Александр Балыбердин - Христианство как новая жизнь. Беседы с ищущими Бога

• Название: Христианство как новая жизнь. Беседы с ищущими Бога
• Автор: Александр Балыбердин
• Жанр: Религиоведение

Как жить в современном мире? Я люблю – что это означает? Какова формула любви? Все ли может наука? Какая культура настоящая? Какая школа нам нужна? Чему может научить семья? Где Бог и как Его найти? Зачем мы собираемся в Церковь? На эти и другие вопросы ответит книга, в которой собраны четыре цикла бесед «Путь волхвов», «Путь любви», «В поисках настоящего» и «Главные вопросы».

---

Тогда же, полемизируя с поклонниками «нового» светского просвещения, святитель Иннокентий Херсонский (1800—1857) писал:

«Может быть, некоторые, наполнившись сиянием от светильника наук и мудрости земной, воображают, что им уже не нужно никакого просвещения, что они знают все, что нужно, и могут спокойно оставаться со своим запасом познаний. Да выйдут таковые из своего опасного предубеждения! Доколе они не изучили Евангелия и Креста Христова, не уразумели, как должно, что вещают о человеке пророки и апостолы; дотоле, они не знают самого необходимого. Только во свете Христовом можно видеть Бога, себя и мiр в истинном их виде»50.

Одним из тех, кто первым увидел и предрек, какой бедой может обернуться для школы и общества это новое «просвещение без любви», был К. Д. Ушинский (1824—1870). Напоминая, что «современная педагогика выросла исключительно на христианской почве», Ушинский писал:

«Уже видна вся опасность для общества и человечества, какая могла бы произойти, если бы воспитание сдвинулось с христианских основ… Из материализма нравственности не выведешь… Всякая школа, позабывшая слова Спасителя: „Не хлебом единым жив будеши“ (Мф. 4, 4) и приготовляющая человека только к материальной жизни, как бы утончена эта жизнь ни была, и сколько бы ни требовалось для нее познаний, не выполняет своего значения. Она не приготовляет человека к жизни, но на первых же шагах сбивает с настоящей дороги. Для нас нехристианская педагогика есть вещь немыслимая – безголовый урод… деятельность без цели и без результата впереди»51.

Эти слова была написаны в конце жизни великого педагога и являются, своего рода, его завещанием потомкам. Главный труд Ушинского «Человек как предмет воспитания или педагогическая антропология» вошел в золотой фон мировой педагогики. Автору посвящены тысячи научных статей. Книги Ушинского переиздавались более 120 раз, в том числе в советской России. Но при этом издатели, как правило, умалчивали о христианских взглядах великого педагога. Поразительно, что умалчивают о них и сегодня. В том числе «Википедия» – один из наиболее востребованных ресурсов всемирной сети.

Между тем Ушинский предсказал, что «постхристианское общество» в действительности, будет не «светлым будущим», а обществом, основанном на «оправдании деспотической власти одного человека над другим, презрении к человеческой личности, равнодушии к праву и правде, полной бесправности отношений, уважении к одной силе, жестокости – словом, все те страшные явления, которые замечаем мы в обществах дикарей и язычников». И первым отважился во всеуслышание сказать о том, что «всякая школа, … приготовляющая человека только к материальной жизни.. не выполняет своего значения», то есть не может считаться учреждением просвещения. Даже если она дает самые утонченные знания и называется лицеем или гимназией.

Однако вскоре после смерти великого педагога, последовавшей в 1870 г., его слова и пророчества утонули в хоре голосов его оппонентов. Народники, студенты и курсистки, земства, толстовцы, юристы и разного рода социалисты – шаг за шагом насаждали в умах горожан и крестьян идеи «нового» светского просвещения. Причем почти с религиозным пылом. Потому что, считая единственным светом просвещения свет рационального знания и оглянувшись вокруг, они не видели ни школ, ни университетов, ни научных лабораторий, а одно только невежество.

Причем, чтобы попасть в русское средневековье машина времени была не нужна, а нужно было лишь запрячь лошадку и выехать за границы губернского города. Подъезжая к селу, они издали видели храм, который для местных крестьян (христиан) веками являлся источником Света Христова – света любви и добра, света новой жизни, света Царства Небесного. Но новые просветители хотели и готовы были видеть лишь свет знаний. Поэтому, если при храме не было приходской школы, то центром просвещения его не считали и, покивав головами – «темна еще Русь, темна!», они ехали дальше, уверенные в своей исторической миссии спасти Отечество и человечество от мрака средневековья.

А затем пришли большевики, о которых поэт сказал: «Гвозди бы делать из этих людей, крепче бы не было в мiре гвоздей»52. Люди с железной волей, они наиболее радикально претворили в жизнь программу «нового» светского просвещения, уже одним из первых своих декретов отделив Церковь от государства, а школу от Церкви.

Поскольку все просвещение было сведено ими к «распространению знаний и культуры»53, то отныне просвещение стало не призванием и долгом каждого человека, а профессиональной деятельностью, успех которой зависел от количества соответствующих учреждений, квалификации кадров, объема финансирования и т. д.

Если раньше считалось, что просвещают и воспитывают детей родные и близкие, прежде всего, личным примером, то отныне просвещение стало профессиональной деятельностью учителей и культработников. Не здесь ли корни того, что поныне, приведя ребенка в первый класс и «сдав» его учителям, многие родители затем не принимают в жизни школы никакого участия? Попробуйте пригласить родителей на собрание и сразу поймете, кто из них считает себя соработником в просвещении своих детей, и кто считает иначе.

Пока школ, клубов и библиотек было немного, общество жило надеждой, что «еще немного, еще чуть-чуть», и необходимый эффект будет достигнут. Шли годы, десятилетия, столетия. Число учреждений просвещения умножилось многократно. В результате удалось достигнуть показателей, о которых еще сто лет назад многие могли только мечтать.

Обратимся к статистике.

По данным переписи населения 2002 г. в Кировской области из каждой тысячи жителей в возрасте от 15 лет и старше, только 16 (или 1,6%) не имели никакого, даже начального образования. Для сравнения, в 1970 г. этот показатель был равен 25,6%, то есть каждый четвертый житель области не окончил начальной школы. Конечно, это не означает, что эти люди не умели читать и писать. И все же возьмем на заметку, что эта задача всеобщего начального образования была решена не так давно – в последней четверти XX века. Тогда же начался переход к стандарту всеобщего среднего образования (27% населения в 2002 г.)54. Дальше, судя по всему, нас ждет стандарты «всеобщего высшего образования» и даже «всеобщей аспирантуры и докторантуры».

Смею предположить, что «всеобщее благоденствие» вряд ли наступит даже в том случае, если по два или три университета будет действовать не только в каждом областном центре, но и в каждом селе, а на работу дворниками и сантехниками будут принимать членов-корреспондентов Академии наук. Хотя для того, чтобы миражи Просвещения окончательно развеялись, возможно, кому-то надо дожить и до этих времен.

Сегодня многим уже очевидно, что задача просвещения не решается простым умножением числа школ, клубов и библиотек. Как, впрочем, и оздоровление народа не достигается путем умножения больниц, победа над преступностью – открытием новых тюрем, а семейное счастье – посещением курсов для молодых родителей. Не потому, что эти цели, будто бы, недостижимы вообще. Ведь существуют же и счастливые семьи, и города с низким уровнем преступности, и миллионы людей во всем мире, ни разу в течение жизни не обращавшихся к врачу. Просто эти цели достигаются другим путем.

Что дальше?

Что дальше и с чего начать? Возможно, с того, чтобы всем нам – не только учителям, но также родителям – внимательнее вглядеться в жизнь современной школы и понять, что школа и общество, в целом, буквально задыхаются без любви.

Не об этом ли говорит ставшее уже привычным, повседневным и повсеместным пренебрежение школы к воспитательной работе, ее почти всецелая сосредоточенность на вопросах обучения, когда важнейшим критерием обученности и, в конечном счете, образованности, просвещенности, становится Единый государственный экзамен. Конечно, за последние годы он несколько изменился и уже не является простой «угадайкой», но суть остается прежней – судьба выпускника все также зависит исключительно от приобретенных им знаний и умения работать с ними, его душевные и нравственные качества не принимаются во внимание.

Следствием из этого является негласное, а где-то и официально признаваемое деление школьных предметов на «основные» и «неосновные», то есть по которым «надо или не надо сдавать ЕГЭ». Именно поэтому также почти повсеместным стало пренебрежение «неосновными» предметами художественно-эстетического цикла (музыкой, изобразительным искусством, мировой художественной культурой), которые в силу их тесной связи с эмоциональной сферой учащихся содержат мощный воспитательный потенциал, но современной школой востребованы не в полной мере. Поскольку же основным критерием оценки успешности педагога становится качество сдачи экзаменов или количество победителей предметных олимпиад, то на «основных» и «неосновных» делятся не только предметы, но также и учителя.