Наталья Колобова - Прелестник

• Название: Прелестник
• Автор: Наталья Колобова
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2015
• ISBN: 978-5-91775-227-3

Счастье – удовольствие. Быть счастливым – быть довольным. Мысль о краткости жизни вызывает ее жажду, а жажда требует утоления. И утолить ее можно весьма разнообразно. Эту «религию» исповедует герцог де Сен-Шели, молодой аристократ, любитель женщин, хорошего стола и театра. Он готов получать от жизни столько удовольствий, сколько могут позволить молодость и здоровье. Луи не думал, что ему, с его жаждущей чего-то еще неопределенного душой, придется когда-нибудь зайти в тупик и задуматься.

Любовь и ненависть. Разбившиеся мечты и упорное желание быть счастливым… Человек не бывает плохим или хорошим, но он может выбрать, как ему поступить. И взять на себя ответственность за то, что сделал.

---

Но графиня помалкивала. Пусть родители воспитывают, а ей-то что? Конечно, она сделала глупость, сев рядом с ним, потому что маркиз так ловко уронил ей на платье жирный кусок, что у нее не было оснований обвинить его. А Луи еще извиняться начал, суетиться вокруг ее туалета. Стоило большого труда его утихомирить. Если он еще и вино на нее опрокинет… Луи только взглянул. Элен немного успокоилась.

После обеда молодые люди уединились в кабинете поиграть в шахматы и вели неторопливую беседу, так что графиня вновь осталась одна. Луи уже мечтал о поцелуях возлюбленной и, не доведя партии до конца, отправился к Мари, а Люсьен целый час бродил по дорожкам парка, погрузившись в размышления.

Наконец Луи вновь объявился и пошел к себе, рассчитывая немного отдохнуть. Графиня нежданно-негаданно выплыла из кабинета и пошла рядом.

– Я буду спать, – заявил маркиз, думая, что она отстанет.

– Ради бога. Позвольте мне вас проводить. Ах, Луи, я ведь так давно не видела вас, я соскучилась, а вы лишаете меня удовольствия пообщаться с вами.

– Общайтесь, я не против.

Луи уже не робел перед тетей, как это было с ним в первые дни. А потому, бросив на нее предупредительный взгляд, скинул камзол, сорочку и забрался под покрывало. Элен присела на краешек кровати и тихо проговорила:

– Я не буду вам мешать, но скажите, Луи, зачем вы испортили мне платье? Оно дорогое.

– Я же извинился, тетя, – обиженным тоном возразил юноша.

– Да, но я-то знаю, что вы делаете все назло мне. Я ведь могу и рассердиться.

– Обещаю вам, что этого не повторится, если вы перестанете меня мучить.

– Я вас мучаю? – усмехнулась графиня.

– Да, тетя. Может, вы думаете, что я горю желанием жениться на вашей дочери? Знайте: я делаю это лишь ради матушки, я ей обещал. Так что с меня довольно, а с вами я буду дружить только при одном условии: вы оставите меня в покое.

Графине нечего было возразить на это. Она с сожалением рассталась с маркизом и до самого возвращения хозяев и дочери только и думала о том, чтобы изобрести еще какой-нибудь способ переломить упорство племянника.

* * *

У Элен светло-русые волосы, темно-карие глаза чуть с поволокой и длинные, кокетливо загибающиеся кверху ресницы. Брови отъявленной красотки, непредсказуемые губы. Лицо нежное и белое. Она хороша и свежа, как цветок, и, кажется, никогда не задумывается о годах. Элен выглядит моложе Анны, хотя младше ее лишь на четыре года. И понятно: герцогиня занята семьей, рожала детей, страдала, теряя их. А Элен давно вдова и порхает как мотылек. У нее цепкий взгляд. И уж если эта прелестница чего-нибудь захочет, то не отступится, что бы там ни было.

Ей скучно в Куломье, но материнский долг требует ее присутствия, да еще кое-что завлекает кокетку. Алчущие глаза графини часто устремлены на племянника. Давно ли он был наивным мальчишкой? Давно ли его подростковое тело казалось неловким и нескладным? И если тогда он представлялся соблазнительным, то теперь и подавно.

Элен без смущения заговаривает с ним при родителях, подшучивает. Никогда не упустит возможности прикоснуться к нему. Его руки восхитительны: нежны и тверды одновременно. Элен видит в них руки любовника, способного на изысканные ласки. Она считает, что Луи рожден не для забот этого мира, и уж вовсе не для войны, а лишь для любви. А его нежное лицо. Как Элен хотелось целовать и эти округло-упругие щечки, покрытые нежным румянцем, и мягкие губы, в которых читается чувственность; век бы смотрела в небесные, вечно с искрой веселья, глаза. Он хорошо сложен, уже проглядывает в его фигуре устойчивая крепость, надежность. Вместе с тем его тело соблазнительно роскошно, но Элен уже подметила, что Луи по природе склонен к полноте и притом еще обладает завидным аппетитом, да и не отказывает себе в удовольствиях.

И вот, надо же такому случиться: мальчишка вздумал упрямиться. Крутит амуры с девкой, да еще невзрачной на вид. Вот уж воистину – любовь зла. Неужели ему не хочется объятий опытной любовницы? Каков упрямец. Нет, даром это ему не пройдет. Не соглашается добром, есть другие средства… Разве способны грязные и глупые крестьянки и служанки оценить этот бриллиант, уже почти ограненный и нетерпеливо сверкающий, обращая на себя внимание? Какая несправедливость! Но больше всего раздражает его собственное упорство. Глупый, он все еще несмышленыш, и только; он не понимает, что не здесь его место, и не в этих руках ему следует искать наслаждений, то есть именно того, к чему его сейчас так тянет.

Луи ошибался, думая, что тетушка оставит его в покое, а потому был неприятно удивлен, когда застал ее у себя в спальне поздним вечером. Он упорно молчал и, не глядя на графиню, как будто занимался своими делами: приоткрыл окно, сдернул покрывало.

– Луи, ты ничего не хочешь мне сказать? – невозмутимо спросила Элен.

Юноша взглянул на нее и отрицательно качнул головой.

– Ты зря на меня сердишься. Давно пора забыть неприятности. Мы можем быть хорошими друзьями.

– Все мои друзья уже спят, – проговорил Луи, усевшись на кровать.

Графиня подошла и села рядом. С ее лица не сходила затаенная улыбка. Элен спокойно прикоснулась рукой к щеке юноши и заметила:

– И давно ты бреешься?

– Да, – буркнул он, не поднимая глаз.

– Боже мой, как быстро ты растешь, Луи.

Он промолчал.

– Так ты не хочешь дружить со мной, радость моя? – настойчиво спрашивала Элен, с удовольствием поправляя его волосы, которые все спадали на лицо, потому что он сидел со склоненной головой.

– Сударыня, я полагаю, что вполне ясно ответил на ваши вопросы еще несколько дней назад. Повторяться не люблю, – строго заметил маркиз, не выдавая смущения.

– Неплохо ты научился говорить. Но я не хочу, чтобы между нами были какие-то недомолвки, тем более холодность. Луи, ангел мой, ты что, всерьез думаешь, что влюблен?

– Оставьте меня в покое, тетя, – нетерпеливо попросил он.

– Нет, милый, ты должен мне сказать… ты любишь эту девчонку?

– Представьте себе, люблю, – он вскинул на Элен восхитительный взгляд, а в голосе прозвучала запальчивая дерзость.

Но графиня засмеялась и примирительно заговорила:

– Нет, не сердись, дорогой. Я вовсе не над чувством смеюсь. О, любовь – это святая святых, думаешь, я не знаю? Но ты… ты прелесть. Увы, я разочарую тебя. Ведь это только кажется, что ты ее любишь. Да, да, не смотри на меня так. Я лучше разбираюсь в этом, поверь. Хочешь знать, что у тебя с ней? Хочешь?

– Нет, – холодно ответил он и стал взбивать подушку.

– А все же полезно узнать, друг мой. Тебе пора разбираться в своих чувствах.

– Я хочу спать.

– Не пытайся меня обмануть.

– Элен, я женюсь на вашей дочери. Думаю, с меня достаточно.

– О, милый, да ты совсем ничего не понимаешь. Женишься, конечно, так надо. Нарожаете нам внуков, это и есть цель вашего брака, а вот любить тебя никто не заставляет, хотя, конечно, обидно. Ты ведь не будешь хорошим мужем. Может быть, когда-нибудь и остепенишься, но не теперь. Я ведь насквозь тебя вижу.

Луи смотрел на нее с мучительным интересом и, не решаясь жестко указать на дверь, будто ждал чего-то.

– Да, – продолжала Элен, – я, может быть, вероломная и безответственная в твоих глазах, но я знаю и чувствую тебя получше твоей дражайшей матушки. Ты рожден не для брака, увы… и не для таких тихонь, как твоя Мари. Она тебе нравится потому, что таких ты еще не встречал. Но дай срок, и она наскучит тебе своей правильностью, благовоспитанностью. И ты, мой хороший, с удовольствием захочешь вырваться туда, где весело, где нет препятствий никаким фантазиям и удовольствиям. Ты бывал у куртизанок? Да? Можешь не отвечать, я и так знаю. И знаю, почему ты ходишь к ним. Ты хочешь удовольствий, разнообразных и необычных, ты готов целовать и обнимать всех хорошеньких девиц. Ты желаешь и днем и ночью, – и это сейчас для тебя важнее всего на свете.

– Я желаю, но не с вами, – вдруг произнес Луи, не отрывая от нее испытующего взгляда.

– Правда? – усомнилась Элен. – Но кто же, как не я, способен исполнить все твои желания? И потом, ты рискуешь.

– Много берете на себя, тетя. Или вы считаете себя господом богом?

– Ах, вот как. Ты самонадеянный глупец, Луи. Ты что, думаешь, научился забавляться с девками – и дело в шляпе? Да ведь ты ничего не соображаешь. Сдуру кичишься своей силой, а понятия не имеешь, как с ней обходиться. Я таких петушков немало знала. Покоряли женщин, любовниц сосчитать не могли. И где они теперь? Еще молодые, но уже развалины, не способные порадовать даже собственную жену. У тебя есть все шансы кончить тем же… если не доверишься знающей женщине, которая и научит тебя, и, как знать, сделает очень счастливым…

– Я хочу спать, – тупо повторил Луи, слегка напуганный речью графини.

– Что ж, спи, раз хочешь. Я уйду, но советую подумать. Покойной ночи, ангел мой.

Элен поцеловала его в щеку, помедлила и, тихо повернув его лицо к себе, нежно прикоснулась к губам.