Игорь Сотников - Причины и следствия моего Я

• Название: Причины и следствия моего Я
• Автор: Игорь Сотников
• Жанр: Русское современное

У каждого свои рецепты, как унять боль своей утраты. Кто-то пытается отстраниться, ну а кто-то наоборот с головой погружается в неё. Но какой путь наиболее верный? Пытается для себя найти ответ на этот вопрос стоящий у окна герой. Но разве у жизни и ещё у кое-кого, не может возникнуть своих вопросов к нему? Возможно…

---

– Что ж, от любви до ненависти сколько там шагов? – Алекс, выходя из своего кабинета, начал расчётливо прикидывать своё шаговое расстояние до первой по его ходу двери так любимого им отдела новостей, где, так любя свою работу и себя в ней, трудятся всеобщие любимцы издательства, а, главное, высшего звена местной вертикали власти – эти новостники, которым сам бог или должность велели быть первыми среди первых.

– Ну что, сволочь, ты готов встретиться с праотцами? – Алекс, решив не церемониться, что, в общем-то, было под стать и отвечало образности поведения каждого из сотрудников, работающих в этом отделе, с ходу выбил дверь, соединяющую их отдел с коридором, и тем самым поставил всех здесь присутствующих перед фактом своего явления, которое несло им своё новое, определенное явлением Алекса мироустройство. Что, правда, произошло лишь только по прошествии их первого шока, ну а пока что первореакционно, они были поставлены в свои замершие, не очень-то удобные и деликатные позы (любой стоп-кадр, всегда выхватывающий промежуточное состояние движущихся лиц, выдает на поверхность скрытую преднамеренность поведения лица, которое на эту поверку не всегда лицеприятно).

Так, глава отдела и по совместительству замглавред (по местной сарафанной классификации – Загар) Серветовой Аристарх Витальевич, до этого ошеломляющего их момента, до появления Алекса грозно взирал на свою редакторскую команду, занявшую свои раскрепощенные места вокруг него, стоящего в центре офиса и держащего в руке чашку горячего кофе, через глоток которого, он любил отправлять в головы редакторской группы свои редакторские посылы.

И кто знает (чем ближе к источнику, несущему разглагольствования, тем ниже понимание того, чего он там несет, так что близстоящие к Загару коллеги по его отделу, можно сказать, были сами себе на уме, без чего, надо заметить, в этом отделе невозможно было выжить), о чём шла речь в этом отделе в этот судьбоносный момент, что, в общем-то, для Алекса, ворвавшегося к ним со своим внеочередным очень категоричным вопросом, не имело никакого значения. И, наверное, не будь у него в руках такого убедительного огнестрельного аргумента, то этот Загар, скорее всего, послал бы его куда подальше. Но сейчас, когда эта глубина ока ствола зримо вглядывается в душу каждого из присутствующих, которые, не смотря на то, что имеют свое разное пространственное положение в кабинете, тем не менее, считают, что это око определенно направлено на него. Отчего каждый из них, не смеет игнорировать его и, уставившись на этот факт зыблимости существования всякой твари, начинает прокручивать в голове все свои заслуженные прегрешения, за которые ему вот сейчас и придется отвечать.

– Я, бл*дь, так и не понял вашей позиции по материалу Немировича, – Грозный Загар, таким панибратским образом, обратился ко всем и в частности к самым ответственным и доверенным или просто к своим любимчикам – Антону, Андрону и Алисе. Говорят, что Загар, стремящийся во всем быть первым, в соответствии с этим и подбирал к себе в команду сотрудников. Где отбор происходил не только исходя из их личных и профессиональных качеств, но наряду с ними, претендент на место в отделе новостей проходил целую тестовую систему, разработанную Загаром, где даже имена сотрудников должны были соответствовать своему именному первоначалу.

Загар неожиданно для себя, не рассчитавший место своего ротового приложения к горячей чашке кофе, вдруг обжёгся. А спрашивается, когда такие случаи бывают ожиданными?

– А в случае перепоя! А? – не ожидая от себя такой информированности, обалдел от такой неожиданности тот туалетный читатель, любитель перепоя, а недопоя который уже смирился со своими утренними ручными потрясениями. Что, конечно же, никому не понравится, и поэтому для сглаживания полученного ожогового ущерба для себя, требует от обжегшегося повышенной вентиляции этого места ожога. Это и вылилось в замечание Загара, с которого он решил начать свой много-ветренный и много-векторный путь ведения утренней рабочей летучки.

Ну а пока Загар обдувает свою губу и язык, эти его приближенные, три «А», вытянув свои лица, очень ответственно реагируют на этот его запрос к ним.

«Сколько веревочке не виться, а правда всегда найдёт для себя выход. Так что, это был лишь вопрос времени, когда ты сам признаешься, кто ты таков есть на самом деле», – Антон благоговейно и смиренно глядящий на Загара, тем не менее, в своих мыслях был не столь добродушен к своему, пока ещё начальнику, который, по его мнению, уже давно засиделся на своем тёплом месте, которое пора бы уже уступить более достойным, в коих он, отбросив всю редакционную шелуху, видел только себя.

«А моя позиция такова: дать бы тебе хорошенько в твою красную от возлияний, а не, как ты говоришь, волеизлияний рожу», – Андрон, всегда и во всем несколько оппозиционно настроенный к подавляющим его волю и сознание административным барьерам, чьим олицетворением для него были все начальствующие лица, от которых разве можно дождаться хоть какой-то демократичности поведения. И даже Загар, всегда отмечавший Андрона среди всех, и часто звавший его к себе домой на попойки, и то своим демонстративно-начальствующим поведением за столом, где каждый имеет свое право на лицевые и даже нелицеприятные высказывания, не давал ему свободы самовыражения, заставляя Андрона держать себя в руках и смеяться даже над теми шутками Загара, в которых он не видел ничего смешного.

«Поди, в кофе себе коньяка добавил и теперь куражится. А мне после вчерашнего только сдохнуть охота», – Андрон, стоящий у кулера с водой, вливает в себя уже третий стакан воды, который так и не приносит ожидаемого облегчения для Андрона, который своим домыслием всё-таки дал основания для понимания такой, как оказывается не случайности обжога Загара.

«Опять этот алкаш, не даст мне слова, а отодвинет в самый зад, – шипит, глядя на всех сразу, шустрая Алиса, которая, не смотря на всю свою рыжесть в купе с красотой лица и зада, энергичностью и зарядом своеволия, так и не может задвинуть собой этих хмырей Андрона и Антона. Они, как она считает, только благодаря своей мужской природе и имеют вес здесь в этом отделе, где в основном она и пашет, а они, нашедшие нужный подход к луженой глотке Загара, заливая ее умело, этим пользуются для продвижения своих на коленке написанных передовиц.

«Вот был бы на его месте молодой, то уж тогда у этих кадров не было ни единого шанса противостоять мне», – Алиса, облизнув губы, посмотрела в глаза какого-то суперактивного с голым торсом молодчика, глядящего на неё с плаката Пирелли.

– Я не понял, почему мы молчим, – не услышав должного ответа, Загар, полный огорчения, незамедлительно решив передать его всем присутствующим, повысил свой голос, но вылетевшая от удара дверь тут же внесла свои коррективы в этот насыщенный кофеем и придирчивостью Загара разговор. Который, получив свой новый заряд энергии, тем самым очень сильно ускорил необходимость принятия ответных решений всех участников этой дискуссии, где всякая задержка могла привести к плачевным результатам.

Примером чему послужила такая нерасторопность также присутствующего здесь стажера Виталика, в чьей компетенции находилась очень важная часть любого творческого процесса, где всякая думающая голова, не имея полноценной возможности держать при себе всю нужную демонстративную часть материалов, всегда чего-нибудь из них, да забывает у себя или в каком другом месте, которые просто необходимо предоставить на редакторский суд, что собственно на себя и берёт этот стажёр, быстро посылаемый к чёрту за этой необходимостью (стажёр сочетает в себе функции мальчика на посылках и для битья, так сказать, два в одном, а платят как за какую-нибудь неполноценность).

Ну так вот, этот стажёр, видимо, находился с утра в своём должном месте у двери в прилежно сконцентрированном на себе состоянии, которое у всех этих, ещё непуганых стажеров, есть результат их не совсем должного непонимающего осмысления своего места в этом творческом процессе (какой вход «платят», такой и выход «усердие»). В общем, этот стажер Виталик, как всегда, с открытыми глазами кемарил и, наверное, в случае словесного обращения к нему кого-либо из присутствующих он, скорее всего, только со второго упоминания его рабочего (настоящим никто не удосуживался интересоваться) имени («Эй, стажёр, ты чё, уснул что ли?!») возмущенно отреагировал бы: «С какой это стати?!».

Но на этот раз такой резкий вылет двери, в радиусе которого оказался этот дремлющий стажер, своей весьма жёсткой размашистой встречей с носом стажера, только и успевшего до своего падения визгнуть, не предусматривал дополнительных уточняющих вопросов. Ну и ко всё понявшему с полуоборота двери стажёру, так и ко всем другим присутствующим в офисе сотрудникам, быстро уловившим сегодняшний зубодробительный тренд, сразу пришло понимание того, что для каждого из них найдётся своя дверь или тот же косяк.