Андрей Синельников - На руинах империи

• Название: На руинах империи
• Автор: Андрей Синельников
• Жанр: История

«В двух первых книгах: «Средневековая империя евреев» и «Крах империи евреев», которые названы историческим расследованием, совместно с историками, читателями и любителями распутывать мировые тайны мы попытались рассмотреть один совершенно загадочный вопрос. Если бы в прошлом была единая всемирная Империя, как о том нам говорят современные исследователи истории, то кто бы осуществлял в ее пределах экономические функции?

Необходимо помнить, что любое общественное объединение, будь то город, государство или федерация государств, например, империя, обязано иметь некую экономическую сеть, стягивающую его жизнь в единое целое. Любое общественное структурированное объединение должно иметь свою, образно говоря, золотую паутину. В предыдущих книгах мы назвали такую экономическую структуру внутри общества кровеносной системой общественного организма, а служащих этой системы некими кровеносными шариками, переносящими кислород ко всем ее частям. Кислород экономической системы – это деньги или любой другой универсальный эквивалент оценки товаров и услуг. Если таковая сеть в гипотетической мировой Империи существовала, то она должна была нести несколько функций…»

---

Ну и что? Могут возразить скептики. Половцы так же мифичны, как и «каста лебедей» из индуистского эпоса, а уж места их обитания, этих детей бескрайних степей, и подавно неизвестно где.

А вот и нет. Ареал обитания половцев очень ограничен. Вот цитата.

«Как показывают многочисленные следы их пребывания в Верхнем Поволжье – во владимирском Ополье, в окрестностях Переславля Залесского и Ростова Великого, где сохранились топонимы «Половцы», «Половецкое», «Итларь». Да и в самом Боголюбове, резиденции владимиро-суздальских князей, тесно связанных кровным родством со Степью, за строками летописных известий встают живущие там степняки – половцы, торки, берендеи, аланы…» (История Владимиро-Суздальской Руси). Необходимо добавить, что и сам князь Андрей Боголюбский имел мать половчанку, дочь знаменитого хана Аепы. Вот они эти кумане, лебеди, половцы, поляне, опольцы, пулены – все они рядом – только руку протяни.

Так что при более пристальном взгляде на проблему она не столь неразрешима. Каста лебедей – это половцы, а знаменитый царь-жрец из их среды.

Что же нам рассказывает главный свидетель? Исчезновение этой высшей касты, по глухим преданиям, было связано с какой-то циклической катастрофой. После нее высшая власть разделилась на две ветви. Чисто созерцательные типы организовали тайные общества, основав касту жрецов, а волевые сплотились в касту воинов, осуществляющую прямые властные функции. Циклическая катастрофа, которую нашли исследователи в древних преданиях, это переход предимперского общества к экспансии, к периоду завоевания мира вокруг себя. Именно для этой цели и было необходимо выделение из монолитного общества отдельных каст: воинов и походных капелланов – жрецов. По преданиям и воспоминаниям, покоренных в ходе этой экспансии, народов это действительно катастрофа. Для самих же завоевателей это героический эпос, но в нем нет необходимости рассказывать о своем правителе, он рядом под боком и в завоевательном походе он не участвует, потому что он посланец богов на земле, он их голос, он ждет дома победителей, что бы увенчать их венком.

Отсюда возникает почитание императоров, фараонов и царей как богов в древности. Элементы этого обожествления сохранились и до более поздних эпох.

Но может это локальный миф? Где наши остальные свидетели?

Легенды о священных правителях «золотого века», сочетавших функции жреца и вождя, есть и во многих других традициях.

В шумеро-аккадской традиции – это Ут-Напиштим (или Зиусудра). В буддизме короли подземной страны Шамбала. В средневековых европейских легендах – это король-рыбак, хранитель Святого Грааля.

О царях-жрецах мы найдем упоминание в преданиях и мифах различных народов и культур.

Однако есть цикл, о котором слышали практически все. В Средневековье в Европе ходили легенды о существовании некоего «пресвитера Иоанна». Легендарный «пресвитер Иоанн» был типичный царь-жрец. Жил он, обратите внимание, «где-то на Востоке», и, будучи священником, правил как царь.

Юлиус Эвола пишет о «пресвитере Иоанне»: «В древней итальянской новелле говорится о том, что «пресвитер Иоанн, благороднейший индусский повелитель», отправил послов к императору Фридриху как к «подлинному зеркалу мира, чтобы узнать, насколько он мудр в словах и делах». От «пресвитера Иоанна» «Фридриху» (скорее всего, речь идет о Фридрихе II) были переданы три камня, и вместе с тем ему был задан вопрос о том, что является самой лучшей вещью на свете. (…)

Согласно другой легенде, записанной Освальдом Шрайбером, Фридрих II получил от пресвитера Иоанна платье из несгораемой кожи саламандры, воду вечной молодости и кольцо с тремя камнями, дающее возможность жить под водой, становиться невидимым и неуязвимым.

Трактуя эти легенды, нам пытаются объяснить, что это царство находилось в центральной Азии – или в Монголии, или в Индии (в средневековье Индией обозначалось все что было «инде» то есть «не здесь»). Наконец, в Эфиопии (последнее название в те времена обозначало не только страну, известную сегодня под этим именем, но и нечто иное). Таким образом, место его пребывания начинает напоминать Шамбалу или другое мифическое царство. Но вот что замечательно, «дары пресвитера Иоанна» императору Фридриху являются как бы внешним «мандатом», данным германскому правителю Священной Римской Империи «Вселенским Господином». Мандатом, данным повелителем подчиненному. И этот подчиненный – император Фридрих.

Так ли далеки времена касты лебедей от времен исторических?

Посмотрим далее. Естественно, что пресвитер Иоанн объединяет в себе духовную и светскую власть. («Пресвитер Иоанн, Божьей милостью Господин всех господ, которые только есть под небом от Восхода солнца до земного рая». Юлиус Эвола).

Что характерно. В различных средневековых легендах «пресвитер Иоанн» сдерживает племена Гогов и Магогов и управляет видимым и невидимым мирами, препятствует проникновению в свое царство «львов» и «гигантов».

Он именно этим и занимается. Сдерживает племена, которые осуществляют ту самую экспансию, то есть он их посылает или не посылает на новые войны и препятствует проникновению в свое царство светских правителей (тотем которых лев) и духовных орденов (гигантов), потому как сам осуществляет функции и тех и других.

В этом царстве находится «источник вечной молодости». И здесь же предполагается местопребывание «трех волхвов» или совершенно удивительный город Сеува (Seuva), воздвигнутый рядом с Холмом Победы по приказу тех же самых трех волхвов. Отсюда еще один вывод. Три волхва, несущие дары родившемуся Иисусу, отправились в путь по указанию этого самого царя-волхва, дабы отметить рождение Мессии высшим мандатом.

Что еще мы знаем об этом правителе? В частности, пресвитер Иоанн обладает камнем, который может воскресить Феникса или «Орла». Это указание особенно важно, так как Орел всегда, и особенно в эпоху, когда складывались эти легенды, был символом имперской функции, которая в своем «вечном» аспекте уже в Риме часто связывалась с Фениксом.

Источники утверждают, что персидский царь Ксеркс, Александр Македонский, римские императоры и, наконец, Огьер, король Дании, и герой итальянских и французских сказаний Геррино «посещали» царство «пресвитера Иоанна».

Вот тебе и вымышленный персонаж! Вот тебе и Монголия, Индия или совсем уж Эфиопия!!! Как же они туда ездили!? А главное, зачем!?

Лев Гумилев написал книгу – «В поисках вымышленного царства» – о том, что могло стоять за этой легендой в исторической плоскости.

Он выдвигает гипотезу, что речь шла о евразийских народах (тюркского происхождения), исповедовавших «несторианство» – еретическую разновидность христианской религии, отвергнутую Православием. Гумилев полагает, что таким образом преломились у европейских хронистов смутные донесения о существовании в «степях Татарии» христианских царств.

Тот же Юлиус Эвола так трактует сближение «царства пресвитера Иоанна» с татарскими ханами: «На основании таинственных и чудесных историй, рассказанных различными путешественниками, в средние века, далекая и могущественная империя «великого хана», императора татар, отождествилась с империей самого «короля мира». Она часто смешивалась также с царством пресвитера Иоанна. Так, в связи с легендой о великом хане появились мотивы таинственного древа, дающего тому, кто к нему приблизится или повесит на него щит, победу и власть над вселенской империей».

А как же Александр Македонский, царь Ксеркс и целая плеяда гордых римских Цезарей под штандартами с распростертым орлом?

Попробуем призвать еще одного свидетеля.

Уж, не к этому ли циклу легенд относится евангельский сюжет о поклонении волхвов новорожденному Иисусу Христу в Вифлееме? В преданиях подчеркивается, что это были именно цари-волхвы, короли-маги, то есть те самые цари-жрецы. Три царя-жреца пришли в Вифлеем из Персии. Согласно толкованию, в этом сюжете заложена основа христианской иерархии сакральных функций. Высшие ступени сакральной иерархии – волхвы поклоняются воплощенному Богу, который есть, в свою очередь, «Царь царей и Господь господствующих».

Однако мы уже встречали кого-то в этой же самой книге Библия, весьма похожего на царя царей. Вот же он, библейский персонаж Мелхиседек, который описан как «Мелхиседек, царь Салима», о котором говорится, что он сам «приносил жертвы Богу», без посредничества священнической касты, значит, являлся в то же время и «жрецом». А Иисус Христос назван в послании апостола Павла «первосвященником вовек по чину Мелхиседекову». Уж не волхвы ли от пресвитера Иоанна принесли ему мандат на этот чин?

В предимперском обществе царь-жрец это был Священный вождь. Таким он оставался на стадии экспансии. Но чем дальше уходили войска от метрополии, тем более мифической для них становилась фигура далекого правителя. Для них ближайшим вождем был военный начальник – Хан, а ближайшим представителем богов – походный жрец. В Империи же фигура царя-жреца превратилась вообще в символ. Она стала олицетворять смысл и цель власти, венец общественной иерархии, основу правовой системы, верхний предел, если можно так выразиться, коллективной идентификации. Его фигура стала первоисточником легитимного насилия и ядром ценностной системы. Царь-жрец уже перестал иметь какое-либо предназначение, кроме одного – быть. Не делать, не строить государство, не заботиться о гражданах – все это стало вторично по сравнению с мистической задачей, которую решал царь-жрец самим качеством своего бытия.