Надежда Лиманская - Попутчица в пятое время года

• Название: Попутчица в пятое время года
• Автор: Надежда Лиманская
• Жанр: Русское современное

Дело на первый взгляд весьма простое. Молодая жена бизнесмена убивает своего мужа, заподозрив в измене, затем подругу и бежит из города вместе с годовалым сыном. Руслану, жену того самого убитого бизнесмена с сыном, начинают разыскивать. И не только полиция. Но чем больше собирает информации знаменитый сыщик, владелец детективного агентства, к которому обратился один из преданных друзей Русланы, тем запутаннее представляется дело. Оказывается, врагов у семьи Русланы – дочери знаменитого профессора Богатырёва, не счесть. При странных обстоятельствах погибают отец и мать Русланы. Сыщик устанавливает: протокол с места автокатастрофы родителей Русланы тщательно кем-то переписан. Вскоре погибает и брат Русланы от передозировки наркотиков, хотя наркоманом не был. Убийство мужа Русланы – Никиты и её лучшей подруги Алисы – преступление на первый взгляд безупречно. Если не считать того факта, установленного сыщиком, – в Алису стреляли из другого оружия. Дмитрию внезапно назначает встречу муж убитой Алисы – Всеволод. Затем его труп сыщик находит в собственной квартире. Дмитрию едва удаётся скрыться от полиции. И теперь приходится вступать в очередную, опасную игру с законом, ведь на самом деле за «рядовым» убийством скрывается более масштабная хитроумная комбинация. В ходе своего неофициального расследования, он узнаёт о существовании некоего таинственного человека. Он словно появляется ниоткуда. Его действия жестоки и не предсказуемы. Дмитрий понимает, чем ближе он подберётся к этому человеку, тем стремительнее развернутся события, а значит, жизнь Русланы и её маленького сына будет спасена…

---

– Да ты с ума сошла! Руслана! Убиться, ведь можно! Скользко! О ребёнке подумала?

– А? Что? – Повернув голову, невидящими глазами уставилась на Михаила. – Ну, что? Что вам всем от меня надо?! – поспешила к вагону.

Он озадаченно пожал плечами.

– Руся! Постой! Ну, постой, же!

Она вдруг резко остановилась. Михаил поставил пакеты прямо на снег. Затем взял ребёнка из её рук. Руся не сопротивлялась, стояла молча, тупо глядя на то, как в следующий миг он подхватил сразу два пакета одной рукой, второй крепко держал её сына. Только сейчас заметила, какие у него красивые, сильные музыкальные пальцы. «Прямо как у пианиста, – отстранённо подумала и тут же вспомнила, – он что-то говорил о медицине. Ах, да! Он же врач! Значит как у хирурга, пальцы хирурга!».

Она шла рядом. К её большому удивлению малыш не плакал. Ей стало неловко за своё поведение, и она произнесла:

– Почти пришли! Спасибо вам! Иди, Глебушка, ко мне! – Ребёнок же, обхватив шею постороннего мужчины, даже не встрепенулся на зов матери, ещё крепче прижал голову к его плечу.

– Глебушка! Задушишь дядю! Ну, иди ко мне, маленький!

Ослабив хватку, ребёнок повернул лицо к мужчине, улыбнулся и произнёс:

– Папа!

– Это не папа, сыночек! Это просто хороший дя…, – не договорив, почему-то осеклась. Руся споткнулась об открытый взгляд Михаила. Взгляд открытый, прямой, – и всё же в нём промелькнула тень. Ей даже почудилось: что-то, вроде враждебности. Или неприязни. Или просто всё это лишь показалось! Она никогда не была самоуверенной, «надутой куклой», как говаривал о её приятельницах бывший муж. Она имела, как многим казалось, в той, оставленной позади уже двое суток, жизни – всё, так уж сложилось. Руслана была из знаменитой профессорской семьи, имела любящего состоятельного мужа со стабильно отлаженным бизнесом, дом в престижном районе пригорода, квартиру в центре города, возможность выезда в желаемую точку мира в любое время года. Но никогда не задирала нос перед бывшими однокашниками, перед теми, кто жил в более скромных условиях, не была, опять же, самоуверенной, самодовольной, хотя прекрасно понимала, в какой среде находится, членом, какого социального слоя является. Была у неё уверенность, где-то там, внутри. Теперь её не стало. Улетучилась за двое суток в грязном, душном вагоне. Она растерялась впервые за много лет. У самых дверей их вагона Михаил улыбнулся малышу и, молча, передал ей ребёнка.

В купе также вошли, не проронив ни слова. Руся не знала, на какое время затянулась бы та неловкая пауза, возникшая между ними на перроне, если бы не картина, представшая их глазам в купе.

Новая пассажирка сидела на нижней полке и плакала, изредка поглаживая голову пьяного в стельку Андрея. Сложив голову ей на плечо, и допивая мутноватую жидкость в стакане, друг Михаила тоже плакал. На столике была разложена нехитрая закуска: огурцы, варёная курица, пирожки. Примерно двухлитровая бутылка или бутыль, – Руся видела это только в кино, – стояла, гордо вытянув «нестандартное» стеклянное горло. Пробка небрежно, даже как-то живописно, валялась тут же, на столе.

– Бедный мальчик, – всхлипывая, причитала женщина, – как жизнь тебя потрепала! А родители… Это же надо, изверги? Отказаться от родного сына, бросить в роддоме!

– Ну? – исподлобья глядя на друга, хмуро спросил Михаил, – что-то я не понял, какой «роддом», «родители-изверги»? Андрей! Что происходит?! – Поставил пакеты на пол. – Опять водка плачет?

– Нет, не водка! – Весело возразил Андрей, слёзы на лице мгновенно высохли. – Самогон! Мишель, попробуй! Как слеза! – Нетвёрдо держа в руке и чуть выплеснув из стакана, в котором недавно оставался недопитый чай, ответил приятель и, осовелыми глазами взглянул на женщину. – Да? Тёть Нин? – Та не ответила и перевела глаза на ребёнка:

– Погулял, маленький, проголодался! – Стала тянуть елейным голосом, затем обратилась к Михаилу. – Не ругался бы ты, не видишь, плохо ему! Сирота, к тому же!

– Это он – сирота?!! А ну, сирота, давай-ка, иди, умойся! Сделай одолжение!

– Всё, всё, Мишель, исчезаю! – Вдруг покладисто ответил Андрей и, чуть покачиваясь, вышел из купе.

Руся упорно делала вид, – происходящее её не касается. Переодев ребёнка, накормила. Глеб заснул. Осторожно устроилась у его изголовья, решила отдохнуть сама. Когда снимала шубку, вдруг поймала цепкий взгляд пассажирки. Та с интересом рассматривала её руки, вернее то, что было на них: очень дорогие кольцо и часы – браслет.

– А давайте, перекусим! Вон, сколько еды! – Обратилась она к Михаилу, протягивая руку к бутылке с самогоном. – И тебе, милая, чуть-чуть можно! Поспишь крепко! А? – Подмигнула тётка.

Руся отрицательно покачала головой. Повернулась на правый бок, лицом к малышу, поджала ноги и закрыла глаза.

«Ловко же ты всё придумал, Никита! – Думала она, лёжа с закрытыми глазами, её знобило. – Мне казалось – всё, забыто! Решил искать меня с сыном таким путём? Здорово!» И тут снова, как в страшном, диком сне она увидела своё фото на вокзальной доске объявлений с надписью: «Их разыскивает полиция». «Слава богу, Михаил ничего не увидел! Значит, муж всё же ищет её! Для чего? Никита! Всё ясно, как день! Любовь у него с лучшей подругой, или краткосрочный роман, какая разница! Вандалы! Разрушители! Наверняка хочет отнять сына! Чтобы Алиса, её подруга, стала новой матерью Глебу? Ерунда! Ведь у Алисы тоже семья! Как же это?!». – Задавала себе бесчисленные вопросы в который раз Руслана. В сердце стало пусто, жёсткие лапы безысходности сжали его, да так, что стало тяжело дышать. Она вскочила, вызвав удивление соседей по купе. Михаил, как ей казалось, что-то читал, лёжа на верхней полке. Она подняла глаза и заглянула туда. Слегка свесив голову, он смотрел вниз. Их взгляды встретились. У неё ещё сильнее забилось сердце. Она не отдавала отчёта. Но ждала, нет, ей очень этого хотелось: мужского участия, внимания, защиты. В этот момент она злилась на себя, всё же, – нет! Скорее всего, на своё сомнение: стоит ли рассказать всю правду ему, совсем незнакомому мужчине, о себе, своей жизни. Михаил молча смотрел на неё, будто ждал чего-то.

Тётка, увидав, что Руслана поднялась, тоже привстала на своей полке. Грустно взглянула на неё. Вздыхая:

– Давай, девонька, поешь! – Опять пристала тётка. – Вон, какая худышка, косточки одни! Потому не спится тебе, нервная ты!

Михаил спустился и стал доставать всё из пакетов.

– И, правда, Руся, выпей хотя бы соку! – Предложил. Его простые слова, заботливые интонации как точка отсчёта, – сил больше не было молчать, нести весь этот груз в себе. События недавнего прошлого, окончательно сконцентрировались, будто это было несколько часов назад. Картина отчётливо стояла перед глазами. Всё это сопровождалось тревожным биением сердца, кричало, рвалось наружу. Наконец, приняв решение, Руся с облегчением вздохнула и, не ожидая от себя такой смелости, проигнорировав приглашение тётки, произнесла:

– Михаил! Выйдем в коридор? Здесь очень душно! Не отвечая, он открыл перед ней дверь купе, и они вышли. Взявшись за оконные перила, глядя на повеселевшие от яркого солнца, пейзажи, она, не повернув к нему головы, тихо заговорила. Это был рассказ о ней самой.

Глава 3

Сверкающие блики закатного южного солнца всё ещё играли на самых кончиках гребнях морских волн, но уже не слепили глаза, они рассосредоточились, стали реже и чуть погасли. Отдыхающих оставалось всё меньше и меньше. Когда солнце почти спряталось за далёким горизонтом, топчаны окончательно опустели. Отец и мать Русланы, тоже собираясь уходить с пляжа, обнявшись, смотрели на золотисто-розовый закат, одновременно дожидаясь, когда, наконец, соберёт свои вещи их младшая дочь.

Старшего сына и брата уж давно и след простыл, – успел познакомиться с симпатичной девушкой, тоже студенткой биохимического факультета, только из другого города. Родители доверяли здравомыслию брата и особенно не беспокоились за него. А вот Руся их немного тревожила. И опять, как назло, когда девушка, переодевшись, вышла из кабинки, вдоль берега, по самой кромке морской пены, брёл тот самый парень, с которого она не сводила восхищённых глаз ещё с первого дня их приезда. Брат тогда, проследив за её взглядом, стал подтрунивать:

– Ну, Руся! А он – ничего! У тебя, сестрёнка, хороший вкус, поздравляю! Жаль только соперниц у тебя – полпляжа! – При этом многозначительно повертел головой, указывая ей на округлые формы взрослых загорелых девиц в откровенных купальниках. – Маленькая ты ещё! Ну, да ладно, не переживай, вот вырастишь…

– Да ну тебя, – надулась Руся, – во-первых, уже не маленькая, во-вторых, не приплетай мне то, чего нет и вообще…

– «И вообще», Руся, это первая любовь! Вот как это называется! – И тут девушка не выдержала и бросила в смеющееся лицо брата горсть песка.

– Говорю же, дурочка ты ещё! – Выкрикнул брат, энергично отряхивая песок, затем вскочил и рванул к воде.