Эпосы, легенды и сказания - Махабхарата

• Название: Махабхарата
• Автор: Эпосы легенды и сказания
• Жанр: Античная литература
• Год: 2017

«Махабхарата» («Великое сказание о потомках Бхараты») – одно из крупнейших литературных произведений в мире, объединяет эпические повествования, новеллы, басни, притчи, легенды, рассуждения, мифы, гимны, состоит из восемнадцати книг и содержит более 75 000 двустиший, что в несколько раз длиннее «Илиады» и «Одиссеи» вместе взятых. «Махабхарата» – источник многих сюжетов и образов, получивших развитие в литературе народов Южной и Юго-Восточной Азии.

Великий Эпос повлиял на литературу, изобразительное, театральное и танцевальное искусство и стал неотъемлемой частью культуры не только Индии, но и всего мира.

---

[Бог смерти возвращает Сатьявану жизнь]

«Да будет, как просишь, – сказал убежденно
И петлю свою развязал Царь Закона. –

О чистая, муж твой отпущен. Отселе
Уйдете вдвоем и достигнете цели.

Согласно заветам и древним обрядам,
Четыреста лет проживете вы рядом.

Сто славных сынов ты родишь, и царями
Сыны твои станут, и богатырями,

Потомками будут гордиться своими,
Твое, сквозь века, пронесут они имя.

И сто сыновей, чье прозванье – малавы,
Отец твой родит ради правды и славы.

Как тридцать богов, будут силой богаты
Все братья твои, облаченные в латы».

Сказав, удалился, светясь лучезарно.
Она, посмотрев ему вслед благодарно,

Над телом усопшего мужа склонилась.
Ждала, трепеща: совершится ли милость?

Вновь голову мужа себе на колени
Она положила, присев средь растений,

И тот, кто лежал на земле бездыханно,
Открыл свои губы и очи нежданно,

Как будто он только заснул – и проснулся,
Как будто из странствий далеких вернулся!

Сказал, на любимую с лаской взирая:
«Не правда ли, долго я спал, дорогая?

Скажи, не во сне ли я видел ужасном:
Тащил меня муж в одеянии красном?»

В ответ – Савитри: «О великий в стремленьях!
Ты сладко заснул у меня на коленях.

Бог смерти сюда приходил красноокий…
Скажи, – исцелил тебя сон твой глубокий?

И если прошла твоя боль головная, –
Пойдем, ибо тьма наступает ночная».

Сатьяван, обретший сознание снова,
Взглянул на цветение мира лесного

И молвил, как будто от сна восставая:
«Рубил я дрова, о жена дорогая,

Почувствовав боль в голове, на колени
Твои я прилег, чтоб найти исцеленье.

Вдруг тьмою оделись поляны и рощи.
Я мужа увидел неслыханной мощи.

Что было со мною? То сон или бденье?
То был человек иль явилось виденье?»

Сказала жена: «Мгла ночная сгустилась.
Поведаю завтра о том, что случилось.

И мать и отца ты оставил в смятенье,
Пойдем, ибо ночи надвинулись тени.

Здесь ищет свирепая нечисть корысти,
Здесь рыщет зверье, здесь тревожатся листья,

Здесь воют шакалы, – полна я испуга
От их голосов, долетающих с юга».

А муж: «Но во тьме ты не сыщешь дороги,
Боюсь, что от страха отнимутся ноги».

Она: «Вот огонь, раздуваемый ветром:
Лес нынче горел; если хочешь ты, светлым

Я сделаю путь, прогони опасенья, –
Огонь принесу, разожгу я поленья.

Но если ты болен, идти тебе трудно,
А ночью дорога опасна, безлюдна,

Тогда посидим у костра до рассвета,
А завтра пойдем, о блюститель обета!»

Сатьяван: «Прошла моя боль головная,
Родители ждут меня, тяжко страдая.

До сумерек мать запрещала мне слезно
Скитаться, – ни разу я не был так поздно

В лесу! Даже днем поброжу я немного, –
Уже у родителей в сердце тревога,

Вернусь, – от обиженных слышу упреки:
«Как долго в лесу ты бродил, одинокий!»

В каком же волненье родители ныне,
В тревоге какой о единственном сыне!

Как часто, когда вечера наступали,
Они говорили мне в светлой печали:

«Докуда ты жив, мы не знаем забвенья.
Не сможем прожить без тебя и мгновенья.

Сыночек, ты – посох для старца слепого,
Ты наших потомков – оплот и основа,

В тебе – поминальная жертва, и слава,
И нашего рода надежда и право!»

Как мог я в лесу утомиться так скоро,
Когда я – родителей слабых опора!

Лишиться страшусь стариков своих милых, –
Я вынести горе такое не в силах!

Я знаю, волнуется наша обитель,
Терзается думой бессонный родитель,

Измучена матушка скорбью своею, –
О нет, не себя, – стариков я жалею!

Живу я, чтоб жили они, торжествуя, –
Для счастья, для жизни двух старцев живу я!»

Сказал и воздел он с рыданием руки.
Услышав отчаянья громкие муки,

Воскликнула праведница молодая,
С ресниц его слезы рукою снимая:

«Пусть свекра с свекровью хранит моя сила, –
Обеты и жертвы, что я приносила.

Вовек не сказала я речи обманной, –
Так пусть моя правда им будет охраной!»

Сатьяван: «Пойдем, ибо сердцем измучусь,
Боюсь, что ужасна родителей участь.

А будет им горе, – покончу с собою.
Пойдем же, прекрасная, темной тропою».

Тогда обняла Савитри молодая
Супруга, подняться ему помогая.

Он встал, и растер свое тело, и взглядом
Окинул кошелку, стоявшую рядом.

Она: «Завтра утром придем за плодами,
А острый топор пусть отправится с нами».

Повесив кошелку на ветке древесной,
Царевна топор подняла полновесный

И, мужа другой обнимая рукою,
Лесною тропою, безлюдной, глухою,

Пошла, дивнобедрая, легкой походкой.
Сатьяван сказал ей, прелестной и кроткой:

«Здесь часто бывал я и знаю дорогу.
К тому же и месяц растет понемногу.

Тропа раздвоится, достигнув поляны, –
На север пойдем, где приют мой желанный.

Здоров я, нетрудно шагать мне далече,
С отцом, с милой матерью жажду я встречи».

[Возвращение Савитри и Сатьявана]

Дьюматсена, годы влачивший в смиренье,
Внезапно обрел, осчастливленный, зренье.

Пошел он с женой своей, Шáйбьей, в другие,
Соседние пу́стыни, рощи глухие.

Измучились, дряхлые, в поисках сына,
И горькою стала двух старцев судьбина.

Листок затрепещет, просвищет ли птица,
Сорвется ли плод иль ручей заструится, –

Спешат, задыхаясь, услышав те звуки:
«Сатьяван с женою идут вдоль излуки!»

С телами, в которых торчали занозы,
С глазами, в тоске изливавшими слезы,

С ногами, что стерлись и были разбиты, –
Родители, грязью и кровью облиты,

Метались в лесу средь растений безгласных.
Увидели брахманы старцев несчастных,

В обитель свою привели их с дороги,
Стараясь развеять страдальцев тревоги,

Рассказ повели о деяньях героев,
О древних царях, стариков успокоив,

А те говорили о сыне рассказы,
Про детство его и былые проказы,

И плакали и восклицали, рыдая:
«О, где ты, сынок? Где сноха молодая?»

Так первый отшельник сказал им утешно:
«Была Савитри беспорочна, безгрешна,

Поэтому знайте, поэтому верьте:
Сатьяван женою избавлен от смерти!»

Второй: «Над собой одержал я победы,
Старательно мною изучены веды,

Я с юности жил в целомудрии строгом,
Пред Агни я чист – семипламенным богом,

И знаю, святыми жрецами наставлен:
Сатьяван женою от смерти избавлен».

И третий сказал: «Ученик я второго.
Насыщено правдой учителя слово.

Он прав, ибо даром провидца прославлен:
Сатьяван женою от смерти избавлен».

Четвертый сказал убежденно и веско:
«Не станет вдовицею ваша невестка, –

И с этим надежду свою соразмерьте:
Сатьяван женою избавлен от смерти».

И пятый: «Обет воздержанья от пищи
Блюдет Савитри, чтобы сделаться чище,

Ты зренье обрел и весь мир тебе явлен, –
Так, значит, Сатьяван от смерти избавлен».

Шестой: «Так как в должном кричат направленье
И птицы и звери, а ты, чье правленье

Законно, опять овладеешь страною, –
Сатьяван от смерти избавлен женою».

Седьмой: «Царский сын наделен долголетьем,
Так, значит, живого Сатьявана встретим!»

Полночи минуло в таком разговоре,
Страдальцев немного развеялось горе, –

И видят: в приют, где живет благочестье,
Вступает царевна с Сатьяваном вместе.

Сказали жрецы: «О былом не восплачем!
Ты встретился с сыном, ты сделался зрячим,

К тебе Савитри возвратилась обратно,
О царь, значит, счастье твое троекратно,

А скоро пребудешь в покое и мире,
И счастье твое станет больше и шире».

Затем разожгли святожители пламя,
Дьюматсену громко почтили хвалами.

Как дым, улетучились грусть и кручина.
Спросили отшельники царского сына:

«Ты поздно вернулся порою ночною, –
Иль раньше не мог возвратиться с женою?

Быть может, преграда была на дороге?
Отец твой и мать истерзались в тревоге,

Мы тоже к богам обращались с мольбою, –
Царевич, поведай, что было с тобою?»

Сатьяван: «Мы в глубь углубились лесную,
И вдруг я почувствовал боль головную.

Заснул я, ища исцеленья от боли, –
Так долго ни разу не спал я дотоле!

Мы поздно вернулись по этой причине,
И поводов нет для смятенья отныне».

Спросил старший жрец: «Неужели случайно
Прозрел твой отец? Если это не тайна,

То пусть Савитри, чей прославится разум,
Тьму ночи развеет правдивым рассказом».

«Не прячу я тайны, – царевна сказала, –
Всю правду поведаю вам от начала.

Предсказанный мудрым день смерти супруга
Пришел. Не хотела покинуть я друга.

Заснул он в лесу под листвою густою.
Вдруг Яма всесильный явился с петлею.

Связал он супруга петлею смертельной,
Понес его к праотцам в край запредельный.

Я грозного бога хвалами почтила
И пять драгоценных даров получила:

Два дара для свекра – держава и зренье;
Отцу моему – сто сынов; и даренье

Четвертое – сто сыновей мне, смиренной;
Сатьявана жизнь – пятый дар несравненный!

Четыреста лет проживем без тревоги:
Недаром обет выполняла я строгий.

Правдиво поведала вам, без пристрастья,
Как счастьем окончились наши несчастья».

Сказали подвижники: «В море страданий
Тонул царский род, погибая в тумане.

Жена, чьи поступки и помыслы святы, –
Семью властелина от смерти спасла ты!»

Воздав наилучшей из женщин хваленье,
Жрецы удалились в свое поселенье.

Вновь сели при первом дыханье прохлады
И утренние совершили обряды.

Внезапно старейшины-шалвы, все вместе,
Пришли, принесли долгожданные вести:

«Придворный убил похитителя власти,
И войско бежало, распавшись на части.

Народ в единенье Дьюматсену славит:
«Незрячий иль зрячий – пусть нами он правит!» –

О царь, с этим прибыли мы из столицы,
Собрав твое войско и взяв колесницы.

Услышь славословья народа родного,
Воссядь на престоле наследственном снова!»

Упали, на облик взглянув величавый:
Вновь зренье обрел повелитель державы,

Как будто он снова и силен и молод!
Почтил он жрецов и отправился в город

В большой, запряженной людьми, колеснице,
Где место нашлось и снохе и царице.

Вновь стал он царем, а наследником трона –
Сатьяван, – и страж и опора закона.

Величье его Савитри озарила,
Когда ему сто сыновей подарила,

И сто сыновей произвел Ашвапати –
Властителей царств и водителей рати.

Отца, и супруга, и свекра с свекровью
Спасла Савитри всепобедной любовью.

[О богатыре Карне]