Наталья Колобова - Прелестник

• Название: Прелестник
• Автор: Наталья Колобова
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-91775-227-3

Счастье – удовольствие. Быть счастливым – быть довольным. Мысль о краткости жизни вызывает ее жажду, а жажда требует утоления. И утолить ее можно весьма разнообразно. Эту «религию» исповедует герцог де Сен-Шели, молодой аристократ, любитель женщин, хорошего стола и театра. Он готов получать от жизни столько удовольствий, сколько могут позволить молодость и здоровье. Луи не думал, что ему, с его жаждущей чего-то еще неопределенного душой, придется когда-нибудь зайти в тупик и задуматься.

Любовь и ненависть. Разбившиеся мечты и упорное желание быть счастливым… Человек не бывает плохим или хорошим, но он может выбрать, как ему поступить. И взять на себя ответственность за то, что сделал.

---

– Я хочу спать, – тупо повторил Луи, слегка напуганный речью графини.

– Что ж, спи, раз хочешь. Я уйду, но советую подумать. Покойной ночи, ангел мой.

Элен поцеловала его в щеку, помедлила и, тихо повернув его лицо к себе, нежно прикоснулась к губам.

Луи едва заметно дрогнул, но не оттолкнул ее. Губы его были расслаблены, а потому поцелуй на него подействовал. Элен осторожно обвила его шею руками и целовала в открытую, страстно, возбуждающе.

Юноша вдруг отстранился.

– Нет, не хочу.

– Доверься мне, я знаю, чего ты хочешь.

– Уходите, вы заставляете меня.

– Луи…

– Уходите, прошу вас.

Она могла бы шантажировать его. Но что-то в его молящих глазах остановило Элен, и она решила не рисковать. Возможно, она подумала, что в следующий раз сумеет добиться большего. А теперь она еще раз простилась с ним и ушла разочарованная.

Элен, не видевшая племянника три года, по привычке смотрела на него как на ребенка, когда дело касалось повседневной жизни. Она видела, что Луи вырос, знала его потребности и влечения, но в остальном он был для нее желторотым птенцом, над которым, как ей казалось, легко простиралась ее власть. Отчасти так оно и было. При желании Луи еще можно запугать, можно поразить его воображение и обвести вокруг пальца. Но Элен забыла, что его возраст имеет и свои подводные камни. Луи холодно принял ее, и графине стоило иметь это в виду. Она же играла с ним в кошки-мышки. А Луи неожиданно поразил ее, выпустив когти, как кошка, потерявшая терпение. Во время верховой прогулки юный маркиз незаметно раздразнил лошадь, на которой восседала тетушка, и Элен чуть не очутилась на земле. Графиня сочла бы это досадным недоразумением, но Луи хотелось другого. Оставив в неведении на сей счет родителей, он одарил тетю столь красноречивым плутовским взглядом, что у той не осталось ни малейшего сомнения в том, что ненаглядный ее племянничек каверзу и подстроил. Впервые Элен испытала легкий приступ досады. С той минуты она стала замечать, что Луи бывает дерзок до наглости, а в его остротах порой звучат нотки цинизма. Три года назад все было не так.

Она вспоминала те солнечные дни, сперва беззаботные, но потом… Элен пообещала ничего не говорить матери о подглядываниях не в меру любознательного мальчишки, больше того, в тот же день позволила ему застегнуть платье. Как? Вместо того, чтобы отругать и запретить под страхом разоблачения… она позволила удовлетворить ему его любопытство. Луи просто таял, стоя рядом с несравненной Элен. Жаль, что она намного старше, а то он непременно бы сделал ей предложение. Теперь у них возникла маленькая тайна, и графиня пользовалась этим, как умела. Она давно заметила свежую красоту юного маркиза, заметила, что он не по годам развит физически: он уже пугающе быстро рос, о чем не раз с тревогой говорила Анна. Какой соблазнительной казалась мысль посвятить несмышленыша в тайны любви. Элен и в самом деле возомнила себя наставницей и, поскольку в «деревне» ей нечем и некем было заняться, взялась за воспитание племянника. Луи, давно втайне обожающий свою тетю, глотал все ее наживки, а управлять им было просто: достаточно в нужный момент напомнить о чувствительном сердце матери, носившей тогда очередного наследника.

Итак, сначала ему позволили застегнуть платье, затем, в другой раз, Элен притворилась немощной от духоты и, когда Луи, очень быстро соображавший, в одно мгновение открыл окна, она убедительным тоном заявила, что в этом случае он должен слегка ослабить шнуровку корсажа, для чего ему придется расстегнуть верхние крючки платья. Луи жутко смутился, но ему позволяли и даже требовали, чтобы он так поступил. Услышав, что настоящие мужчины всегда так помогают даме, юноша не упрямился. Его пальцы еще были так неловки, но графиня с улыбкой все простила и терпеливо выдержала неопытные попытки.

Затем она дала ему понять, что настоящий кавалер должен уметь услужить даме во всем, даже в том, что входит в обязанности камеристки.

Элен была довольна учеником. Он вскоре неплохо разбирался в сложной системе дамского туалета, и руки его приобрели необходимую уверенность, но, что особенно радовало графиню, он превосходил любую камеристку необыкновенной чувствительностью, стараясь угодить как можно лучше, а потому никогда не доставлял неприятных ощущений. Кроме того, Луи оказался изобретательным и, будучи влюблен, всегда находил способ выразить свой восторг: приносил цветы, сочинял недурные стихи, пел.

Графиня не остановилась на достигнутом. Однажды она собралась на прогулку верхом, и Луи тут же решил, что будет ее сопровождать. Элен этого и хотела, но заявила, что в нем нет необходимости. Тогда маркиз стал умолять ее и выдвинул, по его мнению, неоспоримый аргумент: женщину должен сопровождать мужчина. Это было сказано в присутствии родителей. Взрослые усилием воли не рассмеялись, видя, как серьезно настроен мальчик. Но он все равно, с присущей ему ранимостью, уловил в их взглядах иронию. Тогда – то на его сторону встал отец, и Элен согласилась.

Луи, оставаясь в сознании своем тринадцатилетним подростком, занимал ее какими-то детскими разговорами, полагая, что все это ей интересно; с гордостью первооткрывателя сообщал ей то, о чем она давно знала. Но графиня милостиво улыбалась и позволяла ему считать, что он самый неотразимый кавалер.

Так они доехали до реки, где решили передохнуть, и, пустив лошадей пастись, устроились под деревом на берегу. Луи бросал в воду мелкие камушки. Но ему это быстро надоело, и он, откинувшись к стволу, неожиданно задремал. Элен заметила это и, убедившись, что он действительно уснул, решилась на рискованный шаг. Она склонилась над ним и тихонько поцеловала в губы. Луи спал неглубоко, потому, вздрогнув от странного, нового ощущения, испуганно открыл глаза.

– Не бойся, глупенький. Это всего лишь поцелуй, – нежно проговорила Элен и потрепала его за щеку.

Она часто его целовала в щеки, и он иногда целовал ее. Но вот так, в губы…

Когда они возвращались с прогулки, Луи уже ни о чем не мог думать, кроме как о поцелуе. А Элен добавила пороху, потребовав:

– Вы, сударь, должны вернуть мне поцелуй.

И маркиз потерял покой. Он не спал всю ночь, ему не хотелось есть. Он думал только о том, как вернуть ей поцелуй, как позволить себе это сделать. А красавица словно не замечает его страданий. Ее внезапная холодность и пренебрежение повергли юношу в еще большее отчаяние. Конечно, Элен видела его мучительные взгляды, видела осунувшееся за каких-нибудь два дня личико. Анна забеспокоилась, не болен ли ее мальчик.

Тянуть дальше становилось опасно, и Элен позвала маркиза к себе для беседы тет-а-тет. Все думали, что он ходит к ней читать романы.

Он знал, зачем она позвала его, знал, что от его поведения будет зависеть ее расположение к нему.

– Почему вы так нерешительны, сударь? – звучал ее монолог. – Имейте в виду, что ни одна женщина не хочет иметь дела с нерешительным поклонником. Как вы стоите! Боже мой, разве можно так себя вести? Подойдите.

Луи послушно приблизился к трону королевы.

Элен приподняла его лицо за подбородок, заставляя посмотреть на себя:

– Всегда держите голову прямо, вы же не совершили никакого проступка, стало быть, и нет причин вешать нос. Вот так, и смотрите уверенно, не бойтесь смотреть в глаза или хотя бы в лицо. А теперь не хотите ли вы мне чего-нибудь сказать?

Луи взирал на нее несчастными глазами, вдруг брякнулся на колени и взмолился:

– Ах, мадам, не гневайтесь на меня. Никто на свете не обожает вас, как я, а вы не любите меня.

– Встаньте, друг мой, вы совсем еще дитя. Кто вас убедил в том, что я не люблю вас? Кто вам это сказал? – она улыбалась. – Если бы не любила, стала бы я так рисковать из-за вас? А вы боитесь совершить пустяк – один поцелуй в знак вашей преданности.

– Это не пустяк, – замотал головой Луи, – вы разбили мне сердце.

– Неизвестно, кто кому разбил сердце. Не бойтесь, я буду и впредь вашей союзницей. А теперь не упрямьтесь и поцелуйте меня, как настоящий поклонник, ибо слово всегда должно подтверждаться делом. Целовали же вы меня в щеку…

Она помогла ему преодолеть робость и, взяв за руку, мягко и настойчиво потянула к себе. Луи, закрыв глаза, едва прикоснулся к ее губам и так же тихо отстранился.

– Что ж, для первого раза достаточно. Вы делаете успехи, – похвалила Элен, и Луи вновь преисполнился надежд.

Он привык бывать в послеобеденное время в покоях «тети». Постепенно она отучила его испытывать чрезмерную робость, а любопытство подогревало. Элен обязательно включала в программу поцелуи, и с каждым разом они становились все более откровенными. Она побуждала маркиза к неизведанным ощущениям, учила ласкам, сперва невинным, но все более опасным.

Луи не понимал, что с ним творится. Он знал, что поступает нехорошо: матушка, если бы узнала, сразу бы лишилась чувств, а отец, казалось, убил бы. Но бедняга ничего не мог поделать ни с любопытством, одолевающим его, ни с огнем, растекающимся по жилам. Прикасаться к Элен для него было сладкой мукой, и Луи, не в силах заснуть по ночам, думал, что теряет рассудок. Ему временами хотелось лезть на стену или кричать во все горло.