Эпосы, легенды и сказания - Махабхарата

• Название: Махабхарата
• Автор: Эпосы легенды и сказания
• Жанр: Античная литература
• Год: 2017

«Махабхарата» («Великое сказание о потомках Бхараты») – одно из крупнейших литературных произведений в мире, объединяет эпические повествования, новеллы, басни, притчи, легенды, рассуждения, мифы, гимны, состоит из восемнадцати книг и содержит более 75 000 двустиший, что в несколько раз длиннее «Илиады» и «Одиссеи» вместе взятых. «Махабхарата» – источник многих сюжетов и образов, получивших развитие в литературе народов Южной и Юго-Восточной Азии.

Великий Эпос повлиял на литературу, изобразительное, театральное и танцевальное искусство и стал неотъемлемой частью культуры не только Индии, но и всего мира.

---

[Возвращение Савитри и Сатьявана]

Дьюматсена, годы влачивший в смиренье,
Внезапно обрел, осчастливленный, зренье.

Пошел он с женой своей, Шáйбьей, в другие,
Соседние пу́стыни, рощи глухие.

Измучились, дряхлые, в поисках сына,
И горькою стала двух старцев судьбина.

Листок затрепещет, просвищет ли птица,
Сорвется ли плод иль ручей заструится, –

Спешат, задыхаясь, услышав те звуки:
«Сатьяван с женою идут вдоль излуки!»

С телами, в которых торчали занозы,
С глазами, в тоске изливавшими слезы,

С ногами, что стерлись и были разбиты, –
Родители, грязью и кровью облиты,

Метались в лесу средь растений безгласных.
Увидели брахманы старцев несчастных,

В обитель свою привели их с дороги,
Стараясь развеять страдальцев тревоги,

Рассказ повели о деяньях героев,
О древних царях, стариков успокоив,

А те говорили о сыне рассказы,
Про детство его и былые проказы,

И плакали и восклицали, рыдая:
«О, где ты, сынок? Где сноха молодая?»

Так первый отшельник сказал им утешно:
«Была Савитри беспорочна, безгрешна,

Поэтому знайте, поэтому верьте:
Сатьяван женою избавлен от смерти!»

Второй: «Над собой одержал я победы,
Старательно мною изучены веды,

Я с юности жил в целомудрии строгом,
Пред Агни я чист – семипламенным богом,

И знаю, святыми жрецами наставлен:
Сатьяван женою от смерти избавлен».

И третий сказал: «Ученик я второго.
Насыщено правдой учителя слово.

Он прав, ибо даром провидца прославлен:
Сатьяван женою от смерти избавлен».

Четвертый сказал убежденно и веско:
«Не станет вдовицею ваша невестка, –

И с этим надежду свою соразмерьте:
Сатьяван женою избавлен от смерти».

И пятый: «Обет воздержанья от пищи
Блюдет Савитри, чтобы сделаться чище,

Ты зренье обрел и весь мир тебе явлен, –
Так, значит, Сатьяван от смерти избавлен».

Шестой: «Так как в должном кричат направленье
И птицы и звери, а ты, чье правленье

Законно, опять овладеешь страною, –
Сатьяван от смерти избавлен женою».

Седьмой: «Царский сын наделен долголетьем,
Так, значит, живого Сатьявана встретим!»

Полночи минуло в таком разговоре,
Страдальцев немного развеялось горе, –

И видят: в приют, где живет благочестье,
Вступает царевна с Сатьяваном вместе.

Сказали жрецы: «О былом не восплачем!
Ты встретился с сыном, ты сделался зрячим,

К тебе Савитри возвратилась обратно,
О царь, значит, счастье твое троекратно,

А скоро пребудешь в покое и мире,
И счастье твое станет больше и шире».

Затем разожгли святожители пламя,
Дьюматсену громко почтили хвалами.

Как дым, улетучились грусть и кручина.
Спросили отшельники царского сына:

«Ты поздно вернулся порою ночною, –
Иль раньше не мог возвратиться с женою?

Быть может, преграда была на дороге?
Отец твой и мать истерзались в тревоге,

Мы тоже к богам обращались с мольбою, –
Царевич, поведай, что было с тобою?»

Сатьяван: «Мы в глубь углубились лесную,
И вдруг я почувствовал боль головную.

Заснул я, ища исцеленья от боли, –
Так долго ни разу не спал я дотоле!

Мы поздно вернулись по этой причине,
И поводов нет для смятенья отныне».

Спросил старший жрец: «Неужели случайно
Прозрел твой отец? Если это не тайна,

То пусть Савитри, чей прославится разум,
Тьму ночи развеет правдивым рассказом».

«Не прячу я тайны, – царевна сказала, –
Всю правду поведаю вам от начала.

Предсказанный мудрым день смерти супруга
Пришел. Не хотела покинуть я друга.

Заснул он в лесу под листвою густою.
Вдруг Яма всесильный явился с петлею.

Связал он супруга петлею смертельной,
Понес его к праотцам в край запредельный.

Я грозного бога хвалами почтила
И пять драгоценных даров получила:

Два дара для свекра – держава и зренье;
Отцу моему – сто сынов; и даренье

Четвертое – сто сыновей мне, смиренной;
Сатьявана жизнь – пятый дар несравненный!

Четыреста лет проживем без тревоги:
Недаром обет выполняла я строгий.

Правдиво поведала вам, без пристрастья,
Как счастьем окончились наши несчастья».

Сказали подвижники: «В море страданий
Тонул царский род, погибая в тумане.

Жена, чьи поступки и помыслы святы, –
Семью властелина от смерти спасла ты!»

Воздав наилучшей из женщин хваленье,
Жрецы удалились в свое поселенье.

Вновь сели при первом дыханье прохлады
И утренние совершили обряды.

Внезапно старейшины-шалвы, все вместе,
Пришли, принесли долгожданные вести:

«Придворный убил похитителя власти,
И войско бежало, распавшись на части.

Народ в единенье Дьюматсену славит:
«Незрячий иль зрячий – пусть нами он правит!» –

О царь, с этим прибыли мы из столицы,
Собрав твое войско и взяв колесницы.

Услышь славословья народа родного,
Воссядь на престоле наследственном снова!»

Упали, на облик взглянув величавый:
Вновь зренье обрел повелитель державы,

Как будто он снова и силен и молод!
Почтил он жрецов и отправился в город

В большой, запряженной людьми, колеснице,
Где место нашлось и снохе и царице.

Вновь стал он царем, а наследником трона –
Сатьяван, – и страж и опора закона.

Величье его Савитри озарила,
Когда ему сто сыновей подарила,

И сто сыновей произвел Ашвапати –
Властителей царств и водителей рати.

Отца, и супруга, и свекра с свекровью
Спасла Савитри всепобедной любовью.

[О богатыре Карне]

На стороне кауравов сражался великий богатырь Карнá, считавшийся сыном возничего. Однажды Кунти открыла ему, что он ее сын, рожденный ею от Сурьи, бога солнца, и что он должен помогать пандавам, так как они его братья. Но Карна не захотел покинуть своего покровителя Дуръйодхану и только пообещал матери, что в грядущих битвах он пощадит всех пандавов, кроме Арджуны, – чтобы люди не подумали, что он, Карна, испугался этого прославленного, непобедимого воина.

Тайна рождения Карны раскрывается в «Сказании о чудесных серьгах и панцире».

[Сказание о чудесных серьгах и панцире] Араньяка Парва (Книга третья, «Лесная») Главы 284–294

[Бог Солнца является Карнé в облике брахмана]

…Двенадцать исполнилось лет, как расстались
Пандавы с отчизной, в изгнанье скитались.

Вот Индра решил: у Карны он попросит
Те серьги, которые праведник носит.

Как только бог солнца проведал об этом,
Явился к Карне Обладающий Светом,

А витязь, чьи серьги и панцирь блестели,
Могучий, в то время лежал на постели.

Сверкающий Су́рья, в заботливом бденье,
Предстал перед сыном в ночном сновиденье,

Но в облике брахмана, что красотою
Духовною – каждой светился чертою.

Войдя, он склонился к его изголовью.
Чтоб сыну помочь, он промолвил с любовью:

«О веры защитник и правды основа,
Возлюбленный сын, ты прими мое слово!

Заботясь о детях Панду, за серьгами
Придет к тебе Индра, сверкая глазами.

Он знает, что людям ты благо приносишь, –
Всегда отдаешь, ничего ты не просишь,

Что брахмана встретить не можешь отказом:
Ты все, что имеешь, отдашь ему разом!

Как брахман, появится Индра гремящий,
Чтоб выпросить серьги и панцирь блестящий.

Ты должен быть ласков, почтителен с богом,
Однако же, под благовидным предлогом,

Другие вручи Громовержцу даренья,
Но только не серьги, о полный смиренья!

Все доводы ты приведи без пристрастья,
Дай женщин ему, ожерелья, запястья,

Но только не серьги: меня ты состаришь,
И сам ты умрешь, если серьги подаришь!

Владея серьгами и в панцирь одетый,
От вражеских стрел не погибнешь нигде ты.

Из áмриты серьги и панцирь возникли:
Храни их, чтоб годы твои не поникли».

Карна: «Кто ты, мудрый, как брахман одетый,
Явивший мне дружбу, дающий советы?»

А брахман: «Я тот, кто лучами владеет,
О благе твоем наивысшем радеет».

Карна: «Благо есть уже в том, что с речами
Благими пришел ты, богатый лучами.

Молю я тебя, чьи реченья – отрада:
Меня отвращать от обета не надо.

Обет мой таков: отдаю, что имею, –
Для брахманов я ничего не жалею!

И если, чтоб были довольны пандавы,
Придет ко мне Индра как брахман лукавый, –

Отдам ему серьги и панцирь отменный,
Да слава не меркнет моя во вселенной.

Со славою смерть, гибель в битве неравной –
Стократно достойнее жизни бесславной!

Я серьги и панцирь – сей дар небывалый –
Отдам Сокрушителю Вритры и Балы,{19}

Защитнику братьев-пандавов. И прав я:
Мне слава нужна, – бог добьется бесславья!

Со славой достигну я выси небесной,
Кто славы лишен, – поглощается бездной.

Бесславье в живом убивает живое,
А слава дает нам рожденье второе.

О славе людской, – о блистаньем высокий, –
Создатель сложил эти древние строки:

«Здесь, в мире земном, слава – жизни продленье,
А в мире ином слава – к свету стремленье».

Обет исполняя достойный и правый,
Я серьги и панцирь отдам ради славы,

А если я в битве погибну кровавой,
То, с жизнью расставшись, останусь со славой.

Детей, стариков и жрецов ограждая,
Щажу оробевших в сраженье всегда я,

Тем самым я славы достигну по праву:
Ведь жизнью готов заплатить я за славу.

Поэтому Индре явлю свою милость,
Чтоб слава моя в трех мирах утвердилась!»

А Сурья: «Карна, мощнорукий и смелый,
Ни детям, ни женам дурное не делай.

Прославиться люди хотят во вселенной,
При этом не жертвуя жизнью бесценной.

А ты? Платой жизни за славу ты платишь,
Однако и славу и жизнь ты утратишь!

Живое живет для живого на свете, –
И мать, и отец, и супруга, и дети.

Для жизни нужна властелинам отвага,
Лишь в жизни, о бык средь людей, наше благо!

Живые нуждаются в славе с хвалою, –
Что делать со славою ставшим золою?

Услышат ли мертвые голос хвалебный?
Ужели усопшим гирлянды потребны?

Я знаю, ты предан мне, муж крепкостанный,
Поэтому стал я твоею охраной,

Но если пришел я, тебе помогая, –
Причина для этого есть и другая.

Во мне она скрыта, и что ни твори ты,
А тайны бессмертных от смертных сокрыты.

Поэтому я умолкаю. Однако
Со временем тайну исторгну из мрака.

Я вновь говорю, отправляясь в дорогу:
Серег не давай громоносному богу!

Серьгами блистаешь ты, воин суровый,
Как месяц в созвездии Ви́шакхи новый.

Не мертвому слава нужна, а живому:
Серег не давай Сопричастному Грому!

Придет к тебе бог с громовою стрелою, –
Встречай его лестью, почтеньем, хвалою,

Дай всё, украшая учтивостью речи, –
Но только не серьги, не серьги при встрече!

Пойми: совладаешь с любыми врагами,
Пока обладаешь такими серьгами.

Пусть Индра для Арджуны станет стрелою, –
Не справится Арджуна грозный с тобою.

Тогда только Арджуну в прах ты повергнешь,
Когда домогательства Индры отвергнешь».

Карна: «Я привержен тебе, всеблагому,
О Жарколучистый, – тебе, не другому!

Дороже ты мне, чем сыны и супруга,
Чем сам я, чем родича близость и друга!

А к преданным люди с великой душою
Относятся с лаской, с любовью большою.

Вот истина: к прочим богам равнодушен,
Тебе лишь я предан, тебе лишь послушен!

Но, снова и снова склонясь пред тобою,
К тебе обращаюсь, о Светлый, с мольбою:

Не смерти страшусь, а боюсь я обмана,
А смерть ради жизни жреца мне желанна.

А если сказал ты об Арджуне слово,
То горя не должен ты знать никакого:

Ты видишь, как славно мечом я владею, –
Врага без серег победить я сумею!

Обету позволь же мне следовать строго:
Отказом не встречу могучего бога».

«Коль серьги, – сказал Обладающий Светом, –
Отдашь, то условье поставишь при этом:

«Вручи мне копье, чтоб враги оробели,
Копье, что без промаха движется к цели,

Тогда-то, о Тысячи Жертв Приносящий,
Я дам тебе серьги и панцирь блестящий!»

Есть в этом условье надежда и разум:
Копьем, что подарено Тысячеглазым{20},

Врагов сокрушишь, проявляя геройство.
Известно копья драгоценное свойство:

К бойцу не вернется обратно, доколе
Всех недругов не уничтожит на поле!»

Сказав, он сокрылся, великолучистый,
А утром, пред Солнцем, с молитвою чистой

Склонившись, с любовью и верой во взоре,
Поведал Карна о ночном разговоре.

И бог, что всегда лучезарен и светел, –
«Воистину так», – улыбаясь, ответил.

Узнав, что в словах о копье нет обмана,
Стал думать Карна о копье постоянно,

Стал думать о встрече с царем над богами,
Хотя и пришлось бы расстаться с серьгами…

Но тайну какую, одетый лазурью,
Сокрыл от Карны Озаряющий Сурья?

Да скажет мудрец: этот панцирь – откуда?
Откуда те серьги, таящие чудо?

И что утаил Обладающий Светом?
Правдивую повесть расскажем об этом.

[Брахман дарит царевне Кунти заклинание]