Татьяна Фадеева - «Я люблю Побережье, и мой долг – сделать его цветущим!..» Южный берег русской аристократии. Из истории освоения крымского Южнобережья 1820-1830 гг. в неопубликованных письмах княгини А. С. Голициной Александру I, М. С. Воронцову и другим

• Название: «Я люблю Побережье, и мой долг – сделать его цветущим!..» Южный берег русской аристократии. Из истории освоения крымского Южнобережья 1820-1830 гг. в неопубликованных письмах княгини А. С. Голициной Александру I, М. С. Воронцову и другим лицам
• Автор: Татьяна Фадеева
• Жанр: История
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-89826-441-3

Книга посвящена малоизвестному этапу раннего освоения крымского Южнобережья русской аристократией, рассмотренному в более широком контексте общественных настроений александровско-николаевской эпохи. В отличие от ряда работ последних лет, пересказывающих уже известные факты, она вводит в научный оборот ряд первоисточников. Это выявленные в РГАДА письма княгини А.С. Голицыной, владелицы Кореиза, Александру I, М.С. Воронцову и другим лицам за период 1825–1837 гг. Дворцово-парковая усадьба Кореиз привлекает туристов и России, и мира. Неопубликованные архивные материалы в сочетании с опубликованными, но малодоступными читателю текстами позволяют ввести в научный оборот новые факты, полнее представить реальную картину заселения и освоения крымского Южнобережья, в то время труднодоступного и почти безлюдного. Они помогут избавиться от ошибок, неточностей и прямых искажений, растиражированных в имеющейся литературе о Кореизе и его владелице. В книге представлен большой иконографический материал – портреты гостей и владельцев, виды усадеб в живописи и графике того времени, современные фотографии.

Новый труд автора, известного исследователя и знатока истории Крыма, сочетающего живость изложения с научной новизной, будет с интересом встречен читателями. Книга представляет интерес для профессиональных историков, краеведов, этнографов, религиоведов, искусствоведов, а также для широкого круга читателей, интересующихся историей России, Крыма.

---

Существуют две различные точки зрения относительно того, что дает большие преимущества владельцу – расширение территории виноградников или ограничение их площади ради заботы о качестве вина. Одни видят пользу в большем урожае винограда, другие – в более тщательном уходе за ним, благодаря которому вино станет лучше. Я полагаю, что здесь, как и в других случаях, истина избегает крайностей. Особы, которые не хотят соразмерять определенные жертвы с большими выгодами, будут иметь много вина, но, неизбежно, лишенного тонкости, каковы бы ни были преимущества, связанные с климатом, экспозицией и почвой. Доказано, что самый лучший эксперт-виноградарь не в состоянии содержать в порядке 30 000 виноградных кустов. Для владельцев, таким образом, речь идет о том, чтобы соразмерять свои возможности с количеством кустов, ибо по мере увеличения урожая растет и потребность в мастерах и оборудовании. Напрасно возражают мне, что это возможно для крупных состояний, сопоставимых с состоянием Вашего Превосходительства. Я отвечу, что, действительно, при наличии значительного капитала, которым к тому же хорошо распоряжаются, быстрее достигнешь цели; но и обладатель среднего состояния, как бы мало оно ни было, имея в распоряжении некий капитал и получив первый реальный доход, достигнет той же цели, если употребит часть дохода от первых 30 тыс. кустов на покрытие расходов по посадке и доведению до хорошего состояния других 30 тыс. кустов. Разумеется, это потребует терпения, упорства, разумной экономии.

Таков принцип, который служит основанием и опорой капитала в коммерции и в производстве и применение которого способно приумножить и произведения сельского хозяйства. Этот принцип весьма полезен для владельцев, располагающих ограниченным капиталом для устройства новых виноградников. Культура виноделия соединяет с самыми тщательными сельскохозяйственными заботами различные виды ручного труда по сохранению и улучшению вина, из-за чего этот вид производства можно в определенных отношениях сравнить с мануфактурой; речь идет о том, что здесь более, нежели в каких-либо других областях сельского хозяйства, помимо капитала необходима особая связь с землей, обеспечивающая успешный результат.

Примите и проч.Барон Беркгейм»

В письме с поздравлениями в честь нового, 1832 г., барон сообщает о расширении своих владений в Ай-Даниле. Это происходит с помощью и при содействии Воронцова, которому он адресует трогательные слова благодарности.

«Позвольте мне просить вас, как и графиню, принять пожелания от меня и моей жены по случаю праздников. Существует старое народное поверье, что пожелания, которые идут от сердца, не напрасны; и я надеюсь, что мы часто будем иметь счастье видеть вас, высказать наше удовлетворение всем тем, что создано вами, и благополучием, которое вы распространяете вокруг себя.

Вы любите Побережье и тех, кто его населяет. Нас объединяет чувство признательности к Вам как администратору, который сумел превратить пустыню в страну, где проявляются все новые ростки цивилизации.

Г-н полковник Шепилов вместе с г-ном Сотовым любезно посетил меня, и мы вместе отправились в Ай-Даниль, чтобы измерить землю, предназначенную для обмена. Ваши пожелания были исполнены.

Прошу Ваше Превосходительство принять мою благодарность за это новое свидетельство вашей благосклонности, которое обяжет меня, как вашего соседа, посвятить мое владение культуре виноделия…

Мы надеемся, что Нарышкин, которому я искренне предан, приедет навестить свой Ioannesberg. Мы также обречены влачить свою долю тягот в той цепи существования, к которым прикованы все смертные. М-м Княгиня была опасно больна, но, слава Богу, она выздоравливает. Я перенес катаральную лихорадку, очень мучительную, от которой с трудом оправляюсь.

Хотя состояние моего здоровья не позволяет мне бывать в Ай-Даниле, я узнал, что у вас сделано меньше вина, чем ожидалось…

Прошу вас располагать мною, как ближайшим соседом Ай-Даниля»[73].

В последних строках письма барон Беркгейм заверяет Воронцова в том, что «посвятит свое владение культуре виноделия», и предлагает распространить свое внимание и заботу на виноградники графа, расположенные по соседству. Примерно с этого времени он переселяется из Кореиза в Ай-Даниль и строит там дом.

Барон Беркгейм и его эксперименты в Ай-Даниле

Дюбуа де Монпере посетил виноградник барона и даже зарисовал его дом, описав и тот, и другой в самых лестных выражениях.

«Между Большим Ай-Данилем и Малым Ай-Данилем Джексона находится Ай-Даниль Беркгейма – один из лучших виноградников побережья. Он содержит 60 тыс. лоз – Пинофлери, Бургундское и Рислинг. Большой Ай-Даниль графа Воронцова насчитывает 72 тыс. лоз. Лучшие сорта производимых им вин – это Бургундское, Бордо, достаточно близкое к оригиналу, Алеатико и др. Но все вина Ай-Даниля, даже вина барона Беркгейма, приобретают вкус испанских вин, который становится со временем все сильнее[74].

Проезжая Ай-Даниль, я обратил внимание на виноградник барона с его красивым владельческим домом, очаровательным садом, прекрасным видом. Барон Беркгейм, почитаемый и уважаемый всеми, кто его знает, сохранил от своих прежних мистических увлечений лишь истинное, чувствительное благочестие. В остальном он много занимался своим владением и сумел добиться того, что оно производило лучшие вина Крыма»[75].

Проблемы, с которыми сталкивались виноделы Крыма в попытках произвести вино, которое выдержало бы конкуренцию с зарубежными винами, тонко проанализировал Дюбуа, хорошо знакомый с культурой виноделия у себя на родине, в Невшателе, «самом французском» кантоне Швейцарии. В главе «О виноградниках и винах Крыма» своего «Путешествия в Крым» он отмечает, что владельцы не щадили затрат на приобретение лучших лоз и привлечение специалистов. Однако вино, приготовленное из винограда, выросшего на новой почве, со временем претерпевало изменения.

«Когда на новой плантации на исходе трех-четырех лет начинают созревать гроздья, выжатое из них вино довольно хорошо выявляет качества первоначального растения; порой это вводит в заблуждение: я пил эти новые вина, которые, казалось, предвещали полный успех… но то была иллюзия: уже через пару лет природа вина меняется, из года в год это отличие все более заметно, и по истечении 8-10 лет это уже не Бургундское или Бордоское, но особое вино, более крепкое, более градусное, чем оба эти сорта, но менее тонкое. Виноградники большого Ай-Даниля графа Воронцова, посаженные в 1826 г. из саженцев, вывезенных из Франции, и расположенные также в Ай-Даниле виноградники барона Беркгейма подтверждают эти наблюдения даже там, где саженцы ни с чем не смешаны. На других виноградниках не придерживаются столь строго этого разделения между растениями различного происхождения, и насаждения состоят вперемешку из большого Бургундского, Пино-флери, Рислинга, Бордо, Кокура: это последнее растение неизвестного происхождения производит крепкое вино в изобилии; когда за ним ухаживают, оно приобретает, по словам знатоков, очень приятный вкус и букет, благодаря которому считается изысканным даже в старой Европе, именно потому, что полностью отличается от других известных вин. Посадили также некоторое количество Алеатико; ведутся испытания старых крымских сортов из качинской долины.

Виноград, который, по-видимому, в наименьшей степени утрачивает свои первоначальные качества с переменой климата, – это Рислинг с берегов Рейна. Он особенно распространился в долине Алушты, где сланцевая почва… по-видимому, больше ему подходит, напоминая качества родной ему почвы. В Мисхоре, у г-на Льва Нарышкина, также засадили участок Рислингом, который в 1834 г. произвел очень хорошее вино с тонким вкусом, хотя и без изысканных качеств рейнских вин; но лишь время покажет, сохранятся ли эти качества или возобладает тенденция, свойственная остальным винам побережья.

В целом все это доказывает, что вина крымского побережья находятся пока в переходном состоянии и не могут иметь стабильной репутации, которая сложится лишь по истечении ряда лет… Без сомнения, они будут представлять собой нечто среднее между тонкими винами севера и насыщенными креплеными (gros vins spiritueux) винами юга. Но в Крыму столько разновидностей климата, почв, экспозиций, что я не сомневаюсь: если не удалось добиться от твердых земель (terres fortes) крымского побережья качеств тонких вин, которых от них ожидали, то это можно сделать в другом месте»[76].

Дюбуа де Монпере много общался с бароном Беркгеймом, вместе они посетили Херсонес, делясь философскими размышлениями на тему «мимолетности славы мирской». Умозрительные размышления содержат и немногие сохранившиеся письма барона Н.Н. Раевскому-младшему и князю А.Н. Голицыну.