Николай Мальцев - Зарубки памяти на скрижалях истории. Алгоритмы и ребусы русофобии Запада

• Название: Зарубки памяти на скрижалях истории. Алгоритмы и ребусы русофобии Запада
• Автор: Николай Мальцев
• Жанр: История
• Год: 2016
• ISBN: 978-5-906861-93-1

Мало кто знает, что во времена, предшествующие царствованию Петра I, на Руси был свой календарь и свое древнерусское летоисчисление. Но в 7208 г. царь своим указом выкинул из древнерусского календаря 5508 лет и ввел христианское летоисчисление по западноевропейскому образцу. По логике здравого смысла, не может быть такого, чтобы предыдущее летоисчисление в 5508 лет имело место в реальной истории, но не имело под собой никаких исторических фактов.

Современной наукой, к примеру, признается, что цивилизация Египта – одна из самых древних человеческих цивилизаций. Однако древнеегипетский календарь практически на два тысячелетия «моложе» древнерусского календаря. К большому сожалению там, где начинается официальная, признанная наукой история Древней Руси и русского народа, там здравый смысл не работает. Чтобы исправить ситуацию Н. Мальцев предлагает читателю не подлинник реставрированной истории, но ее авторскую реконструкцию.

---

Теперь я объясняю для себя это свойство тем, что по независящим от Гены причинам, а по устройству его механизма накопления знаний он использовал для учебы возможности мозга, но не использовал для накопления знаний разум, сознание и подсознание, как главных составляющих человеческой души. Он не использовал внутренние диалоги между мозгом, разумом и подсознанием, и потому его знания носили чисто зрительный характер, исключающий глубинное внутреннее осмысление. В глубинном самосознании у него ничего не откладывалось, а значит, и накопления технических знаний не происходило. Таких экспериментов я с ним не проводил, но уверен, что после окончания училища и получения звания инженер-лейтенанта Гена не мог ничего толкового рассказать, например, о бесконечно малых, дифференциалах и интегралах, а также о многих других вещах высшей математики, как и о физических процессах, происходящих внутри вычислительных и аналоговых средств того мощного боевого комплекса, который мы с ним были обязаны не только обслуживать, готовить к боевым и практическим стрельбам, но и как можно быстро устранять в нем все технические неисправности.

Естественно, что, несмотря на такую исключительную зрительную и слуховую память, Гена Костин был слабым инженером. И именно потому, что, хотя училище он закончил, но никаких знаний в его сознании и подсознании за эти шесть лет обучения не накопилось. Они выветрились, как выветриваются и все бесчисленные зрительные образы из нашей памяти. Какие-то образы сегодняшнего дня мы ещё помним, но спроси нас, что мы видели неделю или месяц назад, и мы затруднимся ответить. Вот так и случилось с Геной Костиным. Возможно, ему надо было идти в актеры, а не мучить себя шестилетней зубрежкой технических наук, которые он так и не усвоил. Сейчас, по слухам, Гена Костин живет в Санкт-Петербурге. Я не знаю, где он служил после атомной подводной лодки и до какого офицерского звания дослужился, но думаю, что капитаном 1 ранга он так и не стал. В наши времена безграмотным офицерам на технических должностях капитана 1 ранга не присваивали.

Я просил моего сокурсника по училищу Володю Прудникова дать мне домашний телефон Гены Костина, но он мне сказал, что звонить ему бесполезно. Оказалось, что Гена Костин сильно пьет и на звонки или не отвечает, или мычит что-то невнятное. Я думаю, что это расплата за неправильно выбранный жизненный путь. Как офицер ВМФ с высшим техническим образованием, он просто не мог использовать свои уникальные способности зрительного и слухового запоминания достаточно больших объемов информации. Но закончим историю с Геной Костиным и вернемся к истории моего поступления в Котовский индустриальный техникум. Мой индивидуальный стиль самоподготовки опирается на другую систему пополнения копилки личных знаний. Как я сейчас понимаю, мой мозг не накапливает и не хранит в себе технические знания, а отправляет их в разум, а затем и в сознание и подсознание моей индивидуальной души. Затем происходит внутренний мысленный диалог, который воспринимается мной как отвлеченное осмысление нового знания.

Что-то несущественное выбрасывается, но главная часть существенного знания надолго закрепляется в подсознании. При необходимости я оттуда вытаскиваю такие знания, которые бывают удивительны и для меня самого. Правда, не сразу. Для этого требуется глубокая сосредоточенность на том или ином техническом вопросе. Иногда этот процесс занимает 10–20 минут, иногда несколько часов, а некоторые особо тонкие вопросы научного знания я обдумываю месяцами и годами, прежде чем отыскать точный ответ. Особенно этот процесс бывает длительным, когда мой внутренний ответ противоречит сути и содержанию фундаментальных законов науки. Но факт есть факт. Я бы никогда не стал философом, доказывающим несостоятельность фундаментальных законов науки, таких, например, как закон сохранения энергии и закон всемирного тяготения, если бы подсознание не поставляло мне доказательства несостоятельности этих законов. Причем исходным материалом для таких ортодоксальных выводов являются результаты достижений самой современной науки и их осмысление вне рамок принятых фундаментальных законов.

Раньше мое подсознание лишь критически анализировало фундаментальные законы, но, когда накопилось достаточно научной и религиозной информации, в разуме сформировались аргументы для доказательства ошибочности главных фундаментальных законов науки. Чтобы довести эти аргументы и доказательства до общественности, я стал философом и начал издавать книги с критикой фундаментальных законов науки и с изложением собственного взгляда и собственной гипотезы о материальном мире и энергетических процессах Вселенной. Я могу точно сказать по опыту всей моей прошлой жизни, с учетом учебы в техникуме, срочной службы на кораблях Балтийского Флота, а затем учебы в высшем Военно-Морском училище, а также с учетом долгой и разнородной профессиональной деятельности офицера ВМФ и накопления знаний для публикации философских работ по научно-религиозной тематике, что моя система накопления и усвоения знаний каким-то коренным образом отличается от системы, которую используют большинство моих современников.

В чем тут дело я, как мог, в двух словах выше пояснил: «основы различных направлений наук, научные теории и гипотезы – все, что интересно и любопытно моему разуму, в общем виде попадают в подсознание, а там обрабатывается и возвращаются в разум уже в обновленном виде». Иногда этот обновленный вид не совпадает с тем, что я читаю и осмысливаю при чтении. Как бы ниоткуда появляется новое знание, которому я длительное время не придавал особого значения. А вот тонкости и подробности этого таинственного процесса не только в двух словах, но даже в многословной работе объяснить невозможно. Например, практикующий экстрасенс, поражающий ученых или зрительскую публику своими феноменальными возможности, никогда и никому не может объяснить, как он это делает. Не только экстрасенс с феноменальными способностями, но и каждый индивидуальный человек не может толком объяснить, каким образом он накапливает знания и, превращая их в устойчивую систему, надолго сохраняет в своем разуме и сознании.

Вот также и я не способен объяснить, как работает мое подсознание. Что я могу уверенно сказать, так это то, что толчком к этому процессу стало мое непреодолимое желание быстро освоить и понять те предметы школьной программы, которые были вынесены на вступительные экзамены в техникуме. И это мне блестяще удалось. Вступительные экзамены я сдал с общей суммой баллов, значительно превышающей проходной балл для зачисления в студенты. А главное – результаты оказались выше оценок, выставленных в аттестате зрелости. Но дело даже не в оценках, а в том, что я самостоятельно достиг системных и надежных знаний по предметам вступительных экзаменов. Если бы после этого я мог повторить школьные выпускные экзамены, то по предметам вступительных экзаменов техникума, несомненно, получил бы в аттестат только отличные оценки.

Год безмятежного счастья

В техникуме по математике и химии я получил отличные оценки и попал в пятерку тех, которые лучше всех сдали вступительные экзамены. Активное общение со всеми абитуриентами, в том числе и с теми, которые стали вместе со мной студентами техникума, и высокие знания, показанные на вступительных экзаменах, сразу же выдвинули меня в число лидеров нашей студенческой группы химиков-технологов по взрывчатым веществам. Анализируя задним числом свой личный успех, могу лишь сказать, что на вступительных экзаменах в техникум к нам были предъявлены высочайшие требования по знанию предметов вступительных экзаменов. Если бы я за месяц самоподготовки не поднял свой уровень школьных знаний на более высокую планку и не достиг нового качества в понимании основ экзаменационных предметов, то я, несомненно, получил или чистые «неуды», или слабые тройки и не смог бы стать студентом техникума.

Примером является Володя Кириллов, который закончил мою школу с более высокими оценками по аттестату зрелости, но получил на вступительных экзаменах оценки, значительно хуже моих и хуже оценок аттестата зрелости. Он целый месяц ни с кем не общался, занимался в одиночестве съемной комнаты и ходил на все консультации, но тем не менее по результатам вступительных экзаменов с трудом преодолел проходной балл и получил оценки, значительно ниже тех оценок, которые были выставлены в его аттестате. Чем я могу объяснить этот успех? Я думаю, тем, что я делал выбор не только в том, чтобы сдать вступительные экзамены и стать студентом или не сдать экзамены и вернуться в деревню. Нет. Вопрос более серьезный и кардинальный. Я делал выбор между студенческой жизнью нормального молодого человека и тюремной камерой.

Непреодолимое личное желание вырваться из порочного круга ночной воровской жизни с моими деревенскими друзьями было так сильно, что помогло мне раскрыть какой-то новый, непонятный и необъяснимый канал поглощения и накопления научных знаний. Этот канал затем обеспечил все мои творческие успехи профессиональной деятельности и сформировал из меня того человека, которым я и предстаю пред вами в своих научно-философских работах. Примечательно, что за время вступительных экзаменов в техникум, которые в общей сложности продолжались около месяца летнего времени, у меня ни разу не появилась мысль хотя бы на один вечер или на одну ночевку съездить к родителям в родную деревню. Я любил своих родителей и позже со службы и из военного училища писал им регулярно и также регулярно приезжал в отпуск. А вот во время вступительных экзаменов эту мою любовь как отшибло. Я мог бы написать письмо или отбить телеграмму родителям, что у меня все в порядке. Это дело-то одной минуты. Но не сделал даже этого. В конце концов где-то недели через три моего молчания мать не выдержала неизвестности, и сама приехала в Котовск.