Брендан Симмс - Европа. Борьба за господство

• Название: Европа. Борьба за господство
• Автор: Брендан Симмс
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2017
• ISBN: 978-5-17-095456-8, 978-5-17-100628-0

Европа, на землях которой шла многовековая борьба за господство…

Борьба оружия и дипломатии, культурного, религиозного, политического и экономического влияния…

Какие же страны одерживали верх в этой борьбе?

А какие были отброшены назад?

Каким государствам удалось подняться после разрушительных поражений?

А какие так и остались на обочине истории?

На эти и другие вопросы отвечает в своей книге Брендан Симмс – известный британский историк, профессор, директор Центра международных исследований Кембриджского университета.

---

Это ставило Людовика и австрийских Габсбургов в очень сложное положение, поскольку победитель получал все. В феврале 1701 года Филипп Анжуйский в сопровождении французских войск и советников вошел в Мадрид и завладел короной. Людовик намеренно отказался лишать его наследственных прав на французскую корону. «Нет больше Пиренеев», – одобрительно заметил он. В том же месяце Людовик вторгся в испанские Нидерланды и изгнал голландский гарнизон из крепости-«барьера». Ставкой были не столько испанские колонии или даже сама Испания, сколько жизненно важный стратегический «перекресток» в Нидерландах и Северной Италии. Если его захватит враждебная сила, особенно принц из династии Габсбургов к югу от Пиренеев, Франция вновь окажется в кольце вражеского окружения. Но если эти территории будет контролировать Людовик, ни Англия, ни Голландия, ни австрийские Габсбурги не будут чувствовать себя в безопасности. Когда французские войска утвердились в испанских Нидерландах, ни голландцев, ни англичан больше не требовалось убеждать в том, что Людовику нужно сопротивляться. В начале сентября 1701 года Англия, Соединенные провинции и император заключили новый «Великий альянс» против Людовика. Когда вскоре после этого в изгнании умер Яков II, Людовик признал его сына Якова III королем Англии. В мае 1702 года последовало официальное объявление войны.

Война за испанское наследство, как этот эпохальный конфликт стал известен впоследствии, на самом деле велась за контроль над Нидерландами, Германией и Северной Италией. В Вене «партия войны», во главе со старшим сыном Леопольда Йозефом, выражала желание избавить Священную Римскую империю от французского влияния. Также высказывалось твердое намерение прогнать французов из Милана, который для Леопольда являлся «бесспорной частью» Священной Римской империи и который мог бы послужить Людовику базой для нападения на Австрию. Вдобавок Габсбурги стремились и подкрепить свои права на испанскую корону.[213] Война против Людовика на западе, таким образом, стала чем-то вроде патриотического крестового похода германских князей, ведомых австрийцами. В конце 1700-х пруссаки добились от Вены признания курфюрста Фридриха Бранденбургского «королем Пруссии» в обмен на поддержку в борьбе против Франции; через год Фридриха короновали.[214] В октябре 1702 года империя объявила Франции войну, и значительный воинский контингент поступил под командование прославленного полководца Людвига Вильгельма Баденского. Против Людовика также выступили многие другие германские князья, включая герцога Баденского и курфюрста Ганноверского. Заметными исключениями оказались курфюрсты Иосиф Клеменс Кельнский и его брат Макс Эммануил Баварский.

Главным фронтом этой войны стала Священная Римская империя, по сравнению с которой другие театры военных действий – Италия, Испания и заморские территории – были второстепенными. Корабли Королевского флота нападали на французские конвои, дабы – как гласила инструкция Адмиралтейства – «лишить их денег и серебра, на каковые они полагаются для ведения войны». В 1703 году нападение на испанскую Гавану оправдали необходимостью «нанести урон семье Бурбонов и отстоять интересы Австрийского дома».[215] В 1704 году Людовик вознамерился нанести нокаутирующий удар в Германии, отправив туда свои основные части и большой баварский контингент для нападения на Вену. «Бедная империя, – писал английский посол в Берлине, – она выглядит готовой к гибели».[216] Однако в августе того же года франко-баварская армия была разгромлена при Бленхейме объединенной англо-голландско-имперской армией под командованием герцога Мальборо.[217] В том же году английский флот захватил Гибралтар, тем самым «запечатав» Средиземноморье. После кончины императора Леопольда в 1705 году ему наследовал Йозеф, страстный сторонник «Германии к северу и югу от Альп». В 1706 году объединенные силы Австрии и Савойи изгнали французов из Северной Италии. Карл продолжал удерживать свои владения в Испании, ему помогали восстания против Филиппа – в Каталонии и в других регионах. Важнее всего было то, что англо-голландско-имперская армия наступала в Германии и Фландрии. В 1706 году французский король потерпел решающее поражение в битве при Рамильи, а два его главных германских союзника, курфюрсты Баварии и Кельна, были подвергнуты примерному наказанию.[218] Надежды Людовика на главенствующую роль в Священной Римской империи никогда прежде не казались столь призрачными.

Пока в Центральной, Западной и Южной Европе шла битва за испанское наследство, на севере и востоке Европы – в Швеции и Польше – тоже сменились правители. Соседние государства опасались их потенциальной силы не меньше, чем нынешней слабости. Внутренние раздоры в Польше буквально приглашали в страну интервентов и захватчиков, однако, как показало правление Яна Собеского, потенциал Польши был велик: к концу семнадцатого столетия ее территория существенно выросла за счет Османской империи. Если бы Речи Посполитой удалось провести реформы, Пруссия и Россия получили бы куда менее сговорчивого соседа; даже в нынешнем хаотическом состоянии нельзя было допустить, чтобы Польша попала во враждебные руки. По этой причине в 1697 году Петр Первый пригрозил польским дворянам войной, если они проголосуют за принца Конти, французского претендента на трон. В конце концов королем избрали Августа, курфюрста Саксонии, частично потому, что он раздавал щедрые взятки, но также потому, что его считали наиболее способным отвоевать у османов стратегически важную Каменец-Подольскую крепость, что и случилось впоследствии. Целью совместной русско-прусской стратегии, как сказал прусский король Фридрих I, было помешать саксонцам «установить произвол в республике». Для Берлина в особенности союз Польши и Саксонии выглядел этаким призраком окружения, поскольку Пруссия находилась в «клине» между двумя этими странами. Другими словами, польские «свободы» воспринимались как важнейшие условия российской и прусской безопасности.[219]

Катаклизмы в этом регионе спровоцировал, тем не менее, шведский джокер. Соседи считали молодого и неопытного Карла XII легкой добычей. Датчане намеревались восстановить за его счет свою западнобалтийскую империю, русские стремились вернуть Новгород, а недавно коронованный правитель Польши намеревался присоединить Ливонию. В сентябре 1699 года датчане и поляки заключили против шведов союз, к которому через два месяца присоединилась и Россия. «Архитектором» этого альянса был ренегат, ливонский дворянин граф Йохан фон Паткуль, желавший избавить себя и своих соотечественников от владычества шведской короны. В августе следующего года три страны напали на Карла. К своему удивлению, они выяснили, что молодой шведский король – военный гений. В ноябре 1700 года он лично возглавил армию, которая одержала победу над русскими при Нарве. Это был сильный удар по амбициям Петра. Спустя год посол России в Вене все еще переживал понесенное унижение; он докладывал, что австрийцы «смеются над нами. Непременно нужна нашему государю хотя бы малая виктория, каковая прославит его имя по всей Европе». В следующие четыре года Карл уверенно вел кампанию в Польше и Балтике, одержав ряд громких побед над своими врагами.[220]

Поначалу война за испанское наследство и Северная война, как ее стали называть, шли по отдельности. К 1706 году, однако, положение стало меняться. Первые победы Карла вызвали оживленные стратегические дебаты в Швеции. Некоторые, например, королевский советник Нильс Лиллиерот, утверждали, что главным врагом страны является Россия, а потому первоочередная задача монархии – укрепить линию обороны в балтийских провинциях. Если этого не сделать, Петр получит возможность угрожать шведской провинции Финляндия, островам и в итоге самой Швеции. Поэтому необходимы превентивные меры, вплоть до захвата русских земель вокруг Пскова и создания там буферной зоны. В отличие от советника, Карл своими главными врагами видел Польшу и Саксонию. Он хотел возвести на трон Речи Посполитой своего ставленника Станислава Лещинского. Но прежде требовалось нанести решающий удар по Августу. Альтернативы прямому нападению на саксонского курфюрста не было, и в сентябре 1706 года Карл взялся за дело; чтобы провести армию по имперской территории, он воспользовался в качестве предлога вестфальским правом Швеции на вмешательство от имени силезских протестантов. Приоритет Германии, характерный для политики Швеции времен Густава Адольфа, подтвердился вновь.

Когда осенью 1706 года Карл очутился в поле зрения Центральной Европы, его появление вызвало озабоченность «Великого альянса». Герцог Мальборо писал голландскому министру в августе 1706 года: «Надеюсь, что новости о наступлении шведского короля в направлении Венгрии не соответствуют истине. Иначе это весьма досадно». Все опасались, что Карл дестабилизирует Священную Римскую империю и тем самым подорвет ее способность продолжать войну с Францией. Северогерманские князья, чьи войска сражались на западе, например, правители Пруссии и Ганновера, начали настороженно оглядываться. Карл быстро заставил Саксонию подписать Альтранштедтский договор в октябре 1706 года и полностью капитулировать: Август отказался от польской короны. Мальборо предупредил, что шведский король теперь может «найти повод двинуться глубже в Германию», что «заведет его далее в империю, а этого мы никак не должны допустить». Поэтому в 1707 году Мальборо встретился с Карлом в Альтранштедте и убедил шведского короля повернуть на восток, против русских. Император взамен согласился пойти на уступки силезским протестантам. Коллективный вздох облегчения пронесся по Германии и столицам стран коалиции.[221]