Евгений Пастушенко - Я всегда был одинок. Автобиографическая повесть
Все авторские права соблюдены. Напишите нам, если Вы не согласны.
Описание книги "Я всегда был одинок. Автобиографическая повесть"
Описание и краткое содержание "Я всегда был одинок. Автобиографическая повесть" читать бесплатно онлайн.
Главный акцент повести Е. Н. Пастушенко нравственный. Жить так, как начинал её герой, с первой страницы предупреждает сам автор, нельзя, о чём в первую очередь должны думать подростки, вступающие во взрослую жизнь.
Так мы и жили под Яблоновым хребтом, где отец организовал дистанцию пути.
Дома отец почти не бывал, он всё время находился на работе, откуда приходил домой подчас далеко за полночь, а утром уходил на службу как обычно к восьми. Он не спрашивал у меня, как я учусь и учусь ли вообще, а когда меня исключили из школы, отец обвинил в этом мать. И затем отправился в школу уговорить директора, чтобы меня приняли обратно, дескать, обормот больше не будет баловаться и шалить. Мать меня поколачивала за дело ежедневно, но её побои я почти не ощущал…
Всё лето я бегал по сопкам, по лесу, ездил на рыбалку, ходил по ягоды, грибы, а однажды мы с другом Колей, у которого было пятеро братьев и сестёр, за свои сбережения купили арбуз, которые привозили из Средней Азии. Он весил килограммов пять и я его взял в руки, чтобы у нас его не отняли большие ребята, мы поднялись на сопку, решив слопать там с Колей на пару. Только достигли самой вершины, как вдруг из рук моих наш арбуз выскользнул и стремительно покатился вниз. Мы бросились за ним с отчаянным криком и ревом, а когда, наконец, его обогнали, арбуз со всего разгона налетел на камень и разлетелся вдребезги на мелкие кусочки. Мы плача принялись собирать кусочки и высасывать сок из мякоти с налипшими сосновыми иголками. Нам было обидно и досадно, ведь мы собирали денежки, клянчили у родителей по копейке…
Так мы прожили в Яблоновой два года, а на третий с отцом приключилось несчастье. У него на службе четверо рабочих опоздали к началу смены на два часа. Отец объявил им по строгому выговору, за что его почему-то отдали под суд. С точки зрения здравого смысла этого не могло быть, однако его осудили с вычетом из зарплаты десяти процентов и с понижением в должности. Вдобавок отца перевели на станцию Карымская, находившуюся по другую сторону Читы. Там я стал учиться в пятом классе, мне как раз исполнилось двенадцать лет, и я стал жить почти самостоятельно. Но все по порядку…
Нам дали квартиру в двухэтажном доме, от которого до станции было почти километр, а школа стояла тут же. Но в ней я проучился недолго, так как для нас построили новую школу недалеко от нашего дома, где я доучивался в пятом классе. Я слыл первым хулиганом, ведь моим воспитанием никто не занимался, родители меня почти не ориентировали на правильное поведение. Мать всё время ухаживала за маленькой сестрёнкой Галочкой, которая постоянно болела, и, в конце концов, в апреле одна тысяча девяносто сорок первого года она умерла.
Мы так привыкли к ней. И мать приняла её, как родную, отцу она никогда не выговаривала за его посторонние связи с женщинами. По крайней мере, я никогда ничего подобного от неё не слышал. Словом, эта потеря для нас обернулась большим общим горем, а жизнь продолжалась. Я сидел в пятом классе второй год. К прилежному учению у меня не лежала душа. У меня формировались какие-то свои интересы, которым я предавался всей душой.
В наших местах была красивая природа, на реке иногда с ребятами я проводил большую часть лета. Самым удивительным было заходить в реку: сперва тебе по колено, потом вода уже выше колена и она манит к себе неодолимо. И всё сильней ощущается течение, которое с каждым шагом усиливалось до такой степени, что начинало тебя сносить на самую коварную глубину. А вода была такая чистая, такая прозрачная, что видно как плавает большая и маленькая рыба, от вида которой распирает дух. Она смело проплывала рядом, иногда касалась ног и казалась такой огромной, что хотелось ловить её руками. Но для этого мы использовали длинные перемёты, которые были от двадцати пяти метров до пятидесяти. Бывало, забросишь его до середины реки, и ждёшь до вечера. Потом тянешь, тянешь. А на крючках бьется, трепыхается разной величины рыба, но и болтались пустые без насадки крючки. Словом, в долинах и сопках Забайкалья, летом поразительно красиво, смотришь и никак не налюбуешься…
От дома, в котором мы жили на втором этаже, нужно было пройти через железную дорогу туда, где стояла в виде длинного сарая песочница. В ней хранился очищенный от примесей песок для засыпки в тормозную систему паровоза. Когда он трогался, песок сыпался на рельсы, и тем самым предотвращал пробуксовку стальных колес. Для этого песок просушивали в пескосушылках. И вот мы, ребятня, часто туда забегали покататься на вагонетке, возившей туда на просушку песок. Однажды, когда мы катались на вагонетке, с неё вдруг слетело колесо. Мы, было, хотели смыться, как в это время вышел рабочий, занимавшийся сушкой песка:
– Ну что натворили, как мне теперь возить песок? – резко спросил он, а мы от страха онемели и молчим.
– Я вот сейчас напишу в милицию на вас заявление, что вы сломали тележку, что мне не на чем возить песок, поезда идут по графику и на каждый паровоз нужен песок, и ваши отцы заплатят штраф и отремонтируют тележку.
– А сколько будет стоить ремонт? – поинтересовались ребята.
– Не меньше ста рублей, – ответил слесарь. – Смотрите, я жду до завтра, а вас я всех знаю, если не принесёте деньги завтра, то я всех вас отдам под суд.
Мы вышли озадаченные на улицу и стали думать, где взять деньги?
– Может, я достану, – не совсем уверенно сказал я.
– Где же ты возьмёшь? – удивлённо спросили они.
– Дома, вытащу из стола у отца, – убеждённо ответил я.
– Ну, мы надеемся на тебя, приятель, – одобрительно сказали ребята и с этим мы разошлись по домам.
Когда утром отец ушёл на работу, а мать как обычно пошла по магазинам, я залез в стол, где отец обычно хранил свои вещицы и деньги. Я просунул руку с обратной стороны между стенкой стола и ящиком, куда пролазила только ладонь. Пальцами я нащупал в углу ящика свёрнутую пачку денег, но, сколько в ней было, я не знал. Двумя пальцами нащупал бумажку и потащил её. Это была сторублёвая купюра. Я быстро сунул её в карман и пошёл к пескосушилке, нашел там слесаря, отдал ему деньги и спокойно ушёл от него.
– Ну что, нашёл? – спросили ребята, когда я встретился с ними.
– Я уже отдал ему, – ответил я, и предложил. – Пошли на речку.
После этого случая прошло несколько дней, и я уже был уверен, что отец не заметил пропажу ста рублей, но в тот день как раз он получил зарплату. Он при мне открыл стол, который был, замкнут на внутренний замочек, и на лице отца появилось удивление:
– Что за чёрт, что такое? Деньги были завёрнуты в сотенную, а её нет!? Ты мать случайно не брала? – жёстко спросил отец.
– А разве я когда лазила в твой стол? – с обидой обронила она. – И вообще, почему ты так решил, что я знаю, как открывать твой замок?
– А ты, паршивец, не брал? – повысив тон, обратился отец ко мне.
– Н-не-ет! – заикаясь, изрёк я. Но отец без труда догадался, что это моя работа.
– Куда дел сто рублей? – спросил он так строго, что у меня всё внутри задрожало.
– Я не б—брал, – еле промямлил я.
– Ступай и принеси деньги! – отрезал отец и выгнал меня подзатыльником на улицу. Я отправился к соседнему дому, в котором жили мои приятели, и залез к ним на чердак, где было душистое, мягкое сено. Здесь мы часто собирались и коротали непогожие деньки. Я рассказал ребятам, как отцу открылась пропажа денег, и он выгнал меня из дому
– Что ты теперь будешь делать? – спросили они.
– Не знаю, – пожал я плечами.
– А где ночевать будешь? – поинтересовались ребята. – Еду мы тебе, конечно, принесём, но где достать такую большую сумму?
– Ночевать пока буду на этом сеновале, а питаться – в столовой ФЗО, там у меня есть знакомые пацаны, – спокойно ответил я и повалился навзничь на сено.
Так прожил я трое суток, пока не нашла меня мать. Я хотел сбежать от неё, но чуток не успел – она заметила меня и закричала:
– Остановись и подойди ко мне! – Попросила она, задыхаясь. Я послушно остановился, чтобы выслушать её.
– Ну, расскажи, куда дел деньги? – спросила она, когда поравнялась со мной. Я решил не лукавить и рассказать ей всё, ничего не тая. Она привела меня домой. Накормила и сказала, чтобы я приходил ночевать домой. Когда отец пришёл обедать, мать рассказала ему, куда я дел деньги. Так он с ходу заспешил к пескосушилке, но слесаря уже там не застал, который, видно, как только получил от меня деньги, сразу уволился и уехал, а куда, никто не знал. Отец, конечно, простил меня и бить не стал, но предупредил, что если я ещё раз залезу в стол, он меня высечет ремнём. Ждать пришлось недолго.
С первых дней приезда в Забайкалье, мы как-то легко сдружились с Николаем. Ходили по тайге, лазили по сопкам, собирали грибы и ягоды, слушали пение разных птичек, он, как местный абориген, находил какие-то сухие листья, и мы их с интересом курили. Конечно, вначале заходились в кашле, а затем научились курить по-настоящему. А где взять табак, да, конечно же, в столе у отца, куда я лазил сперва без ключа. Да и отец иногда давал мне табак, чтобы я начинял папиросы «Казбек» и «Беломорканал», что я и делал, а табак понемногу воровал, но какое-то время он этого не замечал. И только по приезду на другую станцию отец стал замечать пропажу табака. Обнаружил он потому, что на внутренней стороне замке была полоска от ножика. Я открывал стол ножом, выдвигал замок вниз, и ящик, таким образом, открывался.
Подписывайтесь на наши страницы в социальных сетях.
Будьте в курсе последних книжных новинок, комментируйте, обсуждайте. Мы ждём Вас!
Похожие книги на "Я всегда был одинок. Автобиографическая повесть"
Книги похожие на "Я всегда был одинок. Автобиографическая повесть" читать онлайн или скачать бесплатно полные версии.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.
Отзывы о "Евгений Пастушенко - Я всегда был одинок. Автобиографическая повесть"
Отзывы читателей о книге "Я всегда был одинок. Автобиографическая повесть", комментарии и мнения людей о произведении.