Таисия Паниотова - Культурная история Запада в контексте модернизации (XIX начало XXI в.)

• Название: Культурная история Запада в контексте модернизации (XIX начало XXI в.)
• Автор: Таисия Паниотова
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2014
• ISBN: 978-5-4475-1654-3

Известный английский историк Р. Конквест назвал XX в. потерянным веком. Можно ли согласится с такой характеристикой? И где начало тех сложных проблем, которые приходится решать людям XXI в., в том числе в сфере культуры? В монографии доктора философских наук, профессора Паниотовой Т. С. на большом историко-культурном материале показана преемственность культурной истории Запада XIX-XXI вв., обоснована органичная включенность современной культуры в модернизационный контекст. Впервые делается попытка проследить соотношение: 1) истории как совокупности фактов и процессов; 2) культурной истории; 3) теоретической рефлексии на эти процессы. Рекомендуется историкам, культурологам, философам, а также всем интересующимся проблемами современной культуры.

---

На протяжении XIX в. происходило внедрение в сознание европейцев высокого престижа предпринимательства. Утверждался имидж преуспевающего человека, воплощающего дух предприимчивости, решимости, стремления к риску, соединенного с точным расчетом. В свою очередь, соединение духа предпринимательства с национальным духом превратилось в важное средство сплочения общества.

1.4. Новый буржуазный облик Европы

Бурный научно-технический прогресс привел к радикальному изменению образа жизни человека XIX столетия. Как пишет X. Ортега-и-Гассет, «этой сверхъестественной западной технике обязана и сверхъестественная плодовитость европейцев»27. Если с V по XIX в. европейское население выросло до 185 млн чел., то за период с 1800 по 1914 г. оно достигло 460 млн.

Какой же представлялась жизнь этой огромной человеческой массе, достигшей жизненного уровня, «подобного тому, который прежде казался предназначенным лишь для немногих»?28 X. Ортега- и-Гассет констатирует: «Никогда еще рядовой человек не утолял с таким размахом свои житейские запросы. По мере того как таяли крупные состояния и ужесточалась жизнь рабочих, экономические перспективы среднего слоя становились день ото дня все шире. Каждый день вносил лепту в его жизненный standard. …Этой материальной доступности и обеспеченности сопутствует житейская – confort и общественный порядок»29.

Разумеется, сказанное философом относится прежде всего к городским жителям преимущественно второй половины столетия. Именно тогда многие города превратились в огромные мегаполисы, что потребовало строительства нового жилья, общественных учреждений, а также организации досуга населения, что предполагает наличие мест культуры и отдыха. Открываются первые общественные музеи и выставки. В 1793 г. был открыт музей в Лувре, а в 1897-1904 гг. – Музей кайзера Фридриха в Берлине. В 1851 г. в Лондоне состоялась первая Всемирная выставка, для которой специально был построен знаменитый Хрустальный дворец. К традиционным театральным спектаклям (оперным и драматическим) добавляются другие виды развлечений. Успехом стали пользоваться уличные кафе, парки, где на лоне природы можно было посмотреть выступления танцевальных коллективов, акробатов и жонглеров. Получают распространение ботанические и зоологические сады.

В целом уровень благосостояния и качества жизни существенно вырос. В быт людей входили телефон и телеграф, фотография и кинематограф. Новые транспортные средства – паровоз, пароход, автомобиль, электрический трамвай, метро – позволили быстрее преодолевать расстояния. В городских домах появились паровое и водяное отопление, центральное водоснабжение и канализация. Появились радиоприемники А. С. Попова (1895) и Г. Маркони (1896), кинематограф братьев О. и Л. Люмьер (1895). Важным новшеством стало газовое, а затем и электрическое освещение городов. В 1863 г. заработала первая подземная железная дорога Метрополитен, а к концу века метро функционировало уже в Лондоне, Париже, Нью-Йорке, Будапеште, Париже и др. городах.

В городском жилищном фонде появляются доходные дома, для которых типична тщательная отделка фасада, удобства. XIX в. проходит под знаком эклектики, когда разбогатевшие буржуа («нувориши» – фр. «nouveau riche» – новый богач) – подменяют требования художественного вкуса требованием комфорта и внешней «красивости». Эта ориентация наглядно проступает как в стиле би- дермейер – последнем крупном стиле европейского быта, так и в сменившей его эклектике, господствовавшей вплоть до эпохи модерна конца XIX – начала XX в. Мир вещей, окружающих человека, – мебель, кареты, книги, безделушки – все пропитано духом эклектики. Во внешнем облике многих новых вещей нашло применение техническое открытие, сделанное около 1830 г. австрийским промышленником Михелем Тонетом. Он научился гнуть на пару клееную дубовую фанеру и трубчатые деревянные детали. Это позволило изготовлять легкую и изящную мебель (например, венские стулья), которая вытеснила строгость и величественность ампира естественностью изогнутых форм, говорящих об интимности, комфорте и практичности.

Специалисты городских служб стали бороться за благоприятные санитарные условия жизни. Строятся системы очистки, водостоки, системы подачи и слива воды. В 1860-х гг. барон Осман осуществил в Париже смелый проект, целью которого было создание канализационной сети. Были снесены целые кварталы города, и Париж преобразился. В городах Германии также проводились работы по благоустройству грязных кварталов. В Великобритании промышленники-филантропы строили для своих рабочих образцовые города. Пожалуй, самый яркий пример – это социальный эксперимент Р. Оуэна на текстильной фабрике в поселке Нью-Ленарк. Своим экспериментом Р. Оуэн хотел получить ответ на вопрос: можно ли путем замены плохих условий хорошими превратить человека в рациональное, интеллигентное и доброе существо? Население Нью-Ленарка первоначально состояло преимущественно из бродяг, нищих, преступников, пьяниц. Р. Оуэн изменил условия труда и быта: до 10,5 ч был сокращен рабочий день, построены уютные дешевые квартиры для рабочих, детские сады и школы – для их детей. В результате не только выросла прибыль – поселок стал неузнаваем, он был прозван «счастливой долиной»; туда началось настоящее паломничество. В Р. Оуэне видели «укротителя зверей, смирителя анархистских порывов». Будущий русский царь Николай I, посетивший Нью-Ленарк, даже предложил Р. Оуэну переселиться в Россию для организации подобных промышленных поселков. Все это способствовало улучшению условий жизни европейцев. X. Ортега-и-Гассет, указывая на массовый рост комфортности городской жизни, замечает, в частности, что если в конце XVIII в. на весь Париж насчитывалось восемнадцать ванн индивидуального пользования, то к началу XX в. ванна становится стандартным элементом городской квартиры.

Происходят изменения и в сфере образования. Во-первых, образование превращается в «вещь», которую приобретают, которой владеют, в которую рядятся. Во-вторых, образование осознается как вещь полезная, способная служить инструментом деятельности и средством наживы. Благодаря социальному статусу образование превращается в специальность. Своя квартира, своя ванна и свое «образование», которое можно «получить», «достать», «прикупить», – это своего рода «джентльменский набор» капиталистического горожанина. Не имеющий специальности (образования) не будет иметь и всего комплекса комфорта.

Образование как часть комфорта дает право высказывать свое частное мнение по всем вопросам. К концу XIX в. поверхностно образованные люди обрели право не только «иметь мнение», но и навязывать его обществу, в том числе властям, художникам, ученым, священнослужителям. Ортега-и-Гассет объясняет происходящее тем, что расширился доступ к образованию. Школы, которыми так гордился прошлый век, внедрили в массу современные технические навыки, но не сумели воспитать ее. <…> не смогли наделить ни историческим чутьем, чувством исторической ответственности. В массу вдохнули силу и спесь современного прогресса, но забыли о духе»30.

Не случайно именно в XIX в. возник новый взгляд на процесс образования. Выдающиеся педагоги И. Г. Песталоцци и А. Дистер- вег выдвинули идеи развивающего обучения и общечеловеческого воспитания. Такой вид обучения был призван побуждать детей к самостоятельному развитию и способствовать тесной связи умственного образования с нравственным воспитанием, с производственным трудом. Постепенно сложилась система дидактических правил и закрепилась основа дидактики развивающего обучения. Призывая педагогов развивать в человеке творческую активность, направленную на служение красоте, добру, истине, А. Дистервег говорил о том, что для успеха воспитательной деятельности необходимости действовать в союзе с природой, учитывать условия, место, время рождения и жизни человека.

Под влиянием реформ В. фон Гумбольдта в Пруссии сложилась классическая модель университета, которая на годы вперед определила развитие высшего университетского образования. В. фон Гумбольдт рассматривал университет как элитарное высшее учебное заведение, осуществляющее синтез образования и науки на основе университетской автономии и полной академической свободы. Новый университет стал выполнять три важнейшие функции – профессиональной подготовки, культурного развития и исследовательской деятельности. Вместе с тем классическая модель предполагала зависимость университета от общества и культуры, которые определяли форму, задачи, функции заведения, предъявляли к нему определенные требования. Государство обязывало университеты поддерживать национальную культуру, помогать в формировании национальных символов, способствовать развитию личности.