Игорь Иванишин - Откровение ангела. Психологический роман

• Название: Откровение ангела. Психологический роман
• Автор: Игорь Иванишин
• Жанр: Эротика

Уже с первых страниц романа вы окунаетесь в смутный, загадочный мир человеческой души… Потерянная любовь, разочарование в религии, пустота в жизни – всё это толкает главного героя на отчаянные, необдуманные поступки… Поиск ИСТИНЫ в его журналистской профессии вовлёк его в опасную игру, из которой можно выйти только при одном условии – заплатить дорогую цену. Если вы хоть раз в жизни спрашивали себя: «В чём смысл бытия человека?» – эта книга для вас.

---

Сергей решительно пересел за их стол, без приглашения, и дерзко произнёс:

– Скучаем, девочки, без мужской кампании?.. Праздник то только в разгаре?

– А ты, я вижу, уже в угаре! – ехидно ответила горгона с кожаной плёткой в руках.

– Ты любишь играть в детский каламбур или предпочитаешь более взрослые игры? – резво спросил свою визави Калиновский и демонстративно кинул взгляд на её садомазохистский инструмент.

Собеседница журналиста от ярости фыркнула:

– Ой-ой…

Она уже приготовилась сказать что-то очень непристойное в адрес журналиста, как её подруга деликатно толкнула в бок и взяла ситуацию в свои руки:

– Для начала, может, мы с тобой познакомимся, красавчик! Как тебя зовут? Чем занимаешься по жизни?

– Я знал, леди, что мы с вами найдём общий язык, – воспрянул духом журналист, – моё имя довольно простое и распространённое – Сергей.

– Очень приятно! – сказала горгона-забияка с кожаной плёточкой. – Меня – Лера. – И после короткой паузы, чтобы снять напряжение в разговоре, добавила: – Тоже весьма простое и скромное имя…

Горгона-дипломат одобрительно посмотрела на свою подругу, перекинула свой проницательный взгляд на Калиновского и улыбчиво, добродушно представилась:

– Вера, для близких друзей Вероника.

«Лера плюс Вера – равняется стерва», – сочинил про себя экспромтом незамысловатую рифму Калиновский.

– У вас очень милые и добрые имена, да и выглядите вы весьма стильно и ошеломляюще, – сделал комплимент девушкам журналист. – Ко всему прочему, вы очень-очень похожи; наверное, вы родственницы или родные сёстры?

Горгоны несдержанно, дико, захихикали, чувственно и страстно посмотрели друг другу в глаза и между собой объяснились.

Лера: – Родственницы… Ха-ха-ха! Представляешь подруга?.. Каким же местом мы с тобой породнились?

Вера: – Сестрички, хи-хи-хи, а где наши косички?

В это мгновение Калиновский с грустью осознал, что женский смех может быть очень язвительным и удручающим, – удручающим до такой степени, что, глядя на, закатывающихся, от смеха, горгон, каждая клетка его головного мозга от этого неистово раздражалась. У него возникло такое ощущение, как будто бы смешинки неформальных бестий, как горящие вражеские стрелы, вонзаются в его тело и начинают просверливать его насквозь с адской болью. Время в эти минуты стало протекать очень медленно и лениво, как будто бы оно стало засыпать… Мимика, жесты и движения лесбо-вумен стали очень отчётливыми, очень выразительными. Калиновский стал улавливать каждую малейшую деталь в их поведении, в их манерах. Не лишним будет добавить – отвратительных, хамских манерах. Таких, что присуще обществу постмодерна. Они продолжали хихикать, в захлёб, широко открывая свои рты, как обезумевшие демоницы вырвавшиеся из долгого пленения на свободу. В какой-то момент Калиновскому даже привиделось, что его собеседницы имеют длинные змеиные языки, высовывающиеся из чёрных омерзительных ртов и козьи рога. Он несколько раз моргнул, пощурился – и тут же все эти фантасмогоричные, гротескные образы исчезли. Опять перед ним сидели экзальтированные неформалки, прикуривавшие длинные дамские сигареты.

– Мог бы и поухаживать за дамами, – обратилась Лера к Сергею, – или тебе сложно пару раз клацнуть зажигалкой. – Она сделала такую глубокую затяжку, что аж заискрилась сигарета, и тут же выпустила клубок сигретного дыма в сторону журналиста, спрашивая его:

– А ты вообще курящий мэн или не курящий?

– Вообще некурящий, но иногда курящий, – запутанно ответил Сергей.

– Тогда будь курящим с нами, – не растерялась горгона-забияка и протянула ему пачку дорогих сигарет.

Сергей ловко достал сигарету из пачки, манерно, как настоящий аристократ, её прикурил, и выпустил из лёгких зловонный, горький дымок. С непривычки, он почувствовал, как его грудь напряглась от ядовитого дыма, и ему сразу же захотелось закашлять. Тем не менее, он взял себя в руки и не подал и малейшего вида, что сигарета ему противна.

– И чем же «иногда курящий» красавчик, по имени Сергей, зарабатывает себе на жизнь? – включилась в беседу Вера.

Калиновский, задумчиво, поднял глаза вверх, аккуратно струсил пепел сигареты в пепельницу и неторопливо ответил: – Мне платят за то, что чёрное я называю белым, а белое – чёрным…

– Ух, как всё запутано и зашифровано! А если проще?.. – потребовала прямого ответа Лера.

– Нет, так не интересно, – перебила свою подругу Вера, – дай я лучше сама отгадаю. – Она, словно сканер, внимательно осмотрела его скромную представительную одежду, бросила взгляд на интеллигентные черты лица и сделала своё резюме: – Политолог? Верно?..

– Отчасти, но не совсем так…

– Пиарщик?..

– Уже теплее!..

– Так-так, кто же у нас любит заниматься враньём? – спросила она себя в голос и ту же, как ошпаренная вскрикнула: – Ты социолог? Да?

Калиновский по-детски, бесхитростно и добродушно, заулыбался и возразительно покачал головой.

– Тогда скажи ещё какую-нибудь подсказку, – обидчиво попросила Вера.

– Хорошо, – охотно согласился Сергей, – мою профессию ещё часто называют «глаза и уши» общества!

– Так ты стукач! – вынесла свой вердикт горгона Лера.

– Нет, он репортёр, угадала? – вопросительно посмотрела на Сергея Калиновского Вера и капризно стала требовать немедленного подтверждения своей догадки.

– Ну, вообще говоря да! – нехотя признался Сергей. – Работаю в прессе, скромно зарабатываю на жизнь, в скандальные истории не влезаю…

– А честным журналистом тебя можно назвать? – воодушевлённо поинтересовалась Лера.

– Сложно ответить однозначно, – Сергей философски задумался, слегка почесал затылок и как-то обречённо произнёс: – Честность пропадает там, где есть коммерция и расчёт на прибыль, а это в наше время главная составляющая всех масс-медиа. Будь они электорнными, печатными или аудиовизуальными…

– Значит, ты такой же продажный, мерзкий тип, как и вся ваша братия? – с презрением в голосе сделала свой вывод горгона-забияка.

– Не совсем так, – Калиновский пристально посмотрел на Леру и продолжил: – У каждого человека есть определённые устои, определённая мораль. Я не отношу себя к тем журналистам, которые ищут славы и добиваются её всеми имеющимися на то средствами.

– А что же ты тогда ищешь по-жизни? – вмешалась в разговор Вера.

– Всего лишь истину! Ни больше, ни меньше…

– Истину? – с недоумением спросили в один голос подруги и как-то странно переглянулись.

– Да, именно истину! Ни славы, ни богатства, а только её, – утвердительно ответил журналист.

– И в чём же заключается твоя истина? – полюбопытствовал Вера.

– В том, чтобы дать ответ себе, обществу, да и, пожалуй, всему миру: кто я, что я и каково моё предназначение во Вселенной?

– Так ты у нас философ типа Ницше? – дерзко подковырнула журналиста Лера и тайком, как отпетая шпионка, подмигнула своей подруге.

– И какую же истину можно найти сейчас в этом клубе, да ещё и на Хэллоуин? – задала параллельный вопрос Сергею Вера.

Калиновский пожал плечами, оглянулся, кинул рыскающий взгляд на сцену, затем на присутствующих, и флегматично произнёс: – Время нам подскажет, где лежит философский камень…

Горгоны на реплику журналиста острым словцом никак не отреагировали, а вместо этого решили демонстративно показать Калиновскому стимул своего пребывания на грешной земле. Лера, как наездница, села на свою подругу, сидящую на стуле, страстно посмотрела на неё влюблёнными глазами и с ненасытностью впилась в её сексуальные губы. Жадно и безостановочно они целовались приблизительно с минуту. На какой-то миг они остановились, захихикали, после чего перешли к французскому поцелую. Сергей с наслаждением и каким-то животным, плотским азартом поглощал каждый отдельный миг, каждый кадр их лесбейской игры. Их сладкие и, в тоже время, омерзительные проколотые язычки то боролись друг с другом, то пестили себя сладкими скользящими прикосновениями. К своему удивлению, он сейчас перед собой видел очень сексуальных, милых, изящных и желанных женщин, а не грубых, порочных и диких неформалок. По его телу, от возбуждения, пробежала лёгкая, завораживающая дрожь. Детородный орган мгновенно налился притоком крови и стал таким упругим, таким твёрдым, как монументальная скала. Эротические фантазии Калиновского, словно бурлящие стремительные реки, стали настойчиво захлёстывать его сознание и ненасытно поглощать его моральные устои. Сейчас в своём виртуальном кино он лежит полураздетый на железной кровати. Его запястья пристёгнуты наручниками, а он напуган двумя экзальтированными неформалками, предвкушающими садизм и горячий извращённый секс. Как палач инквизиции, над ним стоит Лера с зажженной свечой и, злостно ухмыляясь, капает ему на грудь горячий парафин. Сергей от испуга и возбуждения начинает громко стонать и ахать. Его острота противоречивых ощущений на пике. Тело буквально млеет от блаженства… Ассистентка Леры, в это мгновение, садится рядом к нему на кровать и начинает, неторопливо, очень интригующе расстёгивать ему ширинку своими нежными бархатными пальчиками.