Андрей Агафонов - Все засмеялись, а Гитлер заплакал. Публицистика

• Название: Все засмеялись, а Гитлер заплакал. Публицистика
• Автор: Андрей Агафонов
• Жанр: Публицистика

В Красноярске выходила замечательная газета «Комок». В ней я работал очень долгие для себя пять лет, с 2003 по 2007 годы. Основу этой книги составляют мои «комковские» публикации, а также то, что было написано в это же время и после моего ухода из «Комка» для других изданий, в качестве текстов для телевидения или просто так. Часть текстов никогда нигде не публиковалась, часть расходилась довольно широко по Сети. Появилось желание собрать лучшие свои тексты под одной обложкой. Что я и сделал.

---

Алкоголизм в российских деревнях и поселках приобрел глобальные масштабы. Деревни пустели на глазах. Так называемые «спальные районы» в крупных городах превратились в гетто, населенные сплошными маргиналами – рабочими закрывшихся заводов. Соответственно, дети рабочих окраин пополняли ряды «братков».

Все это было – Ельцин.

«Я хочу прижизненной реабилитации»

Самое таинственное во всей этой истории – это блистательное крушение обычной, в общем-то, типовой партийной карьеры одного человека. В том, что началась «перестройка», ничего таинственного нет. К 1985 году все возможности сохранить советскую систему были исчерпаны. Кризис был перманентный. Кто забыл, я напомню, в чем это выражалось: отсутствие самых необходимых товаров на потребительском рынке. Все по талонам. Техногенные катастрофы. Логическое завершение – Чернобыль.

Так что Горбачев и его «перестройка» и «ускорение» – понятны. Даже гласность – понятна. Продукт экспортный, штучный. Ельцин – непонятен.

У Ельцина были основания не любить советскую власть. Вся родня по мужской линии побывала в лагерях. Были основания любить советскую власть: тринадцать лет проработав на производстве, сделал быструю карьеру, а с 1968 года шел вверх уже «по партийной линии» и дошел. К декабрю 1985-го – первый секретарь Московского горкома. Это примерно как Лужков сейчас. Секретарь ЦК КПСС, кандидат в члены Политбюро. Неплохо для выходца из деревни Бутка, семьи репрессированных.

«Первое лицо Москвы» стали с изумлением замечать в троллейбусах и очередях. Ельцин шел в народ, как раньше в Свердловске. Головы летели. Легенды ходили. Чуть ли не все менеджеры среднего звена московской партийной корпорации были уволены. Директор крупного завода выпрыгнул из окна. Ходил такой анекдот – в провинции парикмахеры расспрашивают москвичей, как им нравится Ельцин. Почему? Потому что у москвичей от таких вопросов волосы дыбом, стричь удобнее.

В ноябре 1987-го Ельцин подал в отставку с поста первого секретаря МГК, а весной 1988-го – выведен из состава кандидатов в члены Политбюро. В родном Свердловске на трамвайных стеклах, на стенах пишут: «Верните Ельцина!» Куда верните? В Политбюро? Распечатка ельцинского выступления на пленуме ЦК КПСС (в нескольких вариантах, мало совпадающих) ходит по рукам, как тексты песен Высоцкого, как записка ученых из новосибирского Академгородка о вреде пьянства. Его популярность растет. В России появляется первый популярный политик государственного масштаба.

Из Савла в Павлы

Обращение Ельцина из просто популиста в демократа состоялось стремительно, во время его первой поездки в Америку, в 1989 году. Ошарашенный Ельцин метался по магазинам, закупая десятками белые рубашки для себя и одноразовые шприцы – для матушки-России. Думается, насчет виски «Джек Дэниэлс» газета «Репубблика» тоже не наврала. Запьешь тут, когда был сперва маленьким царьком, потом царьком побольше, а потом оказалось, что царство твое – сирое, серое, убогое, и никаких шансов нет даже сравнить по трезвости ТО – и ЭТО. Кто знает, что он там увидел, в США – может, ассортимент колбас его потряс, а может, люди на улицах. Но вечером он уже выступает в телешоу и дружелюбно-угрожающе интересуется у переводчика, почему тот не повторяет за ним его жесты. Сюжет с большой радостью ретранслирует государственное советское телевидение, вызывая праведный гнев у ранних ельцинистов: эффект Буратино! Фальсификация! Он не был пьян, это монтаж!

Любовь была столь сильна, что отказывалась воспринимать реальность. Человек, похожий на Ельцина, вел себя, в общем-то, довольно прилично, хотя и был в явном подпитии. Если уж сравнивать с позднейшими эскападами – экстатическое дирижирование в Германии, например… щипание женщин за задницу на торжественном приеме в Кремле, под прицелом телекамер… Куда важнее то, что Ельцин сказал на этом шоу. А сказал он следующее: в США есть какая-то эйфория по поводу перестройки в СССР, но если б вы знали, сколько у нас проблем, вы бы не были столь оптимистичны. Это первое. Второе – коммунистическая идеология всех нас обманывала. Нам говорили, что капитализм загнивает. А я вижу, что не загнивает, а процветает.

Это слова не политика, тем более – не партийного лидера. Это слова обывателя. Или, другое слово подберем, гражданина. Так, как Ельцин, думало тогда большинство в СССР. Это сейчас они делают вид (те, кто дожил), что пламенно любили Советский Союз и их все в основном устраивало. Ненависть к своему строю, к «совку», была запредельной и повсеместной. Но говорить об этом вслух! За границей! В самом логове вероятного противника!

Возражать по существу было нечего. Поэтому упор сделали на то, что главный из новоявленных «демократов» был несколько не в себе. И позже делали упор на это же. Пьянство Ельцина настолько второстепенно и третьестепенно, что на какое-то время стало основным в оценке его деятельности. Работает с документами – не работает с документами. Группа помощников Ельцина, уволенных за профнепригодность, сварганила задним числом фальшивку – якобы предшествовавшее отставке письмо президенту, в котором помощники просто-таки требовали прекратить злоупотребление алкоголем, якобы наносящее огромный ущерб престижу России за рубежом.

Как поет группа «Сплин», уж лучше бы пил и курил.

«Я только што – подписал – указ!»

Театровед и конспиролог Сергей Кургинян обратился к оппозиции с тем, чтобы поднять полемику на качественно иной уровень. Кургинян призвал критиков Ельцина не зацикливаться на его алкоголизме, а признать наконец-то, что президент – умный и жестокий политик, достойный ученик Макиавелли. И Татьяна Дьяченко вовсе не развратница какая, настырно лезущая в политику, а глубоко порядочный человек, что большая редкость среди «золотой молодежи». Но тем она опаснее! Поскольку Кургинян никогда к соратникам Ельцина не относился, его оценку политических качеств президента можно считать в данном случае более-менее объективной.

Итак, все-таки не алкоголик и самодур, а умный и жестокий политик с бульдожьей хваткой. Если это принять, тогда становится понятно, почему Россия до сих пор цела, а Ельцин невредим и прекрасно себя чувствует.

А дальше начинаются разночтения. У Кургиняна Ельцин – враг России. Я тоже так считал довольно долго. И объективно оценивал его роль в августе 1991 года – почему эти уроды не сбили самолет с Ельциным?! Это бы все проблемы решило…

Не сбили. И ГКЧП – только поэтому! – не удержался. А уж в октябре 1993-го даже мне, вчерашнему студенту и, соответственно, убежденному леваку, было ясно – у депутатов против Ельцина нет ни единого шанса. Если что и вызывало горестное изумление, так это толпы зевак в зоне обстрела Белого дома.

А сколько было потом попыток импичмента. Интересно, знал ли кто-нибудь из депутатов, что во время особенно жарких прений на балконах в зале Госдумы уже сидели спецназовцы со слезоточивым газом, и соответствующие Указы (о введении в стране чрезвычайного положения) были Ельциным заготовлены в срок. Газ не пригодился – с депутатами справился медоточивый Бородин, Пал Палыч. Тому квартирку, этому должностишку. Малой кровью.

Мы до сих пор, похоже, не понимаем, сколько раз страна – а не Ельцин – реально стояла на грани полного краха, гражданской войны, развала. Вы только представьте, как пошли бы у нас дела с президентом Янаевым. Или с президентом Руцким. Или с президентом Зюгановым. Не нынешним скисшим, а тогдашним, плотным и розовощеким. Понятно, они бы ввели новую верховную должность, вместо ненавистной «президентской» – Верховного Правителя, Председателя, Генерального Секретаря. Возродили бы СССР. Вернули бы старый гимн – «и Ленин великий нам путь озарил…» Ну и, разумеется, поделили бы на всех «природную ренту». Все это, еще предстоящее, могло случиться в 1993-м, в 1996-м, в 1999-м…

При всей своей медвежьей свирепости Ельцин был великодушен. А напрасно. Понадобилась реальная угроза свержения строя, чтобы запретить деятельность Компартии и распустить Советы. А до люстрации, сиречь недопущения на руководящие должности бывших аппаратчиков и кагэбэшников, так, к сожалению, и не дошло. Высокопоставленные заговорщики, немного отсидев в изоляторе, вышли, отряхнулись и запели прежние песни без малейшей хрипотцы в голосе. Компартия мало-помалу реабилитировалась.

Как глава «правительства реформ», Ельцин сконцентрировал в своих ручищах всю власть, он подписывал Указы прямого действия, и он же брал на себя ответственность за реформы и исполнение законов. По сравнению с Ельциным нынешний президент не отвечает вообще ни за что. Ни за правительство, которое «критикует», ни за Генпрокуратуру, ни за подлодки и телекомпании. А непринужденное поведение за границей еще не делает его фигурой того же масштаба.