пять, другой – восемь. В пять лет я писалась в постель и с криком просыпалась от ночных кошмаров. Новые родители выдержали полгода и вернули меня по месту прежней прописки. В восемь нашлись другие благодетели. Но я курила и ругалась, убегала из дома, дралась в школе и прогуливала уроки. И следующая пара добрых родителей не выдержала. Трех месяцев им хватило за глаза. В результате за мной закрепилась дурная репутация трудного ребенка, и школу я окончила в интернате. Ну, а потом ты знаешь. Институт, ординатура, карьера, любовники. И, наконец, Виктор. Я всем врала, что мой папа был военным летчиком-испытателем. Знаешь, как это раньше было важно, чтобы отец был обязательно герой. Поэтому все знали, что мой папа разбился во время испытаний сверхсекретного истребителя и ему посмертно присвоили звание полковника и дали медаль. А мама умерла, потому что не смогла без него. И дом наш в поселке сгорел, потому что бабка не уследила за печкой. А потом и бабка умерла. Так что ни фотографий, ни семейных реликвий не осталось. Вот так все просто объяснялось. И весь этот красивый мексиканский сериал я выложила Виктору при знакомстве. Мол, мне тоже есть, чем гордиться. Вот только жаль, что от отца с матерью ни фотографии, ни колечка. А сразу же после того, как я дала согласие на наш брак, Витя спросил меня, зачем я насочиняла кучу вранья. Оказалось, что он хотел сделать мне приятное. Позвонил в Высшее военно-лётное училище в Борисоглебске, где по моим рассказам, учился отец, и просил их прислать хоть какие-то документы, касающиеся отца. Фотографию выпуска, выписки из личного дела. Для дочери героя. И узнал, что нет никакого героя. И, соответственно, дочери нет. А есть детдомовская девчонка, которая придумала себе жизнь, чтобы не быть сиротой до конца своих дней. Тогда мы чуть не разругались в пух и прах. Вернее, он молчал, а я орала на него, чтобы не смел вынюхивать, чтобы не лез в мою жизнь со своим медвежьим сочувствием. Ушла, хлопнув дверью и отменила свадьбу. А он пришел за неделю до назначенного дня, принес мне кольцо и сказал, что женится на мне, даже если я окажусь инопланетянкой или киборгом. Но я все равно никому не рассказывала, что выросла в детдоме. За двадцать лет легенда с героическим отцом уже и мне кажется вполне правдоподобной.

– Какой у тебя муж! – с нескрываемым восхищением сказала Соня и промокнула салфеткой навернувшиеся на глаза слезы. – Настоящий.

– Настоящий полковник, – гордо подтвердила Наташа. – Их в разведке и не таким фокусам учат.

– При чем здесь разведка? Кто-то может быть благородным и сильным, а кому-то не дано. Ему дано. Я рада, что тебе достался именно такой мужчина.

– Еще бы, он мне и за отца, и за мать, и за мужа. Един в трех лицах.

– Вот и Илья… – вспомнила Соня и неожиданно покраснела. – Тоже мне за отца и за брата.

– Ну, хоть не за мужа, – усмехнулась Наташа и опять закурила.

– Ну… нет, – занервничала Соня и с неодобрением посмотрела на ее сигарету. – Я, конечно, не считаю и замечаний тебе делать не хочу… Но пепельница уже полная.

– Да, они редко выносят, – согласилась, как ни в чем не бывало, Наташа и подозвала официанта. – Принесите новую. Так о чем ты хотела поговорить?

– Кажется, у меня появился поклонник, – сказала Соня и принялась складывать из бумажной салфетки самолетик, не глядя на подругу. – И я понятия не имею, что мне с этим делать.

– А какие рассматриваются варианты? – уточнила практичная Наташа. – Или тебя беспокоит супружеская верность?

– У меня никогда не было настоящих поклонников, – вздохнула она, словно признавалась невесть в каком грехе. – Если не брать в расчет поцелуй с мальчиком на выпускном вечере.

– Ты бы еще детский сад вспомнила.

– Я не ходила в детский сад. А что, там тоже бывает… любовь?

– И в доме престарелых бывает, – со знанием предмета ответила Наташа. – Но туда ты тоже, думаю, не попадешь.

– Надеюсь. – До дома престарелых она надеялась не дожить, а Арсений маячил в ближайшем будущем и никак не выходил из головы. – Посоветуй, как мне быть.

– То есть, он тебе нравится, но ты не знаешь, как себя с ним вести?

– В общем, да. Нравится. Он такой, знаешь… блестящий. – Слова никак не подбирались, а вместо трехмерного изображения получалась плоская серая картинка, отпечатанная на древнем принтере и состоящая из нулей и единиц. – И при этом с ним интересно. Читает, следит за новинками кино, бывает в театрах, слушает классику.

– По описанию он принц, а ты все еще веришь в сказки. В наше время принцам нелегко. Если помнишь, Доди разбился вместе с Дианой.

Наташа видела разных мужчин. Жизнь не обделила ее обожателями всех мастей, о чем она порой даже жалела, но принцев среди них было раз-два и обчелся. Самым настоящим оказался ее собственный муж. Остальные были расписаны, как матрешки, слишком яркими красками, но под ливнем различных неприятностей умудрялись полинять и мгновенно теряли весь свой мнимый шик.

– Ты думаешь, он рисуется? – испугалась Соня. – А зачем?

– Ну, например, потому что хочет тебе понравиться. – Наташе никогда не приходилось выступать в роли наставника в столь щекотливом вопросе. – Или преследует выгоду. Или самовлюбленный индюк. Мотивов множество, результат один – подделка.

– А если окажется, что он настоящий. Что делать тогда?

– Ты меня спрашиваешь?

– Если ты не знаешь, то никто не знает.

– Когда мне такой попался, я вышла замуж.

– Но я не могу замуж, – заскулила Соня, понимая, что при ее полном отсутствии практического опыта общения с поклонником такой ответ ничего не проясняет.

– Почему нет? Разведись и повтори попытку. Может, во второй раз получится лучше.

– Нет, Наташа, мы не обсуждаем замужество.

– Дело твое. Я считаю, что несчастная та женщина, которая трижды не сходила замуж. Но у тебя еще все впереди.

– Но ты же первый раз замужем.

– Официально – да. Но с одним козлом я прожила три года в гражданском браке, с другим – почти два. Думала, что третьим станет Николай, но он так и не сделал мне предложения. К счастью.

– Может, ты бы ему жизнь спасла, – понурилась Соня и снова взялась за салфетку. – И он был бы счастлив с тобой.

– Это ты у нас сторонница благотворительных миссий. А я не могу вечно плакать над больным котенком, я предпочитаю жить для себя.