Станислав Далецкий - Жизнь в эпоху перемен. Книга первая

• Название: Жизнь в эпоху перемен. Книга первая
• Автор: Станислав Далецкий
• Жанр: Русское современное

Не дай вам Бог жить в эпоху перемен.

Конфуций

---

Из дома на крыльцо вышел здоровенный мужик с бородой лопатою и стал запрягать лошадь в телегу, искоса поглядывая на приезжих.

–Это мой поставщик мёда из ближней деревни, которого я попоила чаем перед обратной дорогой,– не смущаясь объяснила Мария, поправляя на голове свой платок, что скрывал её уродство.

– Знаешь же, братец, что за самоваром торговые дела лучше делаются, да и мне поговорить с приезжими в радость, заодно и уточнить, нет ли у них в деревне какого другого ходового товара для моей лавки.

Пётр Фролович с сомнением посмотрел на крестьянина, потом на сестру Марию и решив, что ничего непотребного между ними нет и быть не может, взял книги из коляски и вместе с Ваней вошёл в дом. На кухне, действительно, пыхтел самовар, на столе стояли две чашки с недопитым чаем, вазочка с мёдом и горка бубликов – видимо Мария действительно пила чай с этим здоровяком, что окончательно успокоило Петра Фроловича.

В прошлый приезд какая-то соседка шепнула ему, что Мария приваживает мужиков из деревень и прелюбодействует с ними, но Пётр Фролович, зная уродство Марии, засомневался в услышанном и посчитал это соседским наговором.

Ему бы не хотелось, чтобы сын Ваня как-нибудь нечаянно застал врасплох Марию с мужчиной в непотребном виде за прелюбодеянием, как заставал его с Фросей, не единожды, возвратившись из школы пораньше. Они тоже затворяли калитку на засов и пока Ваня стучал в дверь успевали привести себя в божеский вид, почему Пётр Фролович и засомневался поначалу, застав Марию с мужиком.

Мужик этот, запрягши лошадь, выехал со двора, попрощавшись с Марией поклоном за хлеб-соль и пожелав Петру Фроловичу здоровья, что окончательно развеяло подозрения брата относительно добропорядочности своей сестры. Кучер загнал коляску с лошадью во двор на освободившееся место и скоро все вместе сидели за столом, уплетая с дороги угощения Марии, что она выставила на стол.

Пётр Фролович с кучером выпили по чарке «Смирновской», потом по второй и незаметно прикончили всю бутылку, чтобы не оставлять зло на завтра – так говорят выпивохи, оправдывая свою слабость к бутылке.

Закончив ужин, мужчины пошли на ночлег, чтобы завтра Пётр Фролович устроил сына в училище и сразу двинулся в обратный путь, куда поторапливал кучер, оставив незаконченные дела по хозяйству из-за поездки.

Утром Ваня с отцом, позавтракав, сходили в училище, где директор получив необходимые документы от Петра Фроловича, зачислил Ваню в новый класс к молодому учителю, как и обещал в их прошлый приезд, и объявил, что занятия начнутся через неделю – так решил попечительский совет.

Пётр Фролович с Ваней вернулись к тётке Марии, отец попил чаю, взял кузов с припасами еды в дорогу, что приготовила Мария, и, попрощавшись с Ваней до рождественских каникул, укатил в коляске домой, оставив сына на попечении Марии.

Проводив отца Иван не стал грустить, а принялся разбирать книги, что привёз с собой для чтения. Тётка Мария, управившись по дому, позвала Ваню пройтись до портного, чтобы пошить школьную форму для занятий в училище.

Мария с племянником прошли к площади, где в проулке находилась ближняя портновская мастерская, и, толкнув дверь, они чуть было не столкнулись с маленьким лысоватым жидом – хозяином мастерской, что поспешил навстречу посетителям, предвкушая заказ на работу.

–Мальчику надо пошить форму для училища, можете исполнить? – строго спросила Мария лысого закройщика, осматриваясь в мастерской: комната была небольшой, полутемной, у окна стоял большой раскроечный стол с лоскутами материи на нём, а рядом стояла ножная швейная машинка «Зингер», на которой материал превращался в одежду.

– Конечно, сударыня, исполню в лучшем виде: таки Исаак пошил уже много раз форму для учеников и все были довольны, не огорчу и вас. Вот отрезы материи нужного цвета, но разного качества – вам какой изволите: получше или попроще?

–Мне хорошая форма нужна, – строго ответила тётка Мария, щупая и сжимая отрезы, что подложил закройщик на стол. – Вот этот, пожалуй, подойдёт, – остановила она свой выбор.

– У сударыни безупречный вкус, – похвалил закройщик выбор Марии, в которой он, конечно, признал хозяйку магазина, что был на соседней площади. И, от угодливости, жид склонился еще ниже и стал казаться еще меньше: не выше Вани ростом.

Портняжка снял мерку с Вани и, пообещав пошить форму к послезавтра, спросил: «Вашему мальчику форму пошить в самый раз или немного на вырост? Обычно шьют на вырост – мальчики в этом возрасте растут быстро и уже к зиме форма может оказаться коротковатой, особенно брючки, – спросил портной.

–Шейте враз, но оставьте подгиб на брюках, рукавах и пиджачке: если он подрастёт, то я сама подшив разглажу и удлиню форму, – подумав немного распорядилась тётка Мария и не прощаясь вышла из мастерской, вытолкнув вперед Ваню.

Мария сама была полужидовкой по матери и, как все полукровки, сторонилась жидов даже больше, чем обычные люди, хотя дважды в год, на праздники Пурим и Пейсах, она заходила в синагогу, как её приучила мать, но не молилась там, а лишь молча стояла поодаль от входа, вспоминая мать и быстро уходила прочь. К богам: что христианскому, что иудейскому она относилась с озлоблением за свою уродливость и, не зная, кто из них виновен в её недостатке, не жаловала обоих.

В церковь Мария конечно ходила, чтобы не вызвать пересудов соседей, но нечасто, ставила свечку, стояла, молча шевеля губами, шепча не то молитвы, не то проклятия, и также молча уходила, перекрестившись несколько раз на образа алтаря.

От портного они прошли в магазин одежды, что находился на другой площади, и там Мария прикупила для Вани три рубашки, ботинки для лета и сапоги для осени. Потом они прошли в писчий магазинчик, где купили принадлежности для учёбы: ранец, тетради, ручки деревянные со вставленными железными пёрышками, пенал для ручек и карандашей, коробку карандашей и ещё много мелочей, необходимых в школьной жизни. Учебники покупать не стали: Пётр Фролович, со слов директора училища, объяснил, что учебники купит учитель по своему выбору, чтобы все ученики класса располагали одинаковыми учебниками для облегчения учёбы.

Нагруженные покупками, тётка с племянником возвратились домой. Ваня начал пробовать ручки и карандаши, заправил чернильницу из бутылочки с чернилами, разлив при этом чернила на стол. Тётка Мария, однако, не заругалась, а быстро и ловко свела чернильные пятно со стола, но впредь решила сама доливать чернила и потому убрала пузырёк с чернилами к себе в шкафчик на кухне.

Закончив приготовления к школе, Ваня с разрешения тётки Марии вышел на улицу осмотреться и познакомиться с окрестностями: пора было осваиваться на новом месте жительства и заводить друзей.

На улице, через два дома, четверо ребят играли в бабки. Ваня подошёл присмотреться: в бабки играли и у них в деревне. Бабки – этот округлые кости из лодыжек свиней, баранов, коз и даже коров, которые аккуратно очищались при забое скота и давались детям для игры. Игра заключалась в следующем: один игрок ставил свою бабку на землю, а другой игрок своей бабкой пытался сбить бабку противника с условленного расстояния, отмеченного чертой на земле. Кто больше бабок сбил у другого, например за пять бросков, тот и победил. Кости эти сохранялись в семьях и передавались от старших детей к младшим, как наследство, поскольку скот забивали не часто и запас костей почти не пополнялся.

Здесь игра проходила по тем же правилам. Ваня с интересом смотрел как один парнишка ловким броском сбивал бабки у других так, что им приходилось подставлять лоб для щелчков. Заметив Ваню, парнишка этот, оставив игру, подошёл и сказал:

– Я знаю, что ты живёшь у тётки Марии и будешь здесь учиться – это мне тятя сказал. Как тебя зовут?

– Ваня, – ответил Ваня.

– А меня Стёпой кличут – вот и познакомились. Давай в бабки играть на интерес, – предложил мальчик.

–Нет у меня бабок, я же только что приехал, и у тётки моей в доме бабок нет, – вздохнул Ваня.

–Давай я тебе продам штуки три, у меня их много, – предложил Стёпа, – у тебя, наверно, деньги водятся, если ты у тётки Марии живёшь: она известная богачка в наших местах.

–Конечно, она с чертями водится, потому и деньги ей черти помогают добывать, – сказал другой мальчик, – и на лице у неё чёртова отметина, мне мама говорила.

– Много ты знаешь, – возразил Стёпа. Мне тятька говорил, что тётку Марию, когда она родилась, чёрт из колыбели хотел утащить к себе в ад, но её мать перекрестила чёрта заветным крестом и выхватила дочь, но чёрт на прощание успел опалить лицо девочки адовым огнём, вот она с тех пор и мучается лицом.

– Как же мать спасла дочку Марию крестом? Вот враньё-то, – рассмеялся мальчишка, которого называли Митькой, – так я и поверил! Мать-то у неё была жидовкой, значит не могла она крестить чёрта, хоть и крещёная была. Нет, Мария сама с чёртом дружит и смотри, Ваня, тебя заставит с чёртом водиться и вместо ног у тебя копыта вырастут и не понадобятся тогда ботинки, что ты носишь, – закончил Митька с завистью поглядывая на новые ботинки Вани.