Юлия Петрова - Иняз

• Название: Иняз
• Автор: Юлия Петрова
• Жанр: Русское современное

Студенческое общежитие – это веселые вечеринки, свидания и новые друзья? Как бы ни так. Ожидания Ольги – студентки второго курса факультета иностранных языков – разбиваются о малопривлекательную действительность. Вместо дружеских посиделок – интриги соседок по комнате, вместо интересных знакомств – подбирающийся все ближе маньяк. Разумнее затаиться или бороться с обстоятельствами? Оле придется искать ответ на этот вопрос самостоятельно.

---

– Я могу пригласить молодую леди на танец?

Я едва удержалась, чтобы не сделать реверанс. Хотя, вообще-то, больше всего в тот момент мне хотелось улизнуть. Однако я почему-то постеснялась поступить невежливо.

Не дождавшись ответа, мужчина взял меня за руку и решительно поволок на танцпол.

– Как тебя зовут? – завел разговор мой партнер, как только мы с ним начали мерно раскачиваться под медленную композицию.

– Оля.

Пока я размышляла над тем, допускает ли этикет возможность отсутствия встречного вопроса, мужчина представился:

– Петр. Ты студентка, наверное?

Я кивнула.

– И что изучает сие прекрасное создание?

Я начала нервничать, догадавшись, что Петр (ну, надо же, Петр) затеял светскую беседу, чтобы получить повод прижиматься лицом к самому моему уху.

– Иностранные языки.

– Ты здесь с подружками?

– С подружкой и друзьями.

Он что-то еще спрашивал, а я отвечала и все думала о том, что звучащая песня какая-то уж нереально длинная.

– У меня великолепная идея – ты сбежишь от своих друзей, и я провожу тебя домой. Встречаемся в 12:00 возле входа в клуб, – скороговоркой проговорил Петр, когда медленная композиция закончилась.

Он заговорщически подмигнул, поблагодарил за танец и стремительно удалился.

Я запаниковала. Маньяк какой-то. С усами. Петр.

Я судорожно соображала. Танька с брюнетом, может, и вообще уже из клуба ушла. А если и нет, то не факт, что они в 12:00 захотят заканчивать вечеринку. К тому же отказывать Петру нужно было сразу, до того как он заговорщицки подмигнул. Бежать. Остается бежать.

Я пошла к тому месту, где еще совсем недавно танцевала с Танькой и ее молодыми людьми. Никого. Музыка почему-то не казалась мне больше зажигательной. Назойливые бумс-бумс мешали сосредоточиться и сообразить, как же все-таки лучше поступить.

Я вновь двинулась к выходу из зала, всё время озираясь в надежде найти Таньку. Подруги нигде не было видно. Я осторожно выглянула в длинный переход, который мне предстояло пересечь, чтобы добраться до гардеробной. Переход служил чем-то вроде кафе: те, кто устал танцевать, или просто хотел пообщаться с друзьями, сидели за столиками, установленными в ряд вдоль коридора.

Так и есть. Петр развалился на диванчике за самым дальним от меня столом. Он задумчиво смотрел в окно, будто бы в темноте за стеклом можно было что-то рассмотреть. Я подумала, что если пройду мимо него вместе с одной из групп то и дело снующих туда-сюда людей, то Петр, может быть, и не заметит меня.

Стайка смеющихся девушек как раз выходила из танцзала.

Зря я все-таки не подождала более подходящую компанию. Во-первых, слишком уж громко они смеялись. Во-вторых, Петр явно питал слабость к молоденьким девушкам.

Я старалась не смотреть в его сторону, но боковым зрением видела, что он резко отвернулся от окна.

– Оленька! – услышала я, когда уже было начала надеяться, что проскочила.

Пришлось останавливаться и улыбаться.

– Составите мне компанию?

Вопрос поставил меня в тупик. Что он имел в виду? Предлагал вместе пить бутылку пива, которую он крутил в руках?

Я по-прежнему стояла и улыбалась усатому мужчине, как девочка-имбецил. Мимо меня проходили жизнерадостные студенты в кожаных юбках, рваных джинсах и кружевных платьицах, на которые пошло не больше полуметра материи. А я, как провинившаяся школьница, улыбалась сорокалетнему мужику в темно-синем костюме с галстуком.

– Присаживайся.

Петр кивнул на диванчик напротив него.

Я села, надеясь, что страдание на моем лице читается не слишком отчетливо. И почему это, как только я собираюсь весело провести время, неизбежно вырисовываются какие-то сюрреалистические сюжеты.

– Ты здесь часто бываешь? – поинтересовался Петр.

– Не особенно.

«Вряд ли еще приду», – подумала я про себя, одновременно прокручивая в голове варианты бегства.

– А знаешь, ты, Оля, похожа на мою первую любовь. У нее были такие же, как у тебя густые каштановые волосы, умные карие глаза и, – тут Петр посмотрел на мою грудь, – красивая фигура.

Я похолодела: точно, маньяк.

– А почему «были»? – спросила я и стала внимательно наблюдать за выражением лица собеседника.

– Ну, я не видел ее много лет. Может, сейчас она выглядит совсем по-другому.

Вроде, глаза у Петра не бегали. Я немного успокоилась.

– Мы встречались в старших класссах, а потом судьба нас развела.

Я не стала интересоваться подробностями, однако Петр начал вываливать их на меня, не дожидаясь приглашения.

– Помнится, я провожал ее с дискотеки через пустырь. Там еще синяя лавочка на боковой тропинке за елками стояла. Эхх…

Петр опустил голову и стал рассматривать этикетку на бутылке с пивом.

Я решила, что настал момент делать ноги.

– Я отойду на минутку.

Петр очнулся от грез и кивнул.

В очереди к уставшей тетеньке-гардеробщице было всего три человека – не совсем твердо стоявший на ногах белобрысый парень и две девушки. Я то и дело оглядывалась на вход в коридор, соединяющий холл и танцзал.

«Ой, я вдруг вспомнила, что забыла выключить утюг».

«Ой, мне позвонила мама и сказала, чтобы я срочно ехала домой».

«Ой, я хочу в куртке кошелек взять, чтобы тоже купить себе пива».

Я репетировала реплики на случай, если в холле вдруг появится Петр.

Через десять минут маршрутка везла меня по ночным улицам к общежитию. Волнение, связанное с побегом от Петра, постепенно улетучивалось. Зазвонил сотовый.

– Ты где вообще? – завопил телефон Танькиным голосом.

– В общагу еду, я вас потеряла, потом ко мне мутный чувак какой-то пристал. В общем, потом расскажу.

5

Общежитие, как всегда ночью, казалось уснувшим навеки. Хорошо, хоть вахтерша не спала и услышала, как я барабанила во входную дверь. Если бы вахтершей оказалась Солоха, я наверняка осталась бы на улице до утра. И не важно, что я всего лишь на полчаса припозднилась.

Единственный на этаже душ снова не работал. Нет, холодная вода из него лилась вполне исправно. Жаль, что я не морж. Могла бы каждый вечер плескаться в волю.

Перед сном я решила почитать Сомерсета Моэма. Приближалась пора сдавать пересказ очередных 100 страниц внеклассного чтения на английском. В моей сделанной из половинки тетради книжечке еще не появилось пока ни одной росписи Эльвиры Петровны. Такая роспись должна означать, что наша элегантная кураторша в очередной раз проконтролировала процесс обогащения моего кругозора сокровищами английской литературы.

Я осилила всего только 2 страницы, а меня уже начало клонить ко сну. Нет. Дело было не в книжке, просто я устала. По-настоящему устала, будто весь вечер таскала камни.

Сонливость сняло как рукой, когда вдруг отворилась дверь, и в комнату вошла Люба. Ничто так не бодрит, как появление в комнате маленького ребенка в полночь. Особенно, если ты готова поклясться, что закрывала дверь на ключ.

– Как ты сюда попала? – спросила я, силясь казаться спокойной.

– Ты из душа возвращалась, а я по лестнице поднималась. Я заметила, в какую ты комнату зашла. Потом я сходила сказать маме, что забегу в гости на минутку.

Я подумала, что может, все же я забыла закрыть дверь. Хотя мне казалось, что я помню, как щелкнул замок.

– А почему ты одна? – спросила Люба, взобравшаяся тем временем ко мне на кровать.

– Мои соседки домой на выходные уехали.

Мне вдруг померещилось, что, как только девочка уселась у меня в ногах, мои ступни под одеялом начали мерзнуть. Я мысленно обозвала себя параноидальной дурой.

– А мама не волнуется, что ты ночью по общежитию ходишь?

– А мне утром в садик не вставать, – по-своему объяснила себе мой вопрос Любочка. – Мама на пары уйдет, и я сплю, сколько хочу.

– Что же ты делаешь одна, пока мама на парах?

– Играю или с людьми общаюсь.

Я улыбнулась – с людьми она общается, ну надо же.

– Маме нравится студентов учить, – сменила тему разговора Люба. – А ты почему не хочешь детей учить, когда закончишь институт?

Я постаралась ответить со всей серьезностью:

– Не чувствую в себе педагогического таланта.

Люба важно закивала – дала понять, что понимает, какая серьезная это проблема – отсутствие педагогического таланта.

Я улыбнулась и подумала, что профессия родителей накладывает отпечаток на ребенка. Но потом я вдруг засомневалась в правильности собственной мысли. Моя мать работала библиотекарем, а папа – слесарем на заводе. Я мечтала попасть в редакцию какого-нибудь крупного московского журнала. А стану, скорее всего, менеджером по работе с клиентами в одной из местных шараг типа «Рога и копыта».

Я так глубоко задумалась, что даже почти забыла про Любу. Девчонка, видимо, не любила, когда про нее забывали. Она начала дергать мое одеяло. Ее косички, перевязанные ленточками в ретро-стиле (мне хотелось взглянуть на Любину мать), подпрыгивали над плечами.