Елена Каданева - Лишение свободы как родовое понятие и виды уголовного наказания: опыт теоретико-правового конструирования. Монография

• Название: Лишение свободы как родовое понятие и виды уголовного наказания: опыт теоретико-правового конструирования. Монография
• Автор: Елена Каданева
• Жанр: Прочая научная литература
• Год: 2013
• ISBN: 978-5-4365-0093-5

В монографии рассматривается институт лишения свободы как родовое понятие и виды наказания, связанные с изоляцией осужденного от общества.

В настоящей работе предпринята попытка теоретико-правового конструирования видов лишения свободы: тюремного заключения на срок или бессрочно; содержание в исправительной колонии открытого типа для отбывания заключительного этапа тюремного заключения; содержания в воспитательном центре несовершеннолетних заключенных.

Для студентов, аспирантов, профессорско-преподавательского состава юридических ВУЗов, научных сотрудников, исследующих современные проблемы уголовного наказания.

---

Правда, справедливости ради, необходимо заметить, что еще в начале XX века профессор Б. А. Кистяковский указывал на идеи правового государства: «Основной принцип правового или конституционного государства состоит в том, что государственная власть в нем ограничена. В правовом государстве власти положены известные пределы, которые она не должна и не может переступить». И далее: «В правовом государстве полномочия органов государственной власти по предупреждению нарушений законов поставлены в строгие рамки закона. Эти строгие рамки полномочий органов государственной власти и создают так называемую неприкосновенность личности»[96].

Стало быть, государственное принуждение как элемент понятия наказания возможно лишь в тех случаях, когда право представляется в качестве формального атрибута государства.

Тоталитарное принуждение, характерное, например, для периода сталинских репрессий, также было государственным и формально закрепленным в законе. Однако такого рода принуждение вряд ли можно признать правовым, поскольку в этом и подобных случаях отсутствуют всякие гарантии защиты прав и интересов личности, общества, иных субъектов права от произвола органов государственной власти.

Вот почему положения ч. 1 ст. 43 УК Российской Федерации, определяющие наказание как меру государственного принуждения, находятся в противоречии с требованиями ч. 1 ст. 1 Конституции Российской Федерации, где закрепляется, что Россия является правовым демократическим государством.

Представляется, что включение в содержание законодательного понятия наказания признака «государственное принуждение», по всей вероятности, указывает на второстепенное значение права в определении и применении мер уголовной репрессии.

Несомненно, что наказание является принуждением к страданию осужденного, но принуждением правовым, которое делегирует полномочия субъекта наказания органам государственной власти в зависимости от характера выполняемых ими функций (законодательная, судебная и исполнительная власть)[97]. К примеру, право делегирует полномочия установления системы наказаний, содержания его видов тол? ко лишь высшей законодательной власти.

Стало быть, уголовное наказание в общем смысле представляет собой систему правового принуждения, в основе которого лежит кара за содеянное, лица, признанного судом виновным в совершении преступления (преступника).

В этой связи следует обратить внимание еще на одно очень важное обстоятельство УК РФ 1996 года. Ныне действующее уголовное законодательство, оставаясь в общем своем развитии в русле советской традиции права, одновременно опирается на характерную для современного европейского уголовного права неоклассическую тенденцию уголовного права, сыгравшую столь важную роль в становлении и развитии принципов индивидуальности ответственности, признании ограниченной вменяемости, обстоятельств отягчающих и смягчающих наказание. Одна из гипотез настоящего исследования состоит в установлении того, насколько отмеченные тенденции совместимы. Вполне допустимо, что одна из причин недейственности системы наказаний УК РФ 1996 года кроется в данном противоречии: из тринадцати видов наказания, закрепленных в статье 44, реально востребовано судебной практикой всего несколько, главным образом – лишение свободы, исправительные работы, штраф.

Что касается института лишения свободы, то в первоначальный период советской власти развивался весьма противоречиво. Принятие норм, регулирующих исполнение лишения свободы, опережало издание уголовного закона. Сильное влияние на этот институт наказания оказывал политико-идеологический фактор. Советское государство в рассматриваемый период времени уделяло достаточно много внимания правовому регулированию вопросов назначения и реализации наказания в виде лишения свободы. Эти правовые акты откликались на быстро изменяющуюся общественно-политическую ситуацию в стране[98].

Сохранив в прежнем виде систему исполнения уголовного наказания, Временное правительство тем не менее приступило к разработке новой доктрины в сфере реализации карательной политики государства. В приказе начальника Главного тюремного управления № 1 от 8 марта 1917 г. было подчеркнуто, что главной задачей наказания является перевоспитание человека, «имевшего несчастье впасть в преступление в силу особенностей своего характера или неблагоприятно сложившихся внешних обстоятельств, и что для надлежащего осуществления этой задачи прежде всего необходимо проявлять гуманность к заключенным». В приказе излагалось требование, чтобы личное достоинство человека, ставшего гражданином, признавалось и в отношении лиц, лишенных свободы. Чинам тюремной администрации предлагалось, впредь до разработки новых нормативных актов, воздерживаться от применения телесных наказаний, наложения кандалов на арестантов[99].

С начала 1920-х годов институт лишения свободы стал регламентироваться в основополагающих законодательных кодифицированных актах (речь идет в первую очередь об УК РСФСР 1922 г.). При этом в нормах уголовного права наиболее ярко проявилась карательная политика Советского государства, когда, с одной стороны, предусматривались жесткие репрессивные меры в отношении «классовых врагов», а с другой – ставилась задача перевоспитания правонарушителей – выходцев из среды трудящихся.

Несмотря на то что ИТК РСФСР 1924 г. вобрал в себя гуманистические принципы, присущие пенитенциарным актам периода империи, развил их, добавил важные нормы о культурно-просветительской работе и сохранил прогрессивную систему, в дальнейшем наблюдается окончательный отход от ранее провозглашенного курса на демократизацию и гуманизацию исполнения уголовного наказания в виде лишения свободы, внедрения прогрессивной системы отбывания наказания.

В постепенном отходе от реализации стратегических установок проявилась одна из закономерностей общественного развития. Выполняя заказ правящего класса, государство вынуждено защищать и проводить в жизнь политику этого класса. Чем сложнее социально-экономическое положение страны, чем напряженнее складываются и разрешаются классовые отношения, тем чаще и активнее используется репрессия в качестве одного из основных средств стабилизации обстановки. Эта закономерность особенно наглядно проявила себя в непоследовательности и крайней противоречивости осуществляемых Главным управлением местами заключения мер по проведению тюремной реформы.

Законы общественного развития в условиях обострения классовой борьбы оказывают определяющее влияние на содержание исполнения уголовного наказания не только в отношении политических противников, но и всей массы общеуголовных преступников. Обострение этой борьбы с неизбежностью вызывает ужесточение режима и порядка отбывания наказания, отмену прогрессивных реформ и начинаний[100].

Временное правительство, приступив к радикальным реформам тюремной системы на демократических началах, не смогло подвести под их проведение надлежащую материальную базу, поэтому постепенно оно было вынуждено вернуться к жесткой репрессивной политике для обеспечения социального заказа правящего класса.

Карательная политика Советского государства и ее реализация при исполнении уголовного наказания в виде лишения свободы в 30-50-е годы XX в. исследуется как наиболее драматичный период деятельности советской исправительно-трудовой системы.

Положение об исправительно-трудовых лагерях от 7 апреля 1930 г. в своей основе содержало серьезные отступления от общих принципов законности. Осуществлявшее общее руководство деятельностью лагерей Объединенное государственно-политическое управление (ОГПУ) одновременно являлось органом, по особым постановлениям которого осуществлялись внесудебные репрессии. Право вынесения постановлений о направлении граждан в исправительно-трудовой лагерь (ИТЛ) на срок не менее трех лет представлялось коллегии или особому совещанию ОГПУ. Однако это уже давало неограниченную власть ОГПУ над судьбами заключенных. Заключенный, попавший в сферу деятельности ОГПУ, исключался из юрисдикции действующего законодательства, его жизнь полностью регламентировалась нормативными актами этого ведомства. Прокурорский надзор за лагерями, предусмотренный указанным Положением, сводился лишь к надзору за соблюдением требований последнего.

Следующим нормативным актом, регулирующим отношения в этой сфере, стал ИТК РСФСР 1933 г., который содержал в себе элементы временного отступления от ужесточения режима в местах лишения свободы. Вместе с тем подобная «передышка» носила кратковременный характер. С образованием общесоюзного Народного комиссариата внутренних дел (НКВД) и после передачи в его ведение ИТУ ИТК РСФСР 1933 г. фактически утратил свое значение.