Коллектив авторов - Философия и методология науки. Учебное пособие

• Название: Философия и методология науки. Учебное пособие
• Автор: Коллектив авторов
• Жанр: Философия
• Год: 2012
• ISBN: 978-985-06-2119-1

Представлен современный взгляд на основные проблемы философии и методологии науки в связи с процессами глобализации и кардинальных изменений в сферах экономики, политики, культуры на рубеже XX–XXI вв. Дается системное и методически обоснованное изложение курса «Философия и методология науки». Рассматриваются сложные дискуссионные вопросы современного философского знания.

Предназначено аспирантам, магистрантам и соискателям, будет полезно студентам, изучающим курс философии, а также тем, кто интересуется актуальными проблемами философии и науки.

---

Особенно сильно влияет на урожайность, а, следовательно, и окупаемость произведенной сельскохозяйственной продукции, ее конкурентоспособность количество выпадающих на той или иной территории осадков. Объясняя причины процветания США, Э. Хангтингтон в своей книге «Пружины цивилизации» подчеркивает, что большая часть территории США находится в зоне устойчивых осадков, равномерно распределяющихся в течение года. С его точки зрения, эта природная особенность является самой важной предпосылкой для обеспечения устойчивых урожаев США. При этом Хангтингтон установил, что такие условия существуют лишь в отдельных регионах мира: в большинстве стран Западной и Центральной Европы, Японии, значительной части Австралии и Новой Зеландии, а также Канады. Не удивительно, что именно в этих странах стали возможными «потребительская цивилизация» и «общество благоденствия».

Читая иные академические труды, можно подумать, что закономерности хозяйственной жизни всегда и везде пробивают себе дорогу и действуют в абсолютно одинаковых условиях, что они функционируют в неком идеально чистом пространстве, вакууме, и никоим образом не детерминируются местными факторами природно-климатического, географического и социокультурного порядка. Такая позиция наших экономистов – следствие распространенного заблуждения, ложной веры в повсеместную применимость неких общих принципов независимо от местных условий. Вплоть до сегодняшнего дня эту проблему пытаются обсуждать скорее маргиналы от экономической науки, представители смежных профессий, географы, этнографы, метеорологи и т. д., но не экономисты-профессионалы.

В современной академической экономической науке вряд ли встретишь рассмотрение в качестве базового фактора экономического развития условий, вытекающих из особенностей и характера природно-климатической и географической среды. В частности, тот факт, что в восточнославянском регионе, в том числе и на Украине, климат, несмотря на все природные метаморфозы последних лет, остается все же континентальным, почти никем не учитывается при анализе процессов товарообмена и конкурентоспособности производимой продукции. Никто не хочет обращать внимание на то, что населенная часть Швеции покрыта буковыми лесами и что в столице Англии Лондоне растут пальмы и т. п., а в России, даже в Краснодарском крае, отопительный сезон длится шесть месяцев. Выход растительной биомассы в силу исключительно естественных причин (количество солнечных дней, температура, осадки) с 1 га в 2 раза ниже, чем в Западной Европе, и почти в 5 раз ниже, чем в США. В России период стойлового содержания скота 180–212 дней, а в Ирландии и Англии скот пасется практически круглый год. Из-за обширной континентальной территории и низкой плотности населения транспортные издержки в цене продукта в России составляют до 50 %, а во внешней торговле они в 6 раз выше, чем в США и т. д.[40]

Восточнославянские земли — это такая часть нашей планеты, где климат и география оказывают существенное отрицательное влияние на производительность труда и конкурентоспособность создаваемой промышленной и сельскохозяйственной продукции. Как справедливо пишут в связи с этим два американских исследователя, «трудно найти другую нацию, которая в своем развитии испытывала бы такое огромное влияние географических факторов, как русские»[41]. Замалчивание этого обстоятельства или непонимание его вызывают немалое удивление.

Можно, например, понять, почему наши экономисты в своих расчетах и прогнозах не учитывают менталитет народа, веками выработанные архетипы и структуры народного сознания, в том числе и архетипы коллективного бессознательного. Менталитет подобен туману: он везде есть, но в руки его не возьмешь, не взвесишь и не измеришь. Но тот факт, что экономическая наука до сих пор отказывается учитывать легко верифицируемое, подтвержденное богатым статистическим материалом и математическими расчетами влияние природно-климатического, географического, территориального фактора на хозяйственную жизнь народов и стран, остается большой загадкой.

С точки зрения возможностей экономического роста и социально-политической динамики особенно важно то, что страны Запада окружены незамерзающими морями и пронизаны реками, которые или вообще не замерзают, или покрываются льдом на короткое время, что в сравнении с сухопутными дорогами обеспечивает намного более дешевую транспортировку тяжелых грузов и товаров. Разумеется, и в восточнославянских странах водные пути имеют большое значение, но здесь они используются только полгода. Благодаря мощному теплому морскому течению Гольфстрим, а также общему характеру климата Скандинавии зимняя температура в южной Норвегии и Швеции в среднем на 15–20 (!) градусов выше, чем в других находящихся на той же широте землях, а снежный покров, если изредка и бывает, то не долее месяца, между тем как на той же широте в районе Ладоги – Новгорода снег лежит 4–5,5 месяца! Стоит также упомянуть, что зима в Кубанской степи, расположенной почти на 2000 км южнее Скандинавии, все же продолжительнее и суровее, чем в южных частях Норвегии и Швеции[42].

Климатические пояса в Европе расположены парадоксальным образом: климат становится более холодным не с юга на север, а с запада на восток, а иногда даже наоборот, с севера на юг, а точнее с побережий вглубь континента. А это значит, что по суровости зимнего климата практически одинаковы обитаемая часть Норвегии, юг Швеции, Дания, Нидерланды, Бельгия, Западная Германия, Восточная и Центральная Франция, север Италии, Хорватия, Албания, северная Греция, приморские районы Турции, южный берег Крыма и побережье Кавказа. Средняя температура января там выше нуля. И это происходит при том, что Норвегия больше чем на 3000 км севернее Греции! Очевидно, Западная Европа представляет собой не имеющий аналогов регион нашей планеты. Нигде на Земле нет места, расположенного так близко к полюсу и столь теплого[43].

В сущности, уникальность российского хозяйственно-экономического, социально-культурного и психолого-социального развития предопределена главным образом необычайным колебанием природных процессов. В континентальной части Центральной России, где формировалось ядро русской нации, они таковы, что трудовые усилия людей давали неслыханно большой разброс достигаемых результатов. Факты поразительны. Например, обследование, проведенное в царской России по всем уездам 25 губерний (в основном центральной России) в период между 1891–1915 гг, «показывают, что соотношение максимального и минимального урожая по годам в Самарской губернии 7,3 раза, Воронежской – 7,05, Казанской – 5,67, Симбирской – 6,2 раза»[44]. Нигде в мире нет такого разброса. В Европе природная колебательность максимум 1,5–2 раза. «Следовательно, – как справедливо подчеркивает российский исследователь ГА. Гольц, – важнейший фактор, влияющий на формирование русского характера (и, естественно, характера и специфики экономического развития. – ?JQ, непредсказуемость результатов труда. Сколько ни вкладывай – неизвестно, то ли будет урожай, то ли нет» [45].

В целом, «объем совокупного прибавочного продукта общества в Восточной Европе всегда значительно меньше, а условия для его создания значительно хуже, чем в Западной Европе. Это объективная закономерность, отменить которую человечество никак не в силах»[46].

Особенности географического положения и тесно связанные с ними особенности исторического пути России наложили глубокий отпечаток на характер русского народа, других народов России, на формирование структур и архетипов их сознания, в том числе и коллективного бессознательного. Такие факторы, как гигантская территория при отсутствии естественных природных границ, ее ограждающих, геокультурный размах и разнородность регионов, расположенность между разными полюсами цивилизационного развития человечества – Европой и Азией, постоянное военное давление на границах, богатые залежи полезных ископаемых и т. д., не могли не выступить детерминантами в формировании и развитии духовноментальных структур и в целом особенностей исторического пути развития российского общества. Глубоко прав был Н.А. Бердяев, когда говорил о соответствии в России географии физической и географии душевной.

Взять, например, такой аспект. Многие с явной неудовлетворенностью говорят об абсолютном доминировании в истории России государственного, державного начала над личностным, индивидуальным, о сверх меры централизованной и жестокой государственной власти, о ее неподконтрольности и вседозволенности. Действительно, такой феномен в русской истории имел место. Но он тоже в значительной степени объясняется объективными условиями исторического бытия России. Огромные пространства, почти не имеющие естественных оградительных рубежей, природных границ, непрерывные угрозы и нашествия со стороны воинственных соседей, нахождение на перекрестке Великого шелкового пути и пути «из варяг в греки» требовали мощного объединительного и защитного механизма, сильного централизованного государства. Можно определенно утверждать, что, если бы русский народ не смог проявить своего гения в государственном строительстве, в создании мощной централизованной государственной и военной машины, восточнославянские, да и некоторые другие народы едва ли существовали бы сегодня на Земле и вряд ли где-либо слышно было бы русскую речь. Так что вопрос об оценке характера российской государственности нельзя решать так однозначно негативно. К тому же следует отметить, что не такой уж беспредельной тираничностью и жестокостью отличалась русская государственная власть. Если взять, например, статистику казней в России и Европе начиная со времен Ивана Грозного и вплоть до XX в., то она свидетельствует отнюдь не в пользу Европы[47].