Татьяна Норкина - Пять синхронных срезов (механизм разрушения). Книга первая

• Название: Пять синхронных срезов (механизм разрушения). Книга первая
• Автор: Татьяна Норкина
• Жанр: Русское современное
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-9908869-7-1

Первая из пяти книг воспоминаний о Москве рубежа семидесятых-восьмидесятых годов – правдивое и ценное историческое свидетельство, основанное на прекрасной памяти автора, на письмах-документах. Экскурсы в более далёкое прошлое и в будущее, т. е. в сегодняшний день, придают повествованию своеобразную объёмность и глубину.

О нашем прошлом, таком давнем-недавнем, рассказано ярко, талантливо, с обжигающим пристрастием. Автор вспоминает, как мы жили, о чём думали, какие книги читали. Студенческая жизнь в столице, вдали от родительского дома показана правдиво, подробно, с любовью. Пять книг, а перед читателем пока первая, есть достойный панегирик пушному клеточному звероводству – утерянной, никому не нужной сегодня отрасли сельского хозяйства – а была она престижной; эта трудная работа была нужна государству и сравнительно хорошо оплачивалась.

Столпом советского звероводства судьбе угодно было назначить хрупкую женщину – Елену Дмитриевну Ильину, доктора биологических наук, профессора, и она блестяще справилась с этой задачей. Пусть вся страна сегодня читает-вспоминает, какая Елена Дмитриевна была. Сильная человечная добрая умная волевая живая строгая простая! Справедливая.

«Четвёртая группа – привилегированная», – говорили иногда про нас, но мы не гордились, со всеми группами дружили; ревниво любили свой курс и свою академию. Об этом я и решила написать.

«Я взялась описывать ту жизнь, как мы её тогда жили-проживали, и, разумеется, как думали. Я хочу сегодня попытаться понять: что мы всей страной потеряли, где неправильно свернули». (Из письма).

Книга в жанре мемуарной беллетристики – попытка преодоления разнообразных стереотипов – будет интересна абсолютно всем.

---

Татьяна Норкина Пять синхронных срезов (механизм разрушения). Книга первая

Часть I Предыстория

…Людей, о коих не сужу,

Затем, что к ним принадлежу.

А.С. Пушкин

Картины встают как в тумане.

Успеть бы в последний вагон…

Остался диплом в кармане.

Зачем мне теперь диплом?!

* * *

У моей мамы была подруга, её звали Людмила Фёдоровна Сидельникова. Людмила Фёдоровна работала зоотехником-селекционером в зверосовхозе, и моя мама считала, что для женщины – это самая лучшая профессия. Разумеется, Людмила Фёдоровна окончила ветакадемию. Так впервые от моей мамы я услышала это слово – ветакадемия.

Я была послушная девочка, хорошая дочь, и я согласилась с родителями, что я буду зоотехником-звероводом, тем более что учиться надо было в Москве, минуя Новосибирск. Учиться в Москве, а не в Новосибирске – мне это очень понравилось, и я в глубине души понимала, что нашла бы всё равно себе что-нибудь такое в Москве, чего нет в Новосибирске. Чтобы не быть как все и не приезжать домой на выходные в битком набитом автобусе. Мои родители учились в Москве.

Тем не менее, папа твердил мне время от времени, что есть, Таня, такая новая наука – бионика, «биология с математическим уклоном». Он говорил это не настойчиво, это была в чистом виде информация к размышлению. Я, конечно, размышляла. Мне можно было попробовать поступить в НГУ на биофак. Но я слишком хорошо видела, как не поступила в прошлом году в НГУ на исторический факультет моя подруга, переносила её неудачу на себя: после такого я бы и в августе могла не поступить. Готовиться поступать надо было наверняка и даже с запасом, чтобы нечаянно не сбить планку.

Намного позже я узнала, что существуют два типа человеческих личностей: одни с синдромом преодоления препятствий, в то время как для других важно достижение успеха… Задачу, которую не решила другая моя подруга, поступая в Новосибирский институт народного хозяйства, я тоже не смогла решить, хотя некоторые думают про меня, что я очень математическая девочка. Я не спросила у неё: а на что ты надеялась?! На удачу?! Но как можно?! Прошлогоднюю вступительную задачу надо было посмотреть!!!

Таким образом, неспешно обойдя всё по кругу, зайдя на матфак пединститута (мама была в шоке и запретила мне даже думать об учительской стезе), я всё-таки остановилась на ветакадемии. В девятом классе мне подала полезный совет Таня Пислегина, моя школьная подруга. Она училась в десятом и тоже сначала хотела учиться где-нибудь в Москве, но потом передумала. Это было прямиком руководство к действию: как узнать о своём будущем вузе почти всё. Просто нужно пойти в клубную библиотеку к Раисе Антоновне и взять «Справочник для поступающих в вузы», списать нужный адрес и написать в приёмную комиссию письмо.

Много вопросов – ответ один. Мне прислали заборное объявление (такое огромное, предназначенное для расклейки на заборах): отрезали крупный красный заголовок, остальной синий текст аккуратно сложили и отправили в простом конверте. Ещё написали, чтобы я прочла и потом куда-нибудь приклеила для всех остальных… Но в деревне мне некуда было клеить это объявление.

Всё сразу стало ясно как Божий день. Вступительные экзамены:

ФИЗИКА

ХИМИЯ

БИОЛОГИЯ

РУССКИЙ ЯЗЫК (сочинение)

Подготовительные курсы для выпускников сельских школ (О! Это для меня!) Платные! Плата – 10 рублей!

Эксперимент!!! Те абитуриенты, у кого средний балл в аттестате выше 4,5 и кто сдаст химию и биологию в сумме на 9 баллов, не пишут сочинение и не сдают физику. Это тоже для меня!

В десятом классе я уже целенаправленно готовилась к поступлению в ветакадемию, достала программу по биологии для поступающих в вузы. Общую биологию я штудировала так, чтобы потом к этим проблемам больше не возвращаться, лишь немного повторить; а химию у нас и без того все хорошо знали – в нашей школе была очень хорошая учительница химии Валентина Васильевна Новосельцева. Но по биологии, в отличие от химии, выпускного экзамена в школе нет, и это, на мой взгляд, неправильно.

Зимой папа был в Москве на каком-то совещании и спросил у Елены Дмитриевны Ильиной: «Елена Дмитриевна, а школьница из деревни может поступить в академию?» Елена Дмитриевна сразу не ответила, она уточнила всё в приёмной комиссии и прислала папе письмо. Обо мне там было сказано в третьем лице: «Пусть Таня лучше решает задачи на окислительно-восстановительные реакции». Я вижу, что папа не отвечает на письмо и говорю:

– Пап, давай я напишу Елене Дмитриевне, надо же поблагодарить её за беспокойство.

На это папа мне ответил, что мне ещё рано с профессорами вступать в переписку. Совет Елены Дмитриевны оказался и верным и своевременным: за два дня не научишься окислилки решать. Я приехала из глубокой провинции в Москву вооружённая до зубов нужной информацией; абитуриенты спрашивали друг у друга только одно:

– А ты умеешь окислилки решать?

– Умею.

25 мая 1978 года для нас звенит последний звонок. Мы не расстраиваемся, не «пускаем слезу», как некоторые другие выпуски, мы видели много раз; или нам не о чём сожалеть, или мы ещё не допускаем, что расстаёмся друг с другом и со школой, ведь впереди ещё множество консультаций и экзаменов. Приезжает цветной фотограф, и мы фотографируемся в спортзале всем классом отдельно с учителями и с родителями.

Но моих родителей на этой фотографии нет.

Мама уехала в санаторий, а папу срочно вызвали в Москву, так что я в это время хозяйничала дома одна. Я всего-навсего оставила открытым на кухне кран, когда не было воды, а когда вода снова пошла, меня дома не было. Но вода благополучно и бесследно ушла в подпол, а из подпола дальше в землю. Соседи решили, что я хозяйничаю плохо, и Ира осталась у меня ночевать.

Из учителей нет Евгения Карповича, а он наш первый в 4-м классе классный руководитель, и учителя физкультуры Владимира Эдуардовича. У Евгения Карповича был урок в 9-м классе, и это, на мой взгляд, совсем и не повод и не причина, чтоб не прийти в спортзал, где мы фотографировались. Обошёлся бы 9-й класс вполне без одного урока истории, подумаешь! Те ещё ученички! Просто не жалует нас за что-то Евгений Карпович.

В тот же день вечером на занятии волейбольной секции я, конечно, спросила Владимира Эдуардовича, а почему он не пришёл в спортзал сфотографироваться с нами. «Так ты ж не пришла и не пригласила меня, я был в учительской и думал, что меня пригласят…» – ответил он мне неожиданно недовольно. Точно! Я заметила, что учителя нет, и собралась было пойти на 2-й этаж, но кто-то меня отвлёк, и мысль ушла в сторону.

Незадолго до последнего звонка Евгений Карпович встречает меня в коридоре школы и спрашивает, по каким предметам у меня в аттестате будут четвёрки. Я могла лишь примерно знать, сказала, что по ВД, например, 4. Евгений Карпович и говорит:

– Я сейчас вам буду ведомость заполнять, я тебе «5» напишу.

В тот же день мы с Надей Зуевой подходим к Владимиру Эдуардовичу пригласить его к нам на выпускной вечер. Он как-то странно сидит один посреди школьной ограды на скамейке от школьной парты. А школьная ограда, надо сказать, хоть и большая, но очень уютная, какая-то домашняя, – в ней растут прекрасные высоченные сосны. Поблагодарив нас за приглашение, Владимир Эдуардович неожиданно говорит мне:

– А я тебе «пять» по военному делу поставил, чем ты хуже других!

Я подумала: и правда; ничем я, конечно, не хуже других! И только потом я вспомнила, что Надька Зуева известная сплетница, разве можно при ней такие острые сведения сообщать! Евгений Карпович на другой день говорит мне как-то даже недовольно:

– Таня, а почему ты думаешь, что у тебя 4 по ВД, у тебя 5 по ВД.

Мне осталось лишь скромно промолчать.

* * *

Контрольную работу по математике мы решили сами, нам не надиктовывали решения учителя, как в последующие годы, рассказывают, им пришлось делать. Письменный экзамен по математике проходил в кабинете военного дела. Это замечательный просторный светлый кабинет с окнами на две стороны света. Ровно в десять часов вскрывают один из трёх пакетов, и наша учительница математики Наталья Александровна старательно, красиво и немного волнуясь, начинает писать на доске задания. Первое – самое трудное, но мы такие решали, мы решали даже сложнее. Пусть х – радиус окружности, проведённой в системе координат с центром (х=…; у=…). Найти объём фигуры вращения, образованной… Придётся взять интеграл.

Мы с Катериной Золотарёвой уселись на первую парту в третьем ряду – прямо перед окном. Я не могла не оглянуться назад: мы все трое: и Галя Лучшева, и Катя Семерухина, решаем первый вариант, а кто же будет второй решать?! И я начинаю сдавать выпускной экзамен не со своей задачи, а с задачи для второго варианта. Я понимаю, что контрольная очень продолжительная – 4 часа, устанешь сидеть на ней, и всё можно будет двести раз решить. Я решаю, Катерина аккуратно переписывает и быстро отдаёт дальше. Все должны успеть получить решение, хотя бы для того, чтобы сверить ответ. Я теперь вижу, что наша учительница тоже быстро решает контрольную.