И. Болгарин - Адъютант его превосходительства

• Название: Адъютант его превосходительства
• Автор: И. Болгарин
• Издательство: Изд. Воениздат
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 1979

Роман о гражданской войне на юге России, о разгроме деникинщины моло­дой Красной Армией. Главный герой произведения – разведчик Павел Кольцов, действовавший по заданию красного командования в штабе дени­кинских войск.

Изображенные в романе события и его герой широко известны по однои­менному телевизионному фильму.

ПЕРВЫМ ЧЕКИСТАМ ПОСВЯЩАЕТСЯ

---

– Это известно, господин Лацис, – воспользовался паузой Колен, – наши газеты много писали об этом… – он поискал слова, – об этом инциденте. Но, судя по сообщениям газет, ваше правительство допустило незаконные действия по отношению к иностранным дипломатам… – Колен замялся. – Много писали и о произволе Чека…

– А что еще оставалось делать буржуазным газетам, господин Колен? Че­ка вскрыла заговор английских, французских и американских дипломатов, которые, прикрываясь правом неприкосновенности, поставили перед собой задачу уничтожить руководителей Советского правительства, того прави­тельства, которое их так гостеприимно приняло. И как бы ни извращали факты буржуазные газеты, Чрезвычайная комиссия доказала преступные наме­рения начальника английской миссии Брюса Локкарта, лейтенанта английской службы Сиднея Рейли, кстати, агента Интеллидженс сервис, французского генерального консула Гренара и американскою гражданина Каламатиано. За­говорщики пытались организовать государственный переворот. Намерения серьезнейшие, не правда ли? И оставить их без последствий мы, чекисты, естественно, не могли. Надеюсь, вы согласитесь со мной? – В голосе Лаци­са прозвучали иронические нотки.

Жапризо, торопливо записывая за Лацисом, одобрительно подумал: «Ого! Председатель Чека ловко нас припер к стенке. Но важно не отвечать. Иначе – дискуссия. А в споре большевики сильны… Нет, лучше отмолчаться».

Колен же смотрел несколько рассеянно, он тоже не ожидал такого харак­тера беседы, таких несокрушимых доводов.

Словно давая журналистам время для раздумий, Лацис поднялся с места, неторопливо подошел к окну. С улицы доносились звуки проезжающих проле­ток, редкое цоканье копыт, мерный шаг патрульных красноармейцев. Жизнь шла своим чередом, и Лацис знал, что ее нужно направлять железной и неп­реклонной рукой. Он почему-то сейчас вспомнил Кольцова. Была в этом че­ловеке какая-то прочная основательность, заставлявшая с первого взгляда поверить в него и в успех задуманного. И еще – артистичность, без кото­рой не бывает разведчика, способность к перевоплощению. Но и этого мало. Нужно умение располагать к себе сразу. Разведчик должен нравиться. И у Кольцова все эти качества налицо. Ах, если бы задуманная операция уда­лась, многие заговоры были бы раскрыты задолго до того, как они больно ударят по республике.

Молчание явно затянулось. Вернувшись от окна, Лацис подсел к журна­листам, пододвинул к ним стоявшую на столике деревянную шкатулку с таба­ком:

– Закуривайте, господа. Отменный крымский «Дюбек».

– Но, похоже, «Дюбек» скоро кончится, – осторожно сказал Колен, имея в виду успехи Деникина на юге.

– Возможно, вы правы, – спокойно подтвердил Лацис, – в таком случае временно будем курить махорку.

– Вот вы, господин Лацис, сказали «временно». Этот оптимизм на чем-нибудь основан? – Англичанин внимательно следил за лицом Лациса: мо­жет, наконец-то разговор вступит в нужную колею.

– Да, основан, – тотчас ответил Лацис, – на исторической неизбежности победы рабочих и крестьян.

– Но вы же сами сказали, что в скорейшем торжестве белых сил заинте­ресованы не только русские генералы, – вступил снова в разговор Жапризо,

– но и иностранные коммерсанты.

– Сказал, – кивнул Лацис. – И совершенно ответственно могу добавить: насколько я знаю, коммерсант должен быть дальновидным человеком, ваши же коммерсанты, довольно опрометчиво рискнувшие вложить деньги в нашу вой­ну, – никудышные коммерсанты. Плакали их денежки. А ваши политики и ге­нералы, пославшие к нам своих солдат, – никчемные политики и генералы. Ибо с древнейших времен известно: наемники – плохие солдаты.

– Вы пытаетесь нам навязать свои убеждения, – не выдержав, пошел в наступление Колен. – Но положение в городах Украины да и на фронтах…

Было понятно и без слов, о чем сейчас будет говорить Колен: о том, что белые победоносно наступают; что красноармейцы плохо вооружены, пло­хо одеты; что в Красной Армии мало обученных командиров…

– Знаю! – иронично подхватил Лацис, и голос его зазвучал холодно и резко. – Мы, большевики, умеем не закрывать глаза на правду, какой бы жестокой она ни была. Мы отлично понимаем, какое неимоверно трудное для республики сложилось положение, и ни на кого не рассчитываем! Только на себя!..

– Извините, господин Лацис! – Колен поспешно сменил ледяное выражение лица на более располагающее. – Но мы с вами так откровенно говорим пото­му, что надеемся у себя достаточно объективно осветить… э-э… как сказать, все, что у вас происходит…

– На это мы тоже не очень рассчитываем, – с жесткой откровенностью уточнил Лацис. – Обычно говорят: кто заказывает музыку, тот и пляшет. А музыку, насколько я понимаю, заказываете не вы!

– И все-таки!.. – попробовал возразить Колен, но ничего не мог проти­вопоставить железным доводам собеседника.

– И все-таки, – в тон ему продолжил Лацис, спокойно глядя прямо в ли­ца своих гостей, – и все-таки, – повторил он, – если вы этого и не сде­лаете по известным причинам, но говорите сейчас искренно, то я не пожа­лею, что разрешил вам провести эти две недели на нашей территории. Пото­му что вы хотя бы кому-то расскажете правду о большевиках, о наших зада­чах, наших целях…

– Мы увозим из вашей страны массу фотографий, надеемся их опублико­вать! – сказал Жапризо. Ему начинал нравиться этот умный, неторопливый человек, умеющий побеждать в спорах, ему была по душе волевая направлен­ность его характера.

– Я уверен, что вы крупно разбогатеете, господа, – сказал Лацис, пря­ча лукавинки в глазах.

– О! Каким образом?

– Мы победим, и, естественно, интерес к Советской России значительно возрастет! Тогда у вас купят все фотографии. – Лацис встал, давая по­нять, что беседа подошла к концу.

Встали и журналисты. Жапризо, весело потирая руки; Колен – медли­тельно, с какой-то старческой неохотой: не было удовлетворения, не сумел задать нужные вопросы, не оказался хозяином положения.

– Если мы кому-нибудь скажем, что в Чека работают веселые, остроумные люди, нам никто не поверит. – И Жапризо, ловко выдернув из папки, поло­жил перед Лацисом фотографию Киева: – Подпишите, пожалуйста!..

Лацис склонился к фотографии, черкнул несколько скупых слов о том, что верит в их объективность…

Журналисты вышли от Лациса явно обескураженные. Сенсации не получи­лось. Только факт самого пребывания в Чека. Только это…

А тем временем Фролов, Красильников и Кольцов, наскоро пообедав здесь же, в кабинете, вновь вернулись к прерванным делам, к выработке правдо­подобной версии. Для разведчика версия – это так много! Ошибка в версии

– провал.

– Следующее соображение, – сказал Фролов. – Генерал Казанцев помнит тебя как боевого офицера и конечно же попытается использовать на передо­вой. Нам же необходимо, чтобы ты осел у него в штабе.

– Это уж как получится, – качнул головой Кольцов. – Мне самому в сво­их стрелять не с руки. Но и настаивать на том, чтобы оставили в штабе, опасно…

– Это верно, в штабе не оставят. Потому что ты для них черная кость, сын клепальщика. Хоть и офицер, но сын рабочего, вряд ли такому они ока­жут доверие.

– Что делать, Петр Тимофеевич, родителей себе не я выбирал.

– А ты их на время смени. – Фролов вынул из ящика стола объемистую книгу «Списки должностных лиц Российской империи на 1916 год». Раскрыл книгу на букве «К». – Среди нескольких десятков Кольцовых мы нашли впол­не для тебя подходящего: Кольцов Андрей Константинович. Действительный статский советник. Уездный предводитель дворянства. Начальник Сыз­рань-Рязанской железной дороги… По наведенным справкам, в семнадцатом году уехал во Францию, там умер. Вдова и сын живут под Парижем… Ну как, такой родитель тебе подойдет?

– Листай дальше, Петр Тимофеевич! – обречено махнул рукой Кольцов. – Может, найдешь кого-нибудь попроще! Ну, какого-нибудь акцизного. За дво­рянина-то я вряд ли сойду.

– Ну почему? – недовольно поморщился Фролов. – Мне приходилось не только потомственных допрашивать, но и отпрысков их сиятельств. В большинстве своем невежественные ферты попадались…

Красильников, внимательно оглядев Кольцова, добродушно и простовато обронил:

– Не сомневайся, по виду ты чистый беляк. Глянешь на тебя – рука сама за наганом тянется…

– Вот видишь! – весело подтвердил Фролов. – Ладно, мы еще подумаем над этим. А сейчас Семен Алексеевич отвезет тебя в Свяюшино на нашу да­чу. Поживешь там дня три, подумаешь, подготовишься. – Фролов подошел к книжному шкафу, достал стопку книг: – Обязательно прочитай вот это: ме­муары контрразведчиков Семенова, Рачковского и Манасевича-Мануйлова. Ав­торы-жандармы; дело в том, что контрразведка белых ничем не отличается от третьего отделения царской охранки: те же методы и приемы, и работают в ней те же бывшие жандармские офицеры. А вот это записки капитана Бена­ра из второго бюро французской разведки. Пройдоха, нужно сказать, из пройдох! А лихо описывает свои похождения в германском тылу. Тут много ерунды, но некоторые наблюдения и аналитические суждения очень професси­ональны. Обрати на них внимание.