Ярослав Полуэктов - DUализмус. Трава тысячелистника

• Название: DUализмус. Трава тысячелистника
• Автор: Ярослав Полуэктов
• Жанр: Русское современное

В данный сборник автора вошли относительно «ранние» произведения малой прозы, сочинённые в 2008—10 годах. Собраны они вместе по жанровому принципу: они написаны в «мемуаристской» манере. Это вовсе не лишает характерных для автора черт: хлёсткости, юмора и самоиронии, тщательности прописки и при этом лёгкости и доверительности посыла. Ну и, конечно, главная литературная ценность: яркий персональный язык на стыке классической русской традиции и андеграунда.

---

Кирьян Егорович от ветхости своего войска и кратковременности момента сделался ужасным нахалом и умелым соблазнителем: он быстрее ветра миновал Альпы, и ещё не спустившись в долину, лёг всем бренным и наполненным желанием телом на первый же дзот. И стал на это короткое время эталоном каждого настоящего мужика – победителя женских сердец и настройщиков их ждущих роялей.

После пары приглашений на танец и умело начатой болтовни, совсем наивная Олеся, не привыкшая к подобным играм, и пришедшая в кафе в первый раз после замужества по настоянию родной сестры, совершенно попросту и на свой риск доверилась порядочному на вид Кирьяну Егоровичу.

В ночной беседе у крыльца питейного заведения – клуба для определённого сорта интеллигенции, Кирьян Егорович успел признаться и в спонтанности любви, и в честности этой его спонтанности по отношению к Олесе.

Ещё через час он уже держал руки на её талии. Через десять минут забрался под кофточку. Уже под ночным небом осмелился поднять руки выше. Он говорил и говорил ласкающие слух слова, говорил без остановки и без забытого напрочь стеснения.

Литряк выпитого на голодный желудок вина помогал ему верить самому себе и так же твёрдо и напористо убеждать Олесю.

Полноценная и легко давшаяся победа!

Результатом пламенных речей и нежнейшего танго стало согласие Олеси сходить как-нибудь, когда-нибудь, в более укромное местечко. На том и порешили.

Кирьян Егорович сомневался два дня, но, ровно по прошествию этого времени, к нему позвонила честная своему слову Олеся.

Олеся впервые решила флиртануть. Флиртануть она решила по—крупному: она совестилась своего желания испытать неведомое чувство измены. Серёга был её первым и единственным телообладателем.

В компактной их семье дело шло к развалу. Но не было подходящего случая или толчка извне, чтобы объявить полный бойкот.

Кирьян Егорович подвернулся тут весьма и весьма кстати.

Олеся не обманула ожиданий Кирьяна Егоровича.

♫♫♫

«Следующий раз» происходил за городом в известном своим разнообразным (лошадёво—бассейновым) сервисом заведении-клубе для избранных богачей.

Кирьян Егорович не был избранным, и он не был богатым, зато хозяин заведения был ему знаком.

Кирьян Егорович первым в Угадае начал проект расширения (потайной от жены) квартиры этого богача за счёт подвального помещения.

Через несколько лет хозяина клуба кто-то грохнул.

Труп хозяина нашли именно в том подвале, который Кирьян Егорович приспособил для его нелегальных встреч с проститутками и братанами по параллельному бизнесу.

Начало капитализма было диким даже в Америке, не говоря уж про невежественную в этом отношении Русь.

Кирьян Егорович вкусил и соответствующих этому незабываемому периоду приключений, и по-полной огрёбся должными огурцами.

Деньжат Кирьяна Егоровича хватало ровно настолько, чтобы один или пару раз потратить их в этом укромном и дорогом местечке и не выглядеть при этом бедняком или скрягой.

♫♫♫

Микростолик в шикарном гостиничном номере уставлен соответствующими случаю лёгкими и дорогими напитками. К ним Олеся даже не притронулась, обходясь соками и минералкой.

Соответствующие цветы собраны в огромные букеты, будто для невестиной комнаты. Взбиты перины с египетскими узорами.

А до этого был ресторан с танцполом, с аквариумными рыбами в огромных стекляшках, были лёгкие, совершенно условные танцульки под взором завидующих старичков с завезёнными из города платными попрыгушками и под прицелом заезжих посетителей (недавне арестантского вида) с зевотами на лицах.

В мирной жизни, не снабжённой колючей проволокой и весёлыми надзирателями, такого рода посетителям, как правило, бывает скучно.

Кирьян Егорович – новичок непонятного происхождения показался весьма бессовестным прохиндеем, с неизвестной думой в башке и с неопознанными полномочиями. Связываться с ним по этой причине не имело особого смысла. У порядочных и боязливых людей того времени в нагрудном кармане нередко скрывалась заряженная дамская разновидность браунинга.

Укоризненно глядела на странную парочку только шкура медведя, опустившая свои смущённые глаза в каменный, настоящий ренессансный плинтус со всеми полагающимися для этого отливами, валиками и вогнутостями.

Была прогулка под луной – под зазывный стрёкот цикад и фырканье полуспящих лошадей в загоне. Были подготавливающие к финалу поцелуи.

Цикады с лошадями придали встрече кому-то сладкий вкус любви, а кому-то привкус не менее возвышенной измены.

Ночной ветерок через открытое окно шептал именно те, самые нужные в этой ситуации слова.

Но ничто не вечно под луной. Вечна только сама луна.

Все эти невинные веронские прелюдии закончились знойной ивано—купаловской Русью, приведя целомудренные шалости к страстному апофеозу, к любовным безобразиям и невероятным кульбитам тел.

Мужское и женское начала слились, позабыв о романтике, и породили бессловесную, пахнущую охлаждённым папортниковым отваром, бешеную вакханалию сливающейся в водопады листвяной росы.

Олеся впервые в жизни попробовала водку, выпив «на ура» залпом целый стакан. Или это стало у Олеси русско-женским: «А—а—а, «была, не была!» – как перед любым смертельным выбором.

Водка сбила Олесю с ног мгновенно и доказала дремлющему в неведении человечеству, что все перечисленные типы предварительных упражнений для готовых к спариванию партнёров или для очень любящих друг дружку людей, не всегда бывают нужны.

Именно поэтому все прочие чудеса, затмив все нежненькие прелюдии басовой мощью телодвижений, происходили сначала в лежачем положении, потом преимущественно на менее устойчивых, зато так многообещающих четвереньках. Но эти совершенно сумасшедшие детали человеческой любви для мира сохранит могила, а для Кирьяна Егоровича и Олеси останутся в обрывках воспоминаний, обильно политых алкоголесодержащим соусом.

Четвереньки в этой ситуации, надо отметить, вообще напоминают зверинец, дурдом и дом терпимости одновременно. Стояла ли Джульетта хоть раз в коленопреклонённой позе – в это Шекспир нас не посвятил, потратив страницы драгоценного сочинения на красоту любви и ласки, на описание балкона, сплошь увитого плющом, и на трагичность обстоятельств, замешав сюда политику, взаимоотношения родителей и враждующих кланов, товарищей и соперников. Он был в чем-то прав, ибо являл миру образец другой, совершенной по красоте и по силе чувства страсти, засунутой в немыслимую по абсурдности обстановку.

Любовь Кирьяна и Олеси растворилась в страсти животной и присутствовала в тот момент любовь вообще, или нет – как знать? Может любовь, испугавшись, закрыла гляделки и отсидела все это время на гардине шторы, дожидаясь, когда её позовут назад? Вероятно, так оно и было.

Страсть часто подменяет собой любовь и возврат к ней возможен только при наличии определённого упорного рода заботы и поддержки ранних романтических отношений, что являет собой уже некую серьёзную обязанность, сложную совместную работу сердца, мозга и нюха, которые не всегда легко примирить.

♫♫♫

Сексуальная подкованность Олеси была замечена с первой минуты, но развернуть её в полную мощь по причине количества выпитого обоими партнёрами, не удалось.

Современная цивилизация подсказала, что диковинно—сказочная повесть Куприна была сильно подпорчена её поздними, пьющими водку читателями; и от безысходности книжная любовь была возведена мировой культурой в ранг романтического, бумажного и потому недосягаемого идеала. А тут бурлила совсем другая, дикая кровь, не предназначаемая в эталоны, и потому наплевавшая на все приличия, обходительные правила и прочие барьеры, искусственно возведённые благонравными дворянами, заумными поэтами в бархатных мотыльках поверх лохмотьев и гордыми бардами средневековых подворотен.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

Фендрик – прапорщик. Чин ХII-ХIV класса в пехоте (1722 год).